Без многолетнего подвижничества Путина на кремлевских галерах не могли бы существовать ни финансовые империи миллиардеров ближнего круга — Абрамовича, Тимченко, Ковальчуков, Ротенбергов, Голиковой-Христенко, — ни паразитические госкорпорации друзей — эти черные дыры российской экономики.

Очевидно, что Путин и его бригада никогда добровольно не откажутся от власти в России. Их твердая решимость править пожизненно или до полного коллапса объекта их просвещенного правления движима уже не столько жаждой самой власти, сколько страхом ответственности за содеянное.

В русской истории бывали времена хуже и страшнее. «Власть отвратительна, как руки брадобрея», — писал поэт. Но никогда власть не была такой мелкой, пошлой и ничтожной, как сегодняшняя генерация бывших письмоводителей и охранников питерской мэрии. Она почти правильно определила себя устами придворных пропагандистов — власть встающей с колен суверенной шпаны. Суверенной от всяких обязательств по отношению к народу.

А в лакейских у них жужжит бывшая интеллигенция, убеждающая себя: «Помилуйте, господа, мы никогда еще не жили так славно, так сытно и так свободно. Мы разъезжаем по всему миру, никто не лезет нам ни в мозги, ни в трусы. Мы должны благословлять эту власть, которая своими штыками, ОМОНами и телеканалами защищает нас от ярости народной».

За афродизиак интимной близости с властью — «Понимаешь, Алеша…», — за привилегию «поговорить о жизни и смерти» с паханами неизбежно приходится платить. Наш крот далеко не первый европейский интеллектуал, соблазнившийся подобным романом. Как и Шпеер, например, он научился очеловечивать своих застольных собеседников, прорастать в них ментально, социокультурно, административно («Газпром» — наше национальное достояние). Входить в их положение, производить банальных воров в прогрессоров из романов Стругацких, заимствовать их хамскую имперскую отрыжку по отношению к нашим бывшим братьям меньшим. Избегать отстранения, которое грозило бы разрушить его спасительный механизм бегства от экзистенциального ужаса в эйфорическую самовлюбленность.

Умному человеку будет о чем потом поразмышлять на досуге. Как Шпееру в Шпандау. Будет и о чем рассказать в одном из уютных кампусов Ivy League повзрослевшему ААВ-младшенькому: «Время было такое, сынок. Мы ведь тогда многого еще не знали…»

17 июня 2011 года

Стартовой вехой грузинских реформ был 2003 год — последний год всевластия воров в законе.

Наша сегодняшняя точка отсчета — это Грузия-2003.

Высшие руководители страны, они же крупнейшие «бизнесмены» и богатейшие резиденты РФ, расширенный кооператив «Озеро», — это и есть самые настоящие воры в законе в прямом, а не в уголовно-метафорическом смысле этого слова.

Это плохая новость.

Хорошая новость заключается в том, что у грузин, когда они зачистили своих воров в законе, многое получилось. Например, реформа полиции и искоренение бытовой коррупции, что признают в России даже злейшие ненавистники Грузии и ее руководства. Почему же не должно получиться и у нас?

Разве русские хуже грузин?

Но отечественные воры в законе обладают, как только что было сказано, высшей государственной властью, контролируют мощные силовые структуры, сами зачистили все политическое пространство, рутинно фальсифицируют выборы. Когда все вокруг зачищено, кто же будет зачищать чистильщиков?

Так же, как и его североафриканские уже падшие братья по разуму, путинский режим еще три-четыре года назад перевалил через свое убогонькое акме и на шкале естественного жизненного цикла авторитарных режимов время его близится к концу. Как и положено подобным структурам, он умирает не от восстания масс, а от какой-то странной внутренней болезни — от непреодолимого экзистенциального отвращения к самому себе, от собственной исчерпанности и сартровской тошноты бытия. Именно такие настроения были зафиксированы у большинства российских «элит развития» в известном исследовании Михаила Афанасьева еще весной 2008 года.

