Вскоре Гейл, впервые после римской трагедии, вылетела в Лондон, где собиралась обсудить все с Полом подробнее. То, что она там увидела, оказалось намного хуже, чем она ожидала. Пол как безумный метался по дому, кроша все, что попадалось под руку. Оказавшись без гроша, он остался без наркотиков, и у него началась ломка.
Особенно ужасной была ночь. Он корчился словно от боли и покрывался холодным потом. Гейл, боясь, что он может себя изувечить, не отходила от него ни на шаг. Под утро ему стало немного легче, и он начал умолять Гейл остаться и помочь избавиться от этого кошмара. Она сказала, что сделает все, чтобы ему помочь, и начала обзванивать клиники, с тем чтобы узнать, где лечат наркоманов.
Один из таких центров под забавным названием «Элефан энд Кастл» («Слон и крепость») находился в южной части Лондона, в одном из беднейших районов города. Лечение там проводилось только по вторникам, а Гейл приехала в субботу. Поэтому оставалось пережить целых два дня. Утром во вторник она отвезла туда Пола. Для начала ему ввели несколько кубиков метадона и посоветовали воздерживаться от спиртного. Убедившись в серьезном намерении Пола избавиться от пристрастия к героину, Гейл пообещала ему, что приедет с детьми в Лондон.
Вернувшись в Рим, она сообщила об этом детям, но тем эта идея не понравилась, и они стали уговаривать мать остаться в Италии. Однако она была непреклонна и начала готовиться к отъезду. Тару она решила оставить у своих родителей во Франции, а дочерей определить после переезда в школы-интернаты. Эйлин — в школу для одаренных юных леди, расположенную в графстве Суррей, а Ариадну в школу в окрестностях Льюиса.
В первые дни пребывания в интернате тринадцатилетняя Ариадна вызвала явное замешательство среди чопорных школьных дам, заявив, что она беременна. Однако больше подобных шуток она не выкидывала и вскоре стала образцовой и послушной ученицей. Семнадцатилетняя Эйлин оказалась более непримиримой. Привыкнув жить в Италии, она, как и все итальянки, не желала спать при открытых окнах. Ей казалось, что она от этого простудится или схватит воспаление легких.
В этой элитарной школе девушек учили фехтованию, игре в бридж и этикету. Все это Эйлин считала бесполезным и абсурдным. В результате после года обучения, который, к счастью, был последним, Эйлин вместо элегантной юной леди превратилась в бунтарку и лгунью.
Найти подходящую школу для Марка тоже оказалось проблемой. Он был очень рассеян и учился неважно. Поэтому Гейл посоветовали отправить его в сельскую школу в графстве Сомерсетшир, где требования к ученикам были намного ниже, чем в Лондоне.
Появилась масса проблем и у брата Марка — Пола. Восемнадцатилетнему парню приходилось думать, как обеспечить всем необходимым свою двадцатипятилетнюю жену, ее дочь от первого брака Анну и маленького Балтазара. Журналист Крэйг Копетас, часто встречавшийся в то время с Полом, вспоминает, что он «был необычайно крепким и выносливым парнем, и, глядя на него, было трудно поверить в то, что его мог сломить киднэпинг».
Однако внешний здоровый вид Пола был лишь фасадом, за которым скрывалась тяжелая психическая травма. С ним начало происходить то, чего так боялась его мать. Он с трудом засыпал, и во сне ему постоянно чудились кошмары и пытки. Мартина часто просыпалась от его криков и стонов и, разбудив мужа, давала ему транквилизаторы. Но самое ужасное было то, что мафиози приучили его к бренди, которым поили по нескольку раз в день, чтобы он не замерз в лесу. В результате у него появилась зависимость от алкоголя, и теперь он нуждался в лечении.
Это привело к тому, что он стал вспыльчив и ни с кем не мог найти общего языка. Для того чтобы успокоить себя днем и хоть немного поспать ночью, он начал принимать барбитураты и нейролептики, а когда к ним привык, перешел на наркотики. Мартина, со всей ее волей и решительностью, оказалась бессильна и остановить его не смогла.
