— Я отказываюсь от вашей благодарности, — с горечью заявила Мэри. — Лучше скажите мне, что все это значит. О чем вы говорите? О каком ключе здесь идет речь? И откуда вы знаете о Гвеннет Ратвен?

Снова раздался надменный смех под маской.

— В моих кругах считается хорошим тоном изучать историю своих предков. — С этими словами человек в балахоне снял маску — и Мэри не поверила своим глазам, когда под ней показались знакомые бледные черты лица Малькольма Ратвена.

— Малькольм — с ужасом ахнула она. Вот почему ей показался знакомым голос человека в маске.

— Еще пару дней назад я напрасно пытался снискать твоего расположения, — холодно сказал ее нареченный. — Ну, а теперь мне кажется, что оно мне совершенно не нужно.

— Я не понимаю…. — замямлила Мэри, и ее взгляд беспомощно скользнул по Малькольму и его закутанным в балахоны приверженцам.

— Конечно, ты не понимаешь. Что же тебе остается? Ты неразумная баба, твои мысли вертятся только вокруг тебя самой. Ты любила читать, но все же ты ничего не поняла. Власть, Мэри Эгтон, принадлежит тем, кто ее берет в свои руки. Вот суть истории.

Его манера говорить и блеск в его глазах напугали Мэри. Так, сказала она себе, должен, видимо, выглядеть человек, который сошел с ума.

— Я не знаю, какая судьба выбрала тебя, чтобы принести нам победу, — продолжил он. — Но наши пути, кажется, неразрывно переплелись. То, что начал более пятисот лет назад мой предок Дункан Ратвен, будет завершено. Меч рун вернется и обретет древнюю, разрушительную силу. Ты, Мэри Эгтон, будешь тем, кто снимет печать с проклятия — своей кровью! — После этих слов он громко рассмеялся, и его приверженцы подхватили его глухим, языческим песнопением.

Откровенный страх охватил Мэри. Ее взгляд затуманился, и вымазанные черной краской маски вокруг слились в мозаичный узор ужаса. Все сжалось внутри нее, и она закричала, не скрывая своего страха, а пение людей в балахонах усилилось одновременно с ее криком.

Сердце бешено заколотилось у нее в груди и едва не выскакивало наружу, холодный пот выступил у нее на лбу — пока напряжение не достигло предела и она не потеряла сознание. Занавес упал, и она погрузилась в темноту.

Эдинбургский замок Лето 1746

Достопочтенные стены замка, бывшего когда-то резиденцией королей, дрожали под залпами вражеский орудий. Правительственные войска уже приближались. Было лишь вопросом времени, когда им удастся пробить брешь во внешнем валу и начать штурм крепости.

Снова последовал залп, от которого стены замка содрогнулись до своего основания. Пыль взметнулась до потолка, откуда-то раздались крики раненых.

Гален Ратвен понял, что все кончено. Разочарование, которое он испытывал всей душой, было безграничным. Совсем недавно казалось, что может свершиться то, в чем было отказано их предкам. Теперь же их мечтания и честолюбивые планы будут разодраны в клочья залпами пушек правительственных войск.

— Граф, — обратился он к своему спутнику, — я полагаю, что нет смысла ждать дальше. Каждой секундой нашего промедления мы подвергаем себя опасности попасть в руки врагов.

Тот, к кому он обращался, пожилой человек с бородой и седыми волосами, спадающими по плечам, задумчиво кивнул головой. Он был худым и костлявым, а его лицо избороздили морщины. Взгляд казался совершенно отрешенным, словно груз долгой, очень долгой жизни опустошил его.

— Значит, мы упустили наш шанс, — тихо сказал он. — Нашу последнюю возможность вернуть прежние времена. В этом моя вина, Гален.

— Ваша вина, граф? Как мне следует это понимать?

— Я видел это в рунах. Они поведали мне, как закончится битва под Куллоденом и что Джеймс никогда не станет королем. Но я не хотел верить в это. Я проигнорировал руны. И это возмездие, которое я получил за свое упрямство. Теперь я не доживу до того момента, когда возвратится старый порядок.

