Падал снег. Прохожие проваливались в сугробах. Начиналась метель. А в небольшом костёле было тепло и уютно. Воскресное богослужение заканчивалось. Прихожане читали заключительную молитву, вторя отцу Якову. В конце зала на скамейке сидела акушерка с закутанным младенцем на руках. Она дождалась окончания службы и подошла к священнику.

Увидев женщину с ребёнком, пробиравшуюся к нему сквозь небольшую толпу народа, Яков улыбнулся ей, на долю секунды задумался, вспомнил Анжелу.

Сквозь замёрзшее окно проступил призрачный лик.

Женщина подошла к священнику ближе.

— Здравствуйте, святой отец. Меня зовут Екатерина Васильевна. Это я звонила вам вчера.

— Да, я слушаю вас. Вы сказали, что у вас ко мне очень важное дело.

— Так и есть.

— Хотите крестить ребёнка?

— Это уже вам решать, — она замялась, решая, с чего начать разговор. — Этого мальчика мать назвала Лука. Да, его требуется окрестить.

— Хорошее имя, — согласился Яков. — Вы сказали: мать? Вы не его мать?

— Нет, святой отец. Мать этого ребёнка завещала мне передать мальчика его отцу. Она просила, чтобы вы позаботились о нём.

— Завещала?! — Яков изменился в лице.

— Такова была её последняя воля, — ответила Екатерина Васильевна, многозначительно глядя в глаза священника. — Она вернулась к Богу.

— Анжела?! — испуганно спросил Яков.

— Да, святой отец. Я принимала у неё роды, — печально ответила женщина и протянула младенца отцу. — Чуть сама не отдала Богу душу. Но об этом позже, — проговорила она и, как бы стесняясь, погладила внушительный шрам от ожога на своём лице и шее.

Яков обратил внимание на сильные ожоги на лице женщины и задумался. На него нахлынули воспоминания.

— Теперь она свободна. Херувим вернулся домой, — прошептал он задумчиво, всматриваясь в безмятежно спящее лицо сына.

Вот что означает «вернуться домой»…

Лицо оконного призрака посветлело от улыбки. Стекло даже чуть оттаяло от незримого тепла.

— Анжела просила вам передать на словах, что она нашла Христа, благодарит его за спасение её души и с благодарностью возвращает Спасителя людям, — сказала акушерка отцу Якову.

— Спасителя?

Он сначала изумлённо смотрел на акушерку, говорящую со слезами на глазах, потом задумался, глядя на младенца. Ребёнок сладко спал в одеялах.

Это что же получается, подумал Яков, люди ждали Спасителя не оттуда? Выходит, что пока люди не простят всех грешников и врагов своих, до той поры не будет им спасения? А вслух сказал:

— Думаю, теперь спасена не только её душа… Благодарю вас за то, что сдержали данное ей слово. Это очень важно, важно для всех, — поблагодарил Яков акушерку сдавленным голосом и, поцеловав младенца в голову, понёс его в свой кабинет, не отрывая от него взора как от самого драгоценного сокровища.

Екатерина Васильевна с большой хозяйственной сумкой и документами направилась вслед за ними. А ангел улыбнулся и растаял за окном.

Яков сидел в своей комнате и читал книгу Анжелы, переданную ему акушеркой Екатериной Васильевной, и которая многозначительно называлась «Живое».

В одной части книги Анжела рассказывала о своей жизни в России, а до этого — на Руси, в другой части анализировала события, свидетельницей которых бывала. Да, христианству далеко до древней веры русичей. Теперь он читал её поучения из главы рекомендаций, обращённых к невидимому слушателю.

«Всякий из живых судит о явлениях, событиях и о человеке, как о себе самом, относительно своего мировоззрения, своего положения в обществе и в человеческой цивилизации в целом. Поэтому всякий судья субъективен, ибо и законы общества меняются со временем. Субъективны даже Господь и Бог, ибо и Они судят лишь со Своей позиции глобального понимания жизни во Вселенной и за её пределами. Господь руководствуется в Своих действиях стремлением к Истине, а Бог — стремлением к Жизни. Посему не беритесь, о люди, судить — всё одно не будете объективны. Ибо Истина у всех своя».

«Говорить, что одна религиозная конфессия лучше другой — то же самое, что утверждать, будто врачи нужнее учителей и поваров».