Она старалась изо всех сил. В их доме всегда царили тепло и уют. Заботу о малышах она полностью взяла на себя и к Полу относилась с любовью, нежностью и состраданием.
Вскоре, узнав, что у него появился правнук, откликнулся и старый Гетти. Он позвонил и предложил Полу поступить в университет, обещая оплатить его обучение. Пол согласился и выбрал университет в Малибу, где его привлекли лекции по истории Китая. Однако студенческая жизнь оказалась для него столь же утомительной, как и семейная, и увидеть его на лекциях или с семьей удавалось редко. Несколько раз он побывал в Англии. Гейл утверждает, что сын все еще восхищался своим отцом и считал его жизнь романтической и необыкновенно интересной. С отцом Пол виделся крайне редко, но при встречах всегда ждал его одобрения, надеясь со временем стать одним из лидеров молодежной контркультуры конца семидесятых.
В этом же году в Лагонегро судили семерых калабрийцев, причастных к похищению Пола Гетти III. В Италии жертвы мафии на таких процессах появляться не осмеливаются, однако Гейл с Полом были полны решимости бросить в лицо мафиози свои обвинения.
Пол-младший, понимая, что эта затея весьма рискованная, настоял на том, чтобы Гейл с Полом посоветовались с экспертами из британской службы безопасности. Те, узнав, что суд над мафиози должен состояться в Калабрии, являющейся для мафиози землей обетованной, настоятельно порекомендовали Гейл и Полу остановиться не в Лагонегро, а в Неаполе и прилетать на заседание суда и обратно на вертолете. Гейл такие предосторожности показались излишними. Идею с Неаполем они одобрили, но вместо вертолета решили воспользоваться автомобилем.
Волосы у Пола выросли длиннее чем до похищения, и следов ампутации заметно не было. Поэтому когда он с матерью появился в здании суда, те, кто видел его только сразу после освобождения, узнали парня с трудом. Высиживать по нескольку часов, выдерживая на себе злобный взгляд семерых преступников, оказалось не так просто, как думали Гейл с сыном. Однако никого из подсудимых Пол не узнал, поскольку в период похищения все они появлялись возле него в масках. Когда же они начали отвечать на вопросы судьи и прокурора, голоса Чинкуанты Гейл не услыхала. Похоже, что главари банды, похитившей Пола, все еще оставались на свободе.
Во время судов над мафиози такое явление было обычным, и в тюрьмы обычно попадали не крестные отцы мафии, а бездумные исполнители их приказов. Тем не менее полиция утверждала, что один из подозреваемых являлся в «Эн'дрангете» видной фигурой. Именно он, по мнению полицейских, был основным организатором похищения, однако арестовать его не удалось. И это несмотря на то, что за несколько дней до суда он открыто обвенчался в церкви близлежащего городка Джойя Тауро.
Из банкнот, которыми был уплачен выкуп, удалось найти лишь несколько. Ими пытался расплатиться один из обвиняемых, на чем и попался. Из этого следовало, что более трех миллионов долларов старика Гетти пошли в дело — на оборудование лабораторий, производящих героин и кокаин. Те из обвиняемых, кого суд признал виновными, получили от четырех до десяти лет тюрьмы строгого режима. Но Гейл казалось, что это наказание было слишком мягким для тех, кто искалечил ее сына духовно и физически. Несколько лет спустя один из осужденных прислал Гейл письмо, умоляя ее простить его за содеянное. Гейл ему не ответила.
В течение всего 1975 года Гейл с Полом-младшим жили в его доме на Чейн-Уок. Каких-либо конфликтов между ними не было, и, похоже, благодаря тому, что дом Пола был достаточно большим, чтобы каждому жить своей жизнью. Гейл нашла обитель Пола более привлекательной, чем пять лет назад, но дом все равно казался несколько зловещим, и однажды она назвала его «гробницей для живых».
В своем интервью одной из лондонских газет Гейл уверяла, что вступать в повторный брак с Полом не собирается.
Но теперь, когда они жили под одной крышей, она была поражена тем, как сильно изменился Пол. Героин превратил его в высохшего, сгорбленного старика. Однако благодаря регулярному посещению клиники для наркоманов его здоровье стало постепенно улучшаться.
