Вариан взглянул на него и одарил его усталой улыбкой.

— Добрый вечер, сын мой. Как прошел твой день? Занимался чем-нибудь веселым?

— Вообще-то, да, — ответил Андуин, опуская ложку в густой, сытный черепаший суп. — Я использовал камень возвращения тети Джайны и нанес ей ответный визит.

— Посмотри-ка, — в голубых глазах Вариана зажегся огонек интереса, — и как все прошло? Научился чему-нибудь?

Андуин пожал плечами, им внезапно овладело сомнение. Вначале было так захватывающе, а теперь, когда нужно было обо всем рассказать отцу... Что ж, они ведь просто пили чай, в основном.

— Мы разговаривали... и пили чай.

— Чай?

— Чай, — почти оправдываясь, сказал Андуин. — В Тераморе холодно и сыро. И нет ничего плохого в том, чтобы выпить с кем-нибудь чая с печеньем.

Вариан покачал головой, потянувшись за хлебом и сыром.

— Нет, конечно, нет. И ты, без сомнения, был в прекрасной компании. Вы говорили о сложившейся ситуации?

Андуин почувствовал, как начинают гореть щеки. Он не хотел предавать Джайну, даже случайным образом. Но он также не хотел лгать своему отцу.

— Отчасти.

Зоркие глаза блеснули, глядя на Андуина. Его отец теперь не был полностью Ло'Гошем, но и не избавился от него совсем, Андуин чувствовал это.

— Видел орков?

— Нет.

По крайней мере, это было правдой. Он возил свою ложку по тарелке с супом, его аппетит куда-то исчез.

— Ага, значит, Джайна видела.

— Я не сказал....

— Все в порядке. Я знаю, что Джайна и Тралл — закадычные друзья. Но я знаю также, что Джайна не предаст Альянс.

Андуин просветлел.

— Нет, она никогда не сделает такого. Никогда.

— Ты... на ее стороне, не так ли? Насчет орков и Орды?

— Я... отец, мы уже стольких потеряли, — выпалил Андуин, откладывая ложку и пристально глядя на Вариана. — Ты слышал архиепископа Бенедикта. Почти пятьдесят тысяч. И я знаю, что много наших людей умерло от руки Орды, но другие — нет, и Орда тоже понесла невероятные потери. Они не враги, они...

— Я не знаю и не хочу знать, какое слово ты используешь, чтобы описать кого-либо, кто мог бы так же поступить с часовыми, как это сделали орки.

— Я подумал...

— О, Тралл ответил, что осуждает нарушение договора, и уверил, что не желает повторения подобного. А что же насчет того, что сотворили с теми эльфами? Ничего. Если он действительно такой умный и цивилизованный, как считаете вы с Джайной, почему же он не говорит ни слова про эту мерзость?

Андуин бросил несчастный взгляд на отца. Он не мог рассказать все, что знал, а даже если бы смог, это была информация из вторых рук. Он спрашивал себя, сможет ли он хоть когда-нибудь вникнуть во все тонкости политики. Джайна, Эгвин, даже его отец — все они хвалили его проницательность, но сам он чувствовал, что скорее запутывается, чем начинает понимать... и это касается практически всего. Его знание было скорее интуицией, чем логикой, но этого не поймут ни Вариан, ни Ло'Гош.

Он просто знал, где-то в глубине сердца, что Тралл не был таким, каким его представлял Вариан. Но он не смог бы объяснить это лучше, чем сейчас.

Вариан резко взглянул на сына и вздохнул про себя. Он симпатизировал Джайне и уважал ее, но она не была воином. Он не имел ничего против примирения с бывшими противниками, хотя Андуин, казалось, думал о нем иначе. Его согласие на прекращение военных действий доказывало способность короля к компромиссам. Но безопасность его народа всегда была важнее прочего. Только глупец протянет руку дружбы тому, кто хочет оттяпать ее по локоть.

Андуин был сильным. Он доказывал это много раз в таких ситуациях, когда человек вдвое старше его мог бы отчаяться или поддаться панике.

Но он был... Вариан искал подходящее слово и нашел его: слишком мягок. Он не мог похвастать отличным владением тяжелым оружием, хотя стрелял из лука и метал кинжал просто превосходно. Быть может, если у него будет больше возможностей и он поймет, через что проходит воин, он станет не столь мягкосердечным в ситуациях, когда такие нежные эмоции могут привести к гибели вышеупомянутых воинов.