«Есть народы врачеватели, изобретатели, есть воины защитники; есть народы правители, купцы и торговцы, народы мастеров и ремесленников, а есть народы агрессоры, раздражители и возмутители спокойствия. Поверьте, и эти агрессоры нужны миру, как дрожжи муке, дабы существовали защитники. Ибо процесс возмущения порождает процесс развития, процесс эволюции. У каждого своё предназначение. И если бы не было этих раздражителей, никто не понял бы, как отвратительно насилие в любом виде. И если бы не существовала какая-либо опасность, то не проявилась бы человеческая изобретательность должным образом. На ошибках учится всё человечество. Мы учимся друг у друга, так как одни учат других, а те учатся у третьих. Как и всякий человек на примерах постигает знания жизни и обретает мудрость бытия, набирается житейского опыта».

«Тот, кто желает силой завоевать весь Мир, подчинив его своим прихотям и амбициям, — тот не человек истинный, а дикая и хищная тварь инородная. Ибо только дикое животное обретает власть посредством физической силы. А кто желает, чтобы все подвиды жили согласно и мирно, процветая, развиваясь и сотрудничая друг с другом, — тот Спаситель».

«Убивать людей в войнах гражданских и междоусобицах, только чтобы сократить численность населения, не только неразумно, но и нецивилизованно, то есть недостойно тех, кто кричит о своей прогрессивности и эволюции своего сознания и морали. Всякая насильственная смерть привлекает из глубин космоса дополнительные силы «анти». Землянам нужно сознательно отказаться от любого насилия и убийств ради идеи, и учиться у древних египтян возвращать посмертную «анти» в космос посредством пирамид. Но если вашей цивилизации ближе по разуму и приемлемее по духу нескончаемые войны и кровавое месиво тел, то назначайте же час последней войне, ибо она будет, как только вы приготовитесь к ней. Господь терпелив в ожидании исполнения приговора».

«У каждого подвида человекоподобных имеется свой уровень познания окружающего мира, некий отличительный знак. Религия — это уровень восприятия реальности этого мира у зверя (и у первой группы крови). Природа и наука — уровень восприятия действительности у ангельского подвида (и у второй группы крови). Искусство — уровень восприятия окружающей действительности у людей (и у третьей и четвёртой групп крови). Принадлежность к какому-либо из указанных лагерей определяется принадлежностью к конкретному подвиду человекоподобных. Эта принадлежность говорит ещё и о том, на какой стадии развития находится сознание и интеллект каждого из человекоподобных. Но грани между религией, наукой, Природой и искусством столь тонки, что в неумелых руках подобные знания подобны бомбе. Открытое сознание, лишённое ограничений, градаций и предубеждений есть признак высокой человеческой природы. Иными словами, религиозный человек — это нормальный представитель зверя. Зверь религиозен более остальных представителей симбиоза. Человек Природы и науки — это чистый представитель ангельского населения планеты. Он вечно пытается докопаться до истины. Но, узнав её, он часто унывает. Ибо для ангела важен не столько результат, сколько сам процесс поистка истины. Поэтому ангелов часто используют в своих захватнических целях хищники и нелюди. Человек интуиции, искусства есть совершенное и гармоничное существо, которое равно боготворит как истину, так и жизнь, и видит их повсюду, и ценит их везде, где бы ни нашёл их. Истинный Человек никогда никуда не торопится, потому и не опаздывает, ибо истинные знания не устаревают, они вечны и применимы к любому поколению».

«Современная религия — это не церковь и система обрядов в выхолощенном виде, а совокупность науки, искусства, семьи и природы. Ведь человечество не стоит на месте в своём интеллектуальном развитии. Потому и существует ныне кризис веры в Бога в человеческой расе, ибо науке ныне доверяют более и искусство почитают выше догм и обрядов, потому что сердце не обманешь красивыми фразами и фальшивыми улыбками. Глаз может присмотреться, ухо — не расслышать, члены тела — привыкнуть к механическим действиям, но сердце человеческое дышит интуицией. Оно истинный детектор лжи в мире. Так пусть вас спасает не слепая вера в догмы и соблюдение определённых норм и правил, а оптимистичная вера во всё лучшее, что есть в Мироздании».