Итак, зафиксируем, чтобы немножко успокоить г-на Шевченко и ему подобных озабоченных граждан, невероятную информацию о реальных планах войны против нас: по крайней мере в ближайшие пять лет нашему потенциалу ответного удара ничто не угрожает.

Теперь задумаемся, что может случиться с этим потенциалом через пять, шесть, может быть, восемь лет.

Мысль о том, что США стремятся лишить Россию ее ракетно-ядерного потенциала, давно уже стала составной частью параноидального общественного внешнеполитического сознания. От ее бесконечного повторения в нее, видимо, поверили уже и те, кто сознательно внедрял ее в пропагандистских целях.

Вечный Пиндос — это наш Вечный Жид. Он нужен нам не как враг поверженный, растоптанный и опущенный, а как вооруженный до зубов дядя в пробковом шлеме, расчленяющий нашу евразийскую сердцевину мира, похищающий наши уникальные нанотехнологии и растлевающий нашу высочайшую духовность.

В наше сложное время мы просто не можем позволить себе потерять объединяющую всех нас национальную идею — смыслообразующего врага, в героическом сопротивлении которому выстраиваются все мифологемы нашего общественного сознания.

Тем не менее напомним еще раз всем путиным, медведевым, лавровым, сердюковым, шевченкам, леонтьевым, пушковым, если, конечно, кто-то из них еще сохранил способность логически мыслить, что США не могут стремиться к лишению России потенциала второго (ответного) удара. Не потому, что они хорошие. А потому, что, во-первых, это технически невозможно при минимальном нежелании России этот потенциал потерять. И во-вторых, потому что это противоречит базовым интересам национальной безопасности США. (См. подробнее: В. Цыгичко, А.

Пионтковский. Вызовы национальной безопасности России на пороге XXI века. Военная мысль, 2000, № 1; В. Дворкин. Пришло время забыть об угрозах ЕвроПРО. Независимое военное обозрение. 2011, 4 октября)

Весь смысл понятия стратегической стабильности заключается как раз в том, что каждая из сторон уверена в надежности своего и чужого потенциалов второго удара и поэтому даже в момент острого политического кризиса не имеет ни малейшего стимула к нанесению первого удара. Если же в результате складывающегося соотношения наступательных и оборонительных средств одна из сторон (Россия, например) начнет испытывать сомнения в надежности своего потенциала второго удара, то у нее может появиться искушение в критической ситуации нанести первый удар.

Спрашивается, ради какой политической цели постиндустриальное американское общество и руководство страны станут подвергать себя такому безумному риску? Ради завоевания путинских общаков «Gunvor» и «Millhouse», давно уже интегрированных в западную финансовую систему, или ради расчленения нас всех на радиоактивные органы?

В реальном мире ядерного противостояния каждая из сторон, как это ни парадоксально, заинтересована в надежности чужого потенциала ответного удара не меньше, чем в надежности своего собственного. Это азы ядерной стратегии.

Боюсь, что эти очевидные соображения слишком сложны для восприятия вышеозначенными образованцами, выпускниками советских гуманитарных вузов. Поэтому попробую дополнить их некоторыми простыми предложениями по укреплению взаимного доверия России и США в сфере стратегической стабильности.

Кремль упрямо добивается от США подписания какой-то бумажки, торжественно провозглашающей, что планируемая ими ПРО не направлена против России. Но, во-первых, довольно странно требовать от своего стратегического партнера (а именно так наше руководство называет США в целом ряде официальных документов) текста типа «мы вас не уничтожим». А во-вторых, в случае реального конфликта такой бумажке грош цена, как и любой другой бумажке.

Гораздо полезней было бы, если бы американская сторона предоставила российским наблюдателям возможность присутствовать на всех испытаниях систем ПРО и знакомиться с протоколами этих испытаний. Подобная практика в отношении наступательных ядерных средств применялась еще в советско-американских отношениях.

В том же обращении к нации справедливо подчеркивается (еще одна крупица истины от неизвестного эксперта!), что Россия не на основе обещаний, каких-то заверений, а по объективным, а именно военно-техническим критериям должна судить, как действия Соединенных Штатов, НАТО в области противоракетной обороны соотносятся с их декларациями, что они делают, не ущемляются ли наши интересы, не взламывается ли стратегический ядерный паритет.

Вот предлагаемая нами процедура как раз и позволит судить не на основе каких-то заверений и обещаний, а именно по объективным военно-техническим критериям.

Американской стороне будет трудно отказаться от подобного предложения. Такие шаги по укреплению взаимного доверия представляются более продуктивными, чем «грозные» меры, отлитые в граните нашим Верховным Воланчиком.

Прокомментирую только заключительную угрозу, озвученную в его обращении на десерт, — выход из договора по СНВ. Вот это уж действительно напугать ежа голой задницей. Интересно, а действующему президенту докладывали, что пражский договор СНВ — это по факту договор о сокращении американских наступательных вооружений. Предусмотренные им предельные для обеих сторон уровни количества ядерных боеголовок и их носителей ниже, чем текущие американские параметры, и выше, чем российские.

14 декабря 2011 года

Тайная вечеря у Суркова 8 декабря — это штучка посильнее Фауста, хоть гетевского, хоть сокуровского. История сохранит имена апостолов и парочки декольтированных магдалин: Говорухин, Шевченко, Пушков, Симоньян, Кургинян, Доренко, Якеменко, Радзиховский, Канделаки, Минаев, Гельман.

Вынесем сразу за скобки одного уважаемого человека, по недоразумению оказавшегося в этой гоп-компании. Задав ему только один вопрос: а может ли он представить своего любимого народом героя Жеглова возглавившим предвыборный штаб вора Горбатого?

А остальные все как на подбор, золотник к золотнику. Люберецкий уголовник, ставший педофюрером и министром путинского правительства. Дурак, услышавший раскаты приближающегося грома Третьей мировой войны. По-свойски усевшийся комфортно пос*ать с ним вместе в одной кремлевской вип-песочнице вечно робкий подросток, либерал-западник.

Так что же обсуждал этот ленинский коллективный «мозг» нации в разгар политического кризиса? Мнения были — от «все разрешить» до «ничего не разрешать».

То есть мучительно решался самый главный для таких режимов в их минуты роковые вопрос: стрелять, или капитулировать, или, может быть, какая-то квантовая суперпозиция этих двух сценариев. И найдется ли последний полк, готовый стрелять.

Сурковская вечеря — это ключ к разгадке сути умирающего путинского режима. Все его персоны — симулякры симулякров. Ясно, что Медведев — жалкая марионетка Путина. Но и Путин с рокового для него дня 8 августа 1999 года — жалкая марионетка в руках своих пиарщиков. Они передают его из рук в руки, как потрепанную куклу, — березовские и доренки, волошины и павловские, песковы и сурковы, вырождаясь вместе со своим клиентом в этой игре в мелкий бисер.

Это они решают на своих вечерях, когда ему мочить в сортире, когда нырять за амфорами, когда скакать голым на лошадке, когда выплачивать Абрамовичу 13,7 миллиарда, когда щупать выписанную за миллион долларов Шэрон Стоун. Один только раз в нем проснулось человеческое, слишком человеческое, и он исключительно по велению своего горячего сердца растроганно поцеловал очаровательного малыша Никитушку.

Так что же они там решили 8 декабря? Что же будет с Родиной и с нами? Апостолы и магдалины, оплодотворенные по самое не могу живительным сурковским идеологическим семенем, отправились по миру нести Новый Кремлевский Завет.

Первым творчески прорезался и бросился ваять свое Евангелие от Леонида самый талантливый и самый плодовитый из них.