— Я рад, что ты воспользовался возможностью навестить Джайну, — сказал он. Король закончил есть суп и вычистил тарелку куском хлеба, кивнув прислуге, чтобы они унесли посуду. — Я думаю, это была хорошая идея.

Андуин взглянул на него. Вариан понял, что выражение лица сына было настороженным, и это больно кольнуло его.

— Но? — прямо сказал Андуин.

Вариан вынужден был улыбнуться.

— Но, — согласился он, выделив это слово, — я считаю, что было бы замечательно, если бы ты проводил время с кем-нибудь еще. Не только со мной и Джайной.

Настороженность на лице Андуина сменилась любопытством.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду Магни Бронзоборода, — ответил Вариан. — Ты ведь обожаешь его, не так ли?

Камень свалился с сердца Андуина.

— Да, очень даже. Мне нравятся дворфы. Я восхищаюсь их смелостью и упорством.

— Ну, тогда не будешь же ты против того, чтобы немного погостить у него в Стальгорне? Ты нечасто там бывал, и я думаю, теперь для этого самое время. Штормград очень дружен с дворфами — кроме клана Черного Железа, конечно же. Королю Магни ты нравишься, и, я уверен, он многому тебя научит. К тому же, это не слишком далеко, и если ты захочешь, ты всегда сможешь навестить своего одинокого старика.

Андуин широко улыбнулся, и у Вариана на душе посветлело. Это была удачная идея.

— И я всегда смогу вернуться домой на Подземном поезде, — согласился он.

— Конечно, — сказал Вариан. — Так значит, решено?

— Да, звучит это славно, — сказал Андуин. — Я всегда хотел узнать побольше о Лиге Исследователей, а выставка их наиболее ценных экспонатов — как раз в Стальгорне. Быть может, мне удастся даже поговорить с кем-то, кто входит в Лигу.

Вошли слуги и поднесли им на второе жареную оленину в густом соусе. Андуин принялся за нее с аппетитом, который, как заметил Вариан, к нему только что вернулся.

Если мальчик хотел изучить работы Лиги Исследователей, то Вариан не собирался его останавливать. Это хорошее стремление для будущего короля. Но он намекнет Магни о том, что Андуину необходимо отточить боевые навыки. Магни поймет. Вариан сам учился под надзором опытного дворфа и знал, что такая учеба пойдет его сыну на пользу. Возможно, это поможет подающему надежды, но чувствительному юнцу стать настоящим мужчиной.

Тралл проснулся от гудящих звуков рога, трубящего об опасности. Он немедля выскочил из своих спальных шкур; резкий запах дыма сообщил ему о том, что стряслось, ещё раньше крика, который — он знал — вселит ужас в сердце каждого жителя Оргриммара:

— Пожар! Горим!

Когда он наскоро натягивал на себя одежду, в его комнату ворвалось двое кор'кроновцев. Очевидно, они, как и Тралл, только что узнали о случившемся.

— Вождь! Что прикажете делать?

Он пронесся мимо них, рявкнув:

— Подать мне виверну! Всех к водоему у пристанища Духов, кроме шаманов — их разбудите и ведите туда, где свирепствует пламя! Создайте живую цепочку, чтобы передавать ведра с водой, не дайте огню распространиться на соседние здания!

— Да, вождь! — один из них поспешил за Траллом, другой же побежал выполнять распоряжения своего вождя. Едва Тралл ступил за порог крепости, как в руки ему сунули поводья виверны. Он запрыгнул на величественного зверя и взял круто вверх.

Тралл вцепился в поводья, летающее животное почти отвесно поднималось ввысь, позволяя ему хорошо разглядеть то место, где бушующий огонь вырвался из-под контроля. Это было недалеко. Из-за выжегшей землю сильной засухи он приказал потушить большинство костров, обычно горящих в Оргриммаре дни и ночи напролет. Теперь он корил себя, что не приказал потушить их все.

Несколько зданий было охвачено огнем. Тралл скривился от зловония горящей плоти, успокаивая себя мыслью, что оно исходит, скорее всего, из места, которое носило название Шашлычной, поскольку запах, что он чуял, принадлежал горящему мясу животного. Однако уже три здания были объяты огромными языками пламени, освещавшими ночь.