— Тебе нравится эта закусочная? — спрашиваю я, показывая на пакет с надписью «Приманти».

— «Приманти»? Да, — говорит Бен, открывает пакет и достает оттуда ломтик картофеля фри. — Сегодня взял с картошкой. Время от времени хочется чего-то новенького.

Он протягивает пакет и мне.

Я качаю головой.

— Не знала, что у них подают завтрак, — говорю я.

— А у них и не подают. У них одно и то же меню двадцать четыре часа в сутки, — поясняет Бен. — Ничего особенного, это не ресторан четыре звезды. У Приманти только стейк с сыром и картофель фри, зато отличный.

— Я знаю. «Gourmet» о них писал несколько лет назад.

— Как же, помню, про них тогда и по телевизору на кулинарном канале рассказывали, — с усмешкой говорит Бен. — Потом к Приманти несколько недель было не пробиться. Народ съезжался с шести округов, осаждали прилавок в три ряда. — Бен пожимает плечами. — А я, между прочим, в эту закусочную всю жизнь хожу. Отчим меня водил, когда я был еще мальчишкой. Пока мать спала, мы с ним вставали, одевались и шли сюда. Садились за столик и ели сэндвичи с жареным яйцом. Я тогда еще до прилавка не доставал и сэндвич еле-еле в руках удерживал. До сих пор, как вспомню об отчиме, сразу кажется, будто запахло пивом и жареной картошкой. Хорошие были времена.

— А что с ним случилось? С твоим отчимом?

Бен отвечает не сразу.

— Когда мне было десять, он развелся с моей матерью. Мы с ним потом общались некоторое время. — Бен пожимает плечами. — Известно, как это бывает. — В голосе Бена слышатся резкие нотки. — Это место — настоящая школа жизни для меня. Ты ведь пишешь о еде? Вот и напиши об этом. Я имею в виду, об этом месте, как оно есть. Ничего не выдумывая, как выдумывают для глянцевых журналов.

Дальше мы идем в молчании. Мне хочется извиниться перед Беном, сказать, что я не хотела его обидеть, просто я не умею разговаривать по душам.

— Слушай, а ты пробовал ореховое печенье от Бруно? Попробуй. Ручаюсь, после такого печенья ты не захочешь никакого другого.

Я открываю свой пакет с печеньем и протягиваю его Бену.

Он берет одно печенье и откусывает маленький кусочек.

— Мм-м. Вкусно. А еще есть? — спрашивает он, отправляя в рот всю печенюшку.

— Можешь взять еще одно, но не больше. Я его купила для исследования. Экспериментирую с рецептом.

Уже много раз я пыталась повторить рецепт Бруно, что-то в его печенье есть такое, что напоминает об Италии и одной panetteria[47] на площади в Сканно: оно рассыпчатое, сладкое и оставляет во рту сильный привкус жареных лесных орехов.

Бен медленно жует печенье.

— Ну что? — спрашиваю я. — Ореховый ликер? «Франджелико»? А может быть, кофе?

Бен пожимает плечами.

— Не знаю. Кажется, добавлен мед, только совсем чуть-чуть, — с довольным видом говорит он.

— Хм, верно. А ты сообразительный, — говорю я, хотя сама давно догадалась о меде.

— Почему бы просто не попросить рецепт у Бруно? Он наверняка бы дал, — говорит Бен.

— Ни за что! — с ужасом восклицаю я. — Это все равно что позвонить на горячую линию «Таймс» и попросить дать ответы на кроссворд. Здесь главное догадаться самому. Обычно у меня неплохо получается, к тому же я не собираюсь легко сдаваться.

Немного смягчившись, Бен улыбается, вернее ухмыляется, словно я сказала что-то невероятно смешное.

— Вот подожди, я непременно повторю рецепт, и, кто знает, может быть, мой окажется даже лучше, чем у Бруно, — с вызовом говорю я.

— Ладно, — говорит Бен, — а как поживает наша газета? О чем следующая колонка?

— О новом соусе для барбекю.

— Ого, — произносит Бен и отправляет в рот новую порцию картофеля.

Пока я была в Нью-Йорке, Энид прислала мне новое задание, и я уже опаздываю на два дня. Сегодня из «Эй-И-Эль» должны прислать все необходимые документы, и Рут придет днем их изучать, поэтому и сегодня я вряд ли сяду за статью. Я обещала Рут, что накормлю ее обедом, ну а потом, пока она будет работать, я, возможно, успею поколдовать с соусом. Попробую придумать что-нибудь поинтереснее.

