Она слишком много раз возбуждалась за эти дни, не получая никакого удовлетворения. И сейчас ее тело требовало этого удовлетворения! Не медленно! Она легко укусила его за шею и прошептала:

— Пожалуйста…

Он просто так же провел пальцами по ткани, не дотрагиваясь там, где она больше всего хотела его почувствовать. Иногда он останавливался, чтобы посмотреть на нее или сказать ей что-нибудь непристойное, но не дотрагивался. Дразнил, заставляя ее сгорать от желания. Ей нравились его поцелуи, правда. Еще ни один мужчина не целовал ее так. Но все больше отчаянно нуждалась в прикосновении кожи к коже, полном единении тел.

— Джорлан? — Она выпрямилась и посмотрела на него. — Ты меня убиваешь.

Уголки его губ приподнялись, выражая слабое удовольствие.

— Ты не раз говорила, что мечтаешь умереть от удовольствия.

— Я не имела в виду буквально.

— Так ты хочешь, чтобы я сделал большее с тобой?

— Да, черт возьми!

— Хмм, — произнес он, дразня ее. — Я должен подумать.

Позже он заплатит за это. Он целовал и облизывал кожу на ее шее и груди. Он мял ее зад. Она прижалась к нему, взяла за руки, пытаясь поместить их туда, где больше всего хотела почувствовать, но каждый раз он сводит все ее попытки на нет, убирая свои руки на безопасное расстояние.

— Черт, Джорлан! Я совершенно серьезно думаю о том, чтобы связать тебя и оседлать.

Его низкий смех был похож на мурлыканье. Затем — наконец-то! — его руки проникли под пеньюар. Но вместо того чтобы взять в руку ее грудь и сжать ее, он начал дразнить ее соски кончиками пальцев. Это только увеличило ее желание, ее страсть.

— Скажи, что я делаю с тобой, — мягко скомандовал он.

— Ты заставляешь меня испытывать боль. — Она хотела пожаловаться ему, но ее слова больше прозвучали как просьба.

— Где именно я заставляю тебя испытывать боль, катиа?

— Везде.

— Где именно? Здесь? — Он дотронулся кончиком пальца до ее соска.

Ее бедра дернулись, и она чуть не пришла к финишу.

— Да, здесь. — Он облизал то место, где секунду назад был его палец. — О, боже.

Именно здесь! Сделай так опять.

И он так же приласкал второй сосок — легкое скольжение и жар его языка. Она выгнула спину от этой ласки. Еще одно прикосновение. Еще одно.

— Что еще? — спросил он. Все прикосновения прекратились. Она потерлась о него, и часть ее тела оголилась. Джорлан судорожно вздохнул. — Ради Империи, катиа, ты великолепна.

Его слова нахлынули на нее неприкрытой нежностью, она застонала. Она дотронулась до полотенца, что было обернуто вокруг его бедер, и отчаянно пыталась стянуть его. Он поймал ее за руку и поднес ее к своим губам.

— Я спросил тебя. Где еще ты испытываешь боль?

Кейти была слишком возбуждена, чтобы смутиться. Жидкое тепло вливалось в ее живот и ниже…

— Между ног, — сказала она страстно. — У меня болит между ног.

Неотрывно смотря на ее лицо, он дотронулся рукой до ее светлых завитком. Почти там, где она жаждала его чувствовать. Но в тот момент когда на качнулась вперед, он отодвинул руку.

Она последовала за ней.

Он дразнил ее снова и снова, давая ей лишь намек на удовольствие. Он лекго дотронулся до нее. Она уронила голову назад и вскрикнула:

— Да, здесь. Нет, вернись! О да, здесь. Нет! — Чем больше он играл с ней, тем чаще становилось ее дыхание.

— У меня другое правило, — прохрипела она.

— И какое же? — Он был уже готов потерять весь игривый настрой. На самом деле, игривый искорки в его глазах давно потухли, и сейчас он напряженно смотрел на Кейти. — Какое? — повторил он свой вопрос с твердой решимостью в голосе.

— Когда занимаешься любовью… поторопись!

Его глаза потемнели.

— У меня одна простая поправка. Я потороплюсь, но только тогда, когда захочу.

Она сняла пеньюар, надеясь, что ее брат дал ей дельный совет.

— Если ты не поторопишься, я сломаю каждый твой палец.

