21 февраля 2011 года

К вечеру 20 февраля процесс добровольных отставок депутатов Думы был уже назван Исходом. Действительно, ещё с полдюжины пехтингов и перспектива досрочных думских выборов станет серьезно обсуждаться.

Но если это Исход, то напрашивается естественный вопрос: а кто же тот Моисей, что выводит стыдливых миллиардеров и мультимиллионеров одного за другим из здания на Охотном Ряду?

Может быть это Алексей Навальный? Но Навальный причастен лишь к падению несчастного Пехтина, да и тот взошел на утреннем заседании на думскую Голгофу не корысти ради, а токмо по велению пославшей его туда администрации Президента.

В остальных же случаях инициаторами изгнания были компетентные следственные Органы — вооруженный отряд АП. А кое-кому из особо впечатлительных миллиардеров достаточно было просто показать орудия пыток в ходе публичной экзекуции депутата Михеева.

Нет, из-за широкой спины скромного юриста Навального выступает эпическая фигура совсем другого масштаба.

Это рутина всех авторитарных персоналистских режимов. На каком-то этапе дряхлеющий дракон сбрасывает как старую кожу зажравшуюся номенклатуру и, как бы окропившись святой водицей расправы, снова предстает перед окормляемым им народом добрым молодцем и выразителем его заветных чаяний.

Есть все основания полагать, что именно такую спецоперацию «перетрахивания элит» (по удачному выражению нашего самобытного евразийского собрата) и пытается провести сейчас отечественный гений тактического удержания власти.

А иного выхода у него просто нет. Благодаря неустанной просветительской деятельности того же Навального, Немцова, Белковского, вашего покорного слуги в массовом сознании прочно утвердилась мысль о тотальном разбойничьем воровстве всего политического класса посткоммунистических нуворишей, начиная, разумеется, с первого лица.

На маршах протеста десятки тысяч людей скандируют «Путин-вор» под задумчиво-одобрительными взглядами тысяч омоновцев. Смиренно терпеть далее подобную тенденцию коллективного сознания было бы политической смерти подобно.

Но утвердившиеся юнговские архетипы уже поздно выбивать из голов соотечественников дубинками. Требуются более тонкие инструменты восточных единоборств, позволяющие использовать благородную антикоррупционную ярость масс для решения личных политических задач.

А для этого необходимо прежде всего тактично и в то же время решительно отделить в политическом пространстве державного березопомазанника в белоснежных одеждах от погрязшей в майамско-куршавельском разврате великосветской черни.

Типа, он давно все знал не хуже любого Навального про всех жуликов и воров, но молчал, потому что боялся спугнуть, и сам притворялся как Штирлиц в гестапо, с отвращением натягивая портки от Brioni и выплачивая Абрамовичу 13,7 млрд. $ за украденную тем «Сибнефть».

Но пробил час и сбросил он ненавистные вериги. И вот уже сам Проханов узрел в нем «нового Сталина, выросшего в недрах иудейского режима».

И сам Дугин торжественно посвящает его в оккультный орден национал-клептократов, своего рода русское «Анэнербе»:

«Патриотическая коррупция стала выявляться как самостоятельное явление при Путине. Разумнее дать возможность расчленить наворованные атлантистами империи многим русским патриотам, разделив их на небольшие опричные паи чтобы не было проблем с тем, где прятать излишки».

И, наконец, сам Кургинян обращается к нации с классическим монологом:

Пока всё довольно складно и духоподъемно. Мелких майамских шалунишек пехтиных можно будет сдавать без счета. Ну а когда дело дойдет до реальных пацанов? Что Михал Иваныч объяснит Гангрене, Солдату, Косому? Что их опричные паи не тронут? А кто это гарантирует? А что с остальными членами кооператива «Озеро»? И где вообще пройдет красная черта и кто её будет проводить?

И не слишком ли двусмысленны комплименты изборских мудрецов в адрес патриотического коррупционера, выросшего в недрах воровского режима?

Убедят ли они завтра наш кипящий разум возмущенный, разогретый серией показательных порок и процессов кремлевских нотаблей?

Моисей справедливо полагает, что разорвав как Анна Иоанновна свои кондиции с «элитой», он плечом к плечу с Алексеем выводит всё это стадо жуликов и воров на свалку истории.

Но он, видимо, ещё не подозревает, что и сам спускается в свой персональный ад конца режима.

28 февраля 2013 года

60 лет назад миллионы советских людей услышали из своих репродукторов, а самые зажиточные из москвичей и из своих телевизоров удивительные слова — дыхание Чейн-Стокса. Несколько месяцев прошедших от знаменитого выступления Сталина на первом пленуме ЦК, избранного XIX-ым съездом ВКП (б), до его же дыхания Чейн-Стокса — один из наиболее загадочных и драматических периодов советской истории.

Два самых эффективных менеджера и два самых жестоких палача режима — Сталин и Берия — отчетливо понимали, что холодную войну СССР выиграть не в состоянии. Холодная война лишала ядерную державу, которую они возглавляли, возможности реализовать в полной мере свое главное и бесспорное преимущество над противником — нулевую ценность человеческой жизни.

Из этого знания, полного печали, они сделали радикально противоположные выводы. Сталин намерен был перевести холодную войну в горячую фазу. Две задуманных им масштабных спецоперации внутри страны должны были ей непосредственно предшествовать. Речь на пленуме 16 октября 52-го анонсировала новую тотальную зачистку партийной верхушки, которая на грядущих процессах должна была признаваться в связях с американской, английской, израильской, западногерманской и всеми другими иностранными разведками.

13 января хозяин был ещё более откровенен. Статья в «Правде» о еврейских врачах-убийцах, носившая неповторимый отпечаток его собственного пера, предвещала не только средневековый погром внутри страны:

Разоблачение шайки врачей-отравителей является сокрушительным ударом по американо-английским поджигателям войны. Поймана и обезврежена их агентура. Перед всем миром вновь предстало истинное лицо рабовладельцев-людоедов из США и Англии.

Советский народ с гневом и возмущением клеймит преступную банду убийц и их иностранных хозяев. Презренных наймитов, продавшихся за доллары и стерлинги, он раздавит, как омерзительную гадину. Что касается вдохновителей этих наймитов-убийц, то они могут быть уверены, что возмездие не забудет о них и найдет дорогу к ним, чтобы сказать им свое веское слово.

До Чейна-Стокса оставалось 48 суток. Большинство историков и литераторов, пишущих о событиях тех дней, сходятся на том, что решающую роль в них сыграл Берия. Он один среди парализованной животным страхом высшей номенклатуры нашел в себе волю и решимость бороться за свою жизнь. Это правда, но не вся правда.