— Не говорите так, граф. Ваши глаза видели многие войны. У вас на глазах приходили и уходили властители. Когда-нибудь обстоятельства будут благоприятны.

— Но не для меня. Я уже долго живу на этом свете благодаря силам, которые не подвластны твоему разуму. Но я чувствую, что мое время подошло к концу. Именно поэтому я проигнорировал руны и неверно истолковал знаки. Я не хотел признавать, что еще не наступило время. Так много долгих столетий я ждал, и теперь победа вновь ускользает у меня из рук.

Снова удар сотряс стены крепости, на этот раз так мощно, что старец с усилием удержался на ногах. Гален Ратвен поддержал его.

— Мы должны уходить, граф, — настаивал он.

— Да, — ответил старец, схватил сверток, который лежал перед ним на столе, и прижал к груди, словно это было самое дорогое сокровище, существовавшее когда-либо на земле.

От вооруженных людей, которые ожидали в подземелье, немногие остались на месте, чтобы прикрывать отход их предводителя. Остатки сопровождали графа, окружив его со всех сторон как защитный кордон, чтобы в случае необходимости самоотверженно защищать его жизнь.

По крутой лестнице они прошли в зал без окон, который освещался факелами, где шум залпов был слышен не так громко. Мужчины открыли деревянный люк, устроенный в полу. Потом они взяли факелы со стен и спустились один за другим вниз.

Все еще доносились приглушенные взрывы, то далеко, то снова угрожающе близко. Якобиты уже смирились с тем, что проиграют битву за замок. Еще немного, и город будет наводнен правительственными войсками. Тогда им угрожает, что и этот потайной ход, проложенный в древние времена и ведущий наружу через скалу замкового холма, будет обнаружен.

Гален Ратвен оставался возле старца, который одной рукой держался за него, а в другой крепко держал сверток. Они собирались спуститься вниз по низкому ходу, который был прорублен в скале, как вдруг услышали очередной залп.

Он раздался непосредственно над ними так громко и мощно, что мужчины закричали во все горле. Инстинктивно Гален Ратвен взглянул наверх и увидел, к своему ужасу, щель, которая образовалась в потолке штольни. В следующий момент проход засыпало.

С оглушающим грохотом рухнули гранитные блоки, и поток камней завалил мужчин, оказавшихся в непосредственной близости к месту обвала. Пыль поднялась столбом и закрыла видимость, старца отбросило в сторону, и Гален Ратвен не мог помешать этому. Инстинктивно он сделал прыжок вперед, чтобы избежать смертельного удара камней, когда буквально за ним большая часть потолка разверзлась и рухнула с сокрушающей силой на спасающихся бегством.

Наконец воцарилась тишина. Здесь и там еще тихонько струились вниз камешки. Но все было позади.

Гален Ратвен очнулся, лежа на земле. Кровь сочилась у него из раны на голове, но руки и ноги остались невредимыми. В толстом слое пыли, которая витала в воздухе, он не мог ничего рассмотреть, только слышал крики раненых.

С трудом он поднялся на ноги и схватил факел, который бесхозно валялся перед ним на земле и каким-то чудом не погас. В его желтом свете он разглядел, как оседает пыль и выступают размеры разрушения.

Своды рухнули, завалив проход в штольню. Здесь и там в руинах были разбросаны части рук и ног — и к своему ужасу, Гален Ратвен увидел среди них бледную костлявую руку. Охваченный приступом кашля, он бросился к ней и попытался разобрать завал своими руками. Но сверху снова посыпались камни.

Вокруг него зашевелились выжившие после обвала. Они со стоном поднимались и оглядывались с недоумением по сторонам.

— Сюда! — закричал им Гален Ратвен. — Идите сюда, вы должны помочь мне! Графа засыпало!

Тут же возле него оказалось двое мужчин, которые поспешили к нему на помощь. Но и объединенными усилиями они не добились успеха — новые обломки скатились вниз, окончательно скрыв тело графа.

— Он умер! — закричал один из людей. — Больше нет никакого смысла в этом. Надо бежать.

— Мы не можем бежать, — оскалив зубы, жестко сказал Гален Ратвен. — У графа меч. Мы должны достать его.