— Какой я счастливчик, оказывается, так как я готов поторопиться.

В следующее мгновение она уже лежала на спине. Встав на колени, Джорлан притянул Кейти к краю кровати, развел ее ноги в стороны и поцеловал ее мокрое женское естество. С первым движением его языка она взорвалась. Огонь, наслаждение, удовольствие — все овладело ею, посылая тысячи вспышек через ее тело. Ее голова кружилась. Она не помнила, где находится, кто она, только невероятная дрожь удовольствия охватила ее тело. И когда она уже подумала, что может умереть, Джорлан снова начал целовал ее, пока она не смогла только прошептать его имя. Он пробовал ее, лизал ее, заставлял хотеть его снова. Он владел своим языком и пальцами в совершенстве, и все ее фантазии бледнели по сравнению с реальностью.

Внезапно он приподнялся над ней. Его волосы были чернее ночного неба, что было видно в ее окне. И его глаза… Его глаза горели страстью, ярко, словно пламя. Он посмотрел вниз на ее тело, на ее раздвинутые ноги…

— Ты восхищаешь меня, — сказал он напряженно.

Джорлан знал, что никогда еще не видел и не увидит такую картину снова. Щеки Кейти порозовели. Ее глаза были как бриллианты, ее губы опухли от его поцелуев. Ее соски были розовыми, словно розовые ягоды. А ее женственная плоть была влажной от желания, которое он пробудил.

Он лег на нее, и они оба выдохнули, так как наконец-то кожа коснулась кожи. Он хотел продлить этот момент, продлить ее удовольствие, но не был уверен, сколько еще сможет сдерживаться. Он осторожно подвигался, чтобы устроиться удобнее, но не войти в нее.

— Да, да, так, — выдохнула она.

И он повторил, скользя назад и вперед между ее бедер, пока она, сама того не осознавая, терлась об него. Наконец, Джорлан подошел к черте самоконтроля. Он так отчаянно хотел эту женщину, что никто уже не сможет его остановить. Он поцеловал ее грудь, одну, вторую, легко прикусил соски и начал входить в нее.

Он не вошел в нее сразу.

— Ты так часто говорила “нет”, мне нужно еще раз услышать твое согласие до того, как я пойду дальше.

Она была такой смелой, и он жаждал ее уверенности сейчас. Ее глаза были цвета теплого меда, и страсть растворялась в их глубине. До этого они никогда не были такими блестящими. И когда он возьмет ее, он хочет слышать крик ее согласия. Когда она замолчала и посмотрела на него через свои длинные густые ресницы, он подразнил ее своим членом ее лоно.

— Ты должна сказать эти слова, катиа. Скажи.

Вдруг сердце сделало остановку, а затем она произнесла:

— Я хочу, чтобы ты трахнул меня, Джорлан. — Ее голос был так сладок, и Джорлан был захвачен врасплох. — Сейчас, — скомандовала она не так сладко, так как эта чертовка была уже на грани боли. — Сделай это сейчас.

— С удовольствием. — Он медленно, лукаво улыбнулся. Она была воинственна во всем, и это способствовало росту его желания как никогда прежде. — Это действительно мое счастье.

Он проник в нее.

Она вскрикнула, когда он глубоко вошел в нее и она плотно его обхватила. Он замер.

Ее ногти глубоко вонзились в его спину, в то время как она выругалась, а потом и еще раз.

— Катиа, — он прохрипел ей в ухо, стараясь не двигаться, давая ей время привыкнуть.

Эта смелая, страстная женщина была нетронута. Он был первый, единственный человек, который заполнил ее полностью, который стал частью ее, и осознание этого чуть не сбило его с ног.

Как же это очаровательное существо просуществовало так долго, не зная, что такое мужское прикосновение?

Все мужчины в ее мире — идиоты? Джорлан потряс голов, удивляясь и признавая, что да, все они были идиотами. Какой нормальный мужчина сможет оставить такой подарок нетронутым? Восторг, удивление и страх прошли сквозь него. Он не был дураком. Он хотел ее, он нуждался в ней и он взял ее. Он был единственным мужчиной, кто видел Кейти такой возбужденной, единственным, кто слышал, как его имя сорвалось с ее губ. Какой сладкий подарок она ему сделала, подарок, который он будет беречь всю свою оставшуюся жизнь.