Мы уже подошли к дому, но Бен останавливается и явно не собирается заходить.

— Ты что, не войдешь? Ты же говорил, что здесь работаешь.

— Работаю, но нам запрещают здесь есть. Я всего лишь наемный работник, — отвечает он. — Я позавтракаю на берегу реки, любуясь на рассвет. Пойдешь со мной?

— Я бы с удовольствием, — отвечаю я, — но, понимаешь, сегодня не получится. Хлоя…

Я и в самом деле не отказалась бы, но я и так задержалась дольше, чем собиралась, и Хлоя могла уже проснуться.

Бен кивает и на прощание машет мне рукой.

— Ты к нам не зайдешь? — спрашиваю я.

Но Бен уже развернулся и шагает к реке.

— Не-а. У тебя и так полно народу. Еще тарелкой заставишь пользоваться, — говорит он, разворачиваясь. Он идет задом наперед, щурясь на полоску светлеющего неба. — Рассвет будет бесподобный. Солнце взойдет минут через десять, не больше. Ну что, точно не пойдешь?

Я качаю головой:

— Извини, не могу.

— Как хочешь, — пожав плечами, говорит Бен и уходит.

Рут загорает на балконе. Он такой узкий, что полшезлонга вдвинуто в комнату. Карлос и Хлоя играют на ковре, Ричард похрапывает у окна с альбомом для набросков на коленях.

— Знаешь, если хочешь позагорать, нам лучше пойти в парк, там есть бассейн, — говорю я, протягивая ей стакан диетического чая со льдом, который она попросила.

— Нет, мне и тут хорошо, — отвечает Рут, устраиваясь поудобнее. — К тому же я не могу появляться на людях в открытом купальнике. Я, конечно, сгоняю жир, но ощутимых результатов пока нет, — говорит Рут и вытягивает ноги, подставляя под солнечные лучи.

Затем она придвигает к себе кофейный столик, на котором разложены финансовые отчеты за целый год, и цепляет на нос темные очки, висящие на цепочке у нее на шее.

— Ну, как твое мнение? — спрашиваю я.

— Пока все выглядит прилично. Если верить их бизнес-плану, то прибыль вы начнете получать через два года.

— Значит, можно вкладывать деньги?

Рут хмурится.

— Еще не уверена, — говорит она, покусывая губу.

— Погоди, ты же только что сказала…

— Мира, представь, что ты покупаешь машину. Считай, что я пока просто осмотрела ее со всех сторон и попинала колеса. Я вижу, что машина сверкает, колеса накачаны, и вроде бы все нормально. Но неплохо было бы заглянуть под капот.

— Ну, так гляди, — говорю я. — У нас мало времени. Через неделю будет поздно.

Рут снимает очки и трет глаза.

— Не могу, — говорит она.

— Почему? — спрашиваю я.

— Здесь нет необходимой документации. Мне нужно знать происхождение капитала, а также иерархию инвестиций. А они прислали просто общие финансовые выкладки.

— Вот, возьми, — говорю я, протягивая ей блокнот и ручку. — Напиши, какие еще документы тебе нужны, я им позвоню.

Рут что-то записывает на листке бумаги и протягивает мне. Я звоню Маркусу и диктую секретарше список документов, которые мне необходимо получить. Я также оставляю адрес Рут и номер ее телефона. Затем я звоню Джерри Фоксу, который сегодня утром прислал мне копию составленного им договора. На мой вопрос, просматривал ли он финансовые отчеты синдиката, он отвечает, что переслал их консультанту по финансам Ави Штайнеру и что свой ответ тот пришлет сразу, как только их изучит.

— А что у нас на обед? — спрашивает Рут, когда я вешаю трубку.

— Барбекю из курицы с арахисовым соусом по-испански.

— Слишком жирно, — замечает Рут.

— Ну и что? Для работающего человека в самый раз. Вы с Ричардом — мои подопытные кролики.

— Слушай, а ты не могла бы написать статью о здоровом питании? — спрашивает Рут.

— Могла бы, — отвечаю я, глядя, как Рут с хмурым видом рассматривает толстую складку у себя на бедре.

— Вот и напиши, если не хочешь, чтобы я до конца лета загорала у тебя на балконе.