С тех пор симптомы высокой болезни только усугублялись и путинизм, казалось, неудержимо приближался к финальной точке своей траектории — помойному ведру истории. Но в поведении его исторических могильщиков — образованных профессионалов, без хотя бы пассивной поддержки которых режим не мог бы просто существовать, — обнаружилась какая-то робость. Несмотря на усиливающуюся уже почти рвотную тошноту, многие из них продолжают служить режиму.

Попробуем разобраться в причинах этой исторической заминки. Их, на наш взгляд, две — материальная и идеологическая, — и они взаимосвязаны. Русский золотой миллион, включая и потенциальных революционеров — элиты развития, — никогда не жил так хорошо. Нефтяные брызги из советских скважин не только залили с головой тимченок, абрамовичей, сечиных и прочих воров в законе, но долетели и до профессоров ВШЭ, советников премьера и президента, главных редакторов радио- и телеканалов и прочих инженеров человеческих душ. Умом они понимают, что страна погружается в катастрофу, но, увы, они невероятно, фантастически богаты по сравнению с аскетическими советскими временами. И они еще не успели в полной мере насладиться этими волнующими новыми возможностями. Не нажрались еще.

Соблазненная головокружительно жирными объедками в лакейской воров в законе, последняя (де)генерация русской интеллигенции превратилась в капо правящего режима. Но, как известно, нет такой подлости, которую постсоветский интеллигент не смог бы для себя идеологически оправдать и обосновать. Мало ему на державный кол смачно сесть — надо ведь еще и либеральную рыбку съесть на десерт для душевного равновесия.

Такой либеральной рыбкой для либеральных капо стали ритуально повторяемые ими утверждения о реформаторской в целом природе сложившегося в России за последние два десятилетия режима. В одной из своих статей я уделил значительное внимание некоему ААВ-старшему именно потому, что ему удалось выразить коллективную точку зрения этого важного социального слоя с удивительной ясностью и непосредственностью.

ААВ-старший в основном верно и, что особенно ценно, на основе своих личных доверительных контактов огласил список козырных воров в законе — Путин, Медведев, Сечин, Чубайс, Собянин, Сердюков, Иванов 1-й, Иванов 2-й, Кудрин, Прохоров. Он не отрицает, а наоборот, подтверждает, что эта бригада, поправ Конституцию РФ, намерена пожизненно воспроизводить себя во власти.

Но, вдохновенно несет он нам с горных вершин власти благую весть, не корысти ради, а токмо для завершения непопулярных либеральных реформ, которые та же бригада и ее исторические предшественники стоически проводят в России уже в течение двадцати лет.

Вы должны понять, господа, что определенное своеобразие, самобытность российской демократии, наши манипуляционные технологии совершенно необходимы. Иначе в этой несчастной стране к власти давно уже пришли бы ужасные зюгановы и квачковы. Питерские прогрессоры — единственная сила, которая может постепенно, в долгосрочной перспективе привести Россию в лоно западной цивилизации. Так в первые три года следующей каденции бригады ей необходимо будет для блага этих глупых совков провести крайне непопулярные настоящие реформы здравоохранения, образования, пенсионного обеспечения, грубо говоря, гайдаровские реформы-2. А потом еще три года придется зализывать им раны и гладить их по головкам. А их надобно бить по головкам, бить безжалостно, хотя мы, прогрессоры, в идеале, против всякого насилия над людьми. Гм-м, — должность адски трудная.

Мой взгляд на новейшую российскую историю и природу сложившегося режима принципиально иной. Ввиду исключительной важности этой дискуссии для будущего страны, если у нее вообще есть будущее, позволю себе повторить некоторые соображения, которые я уже высказывал в течение многих лет.

За последние 20 лет мы создали мутанта — ни социализм, ни капитализм, а неведому зверюшку, не поддающуюся дефиниции в традиционных политэкономических терминах. Капитализм в России начинается с «челноков» и заканчивается бизнесменами типа Давида Якобашвили и Анатолия Карачинского.