В результате жизнь Пола Гетти превратилась в жизнь скупого рыцаря, одержимого одним желанием — накапливать богатство. Именно оно могло позволить Полу удовлетворять сохранившиеся в нем подростковые инстинкты — развлекаться с несовершеннолетними, пренебрегать обязанностями мужа и отца, постоянно колесить по миру и надеяться на всепрощение доживающей свой век матушки.

Подобный образ жизни вряд ли мог сделать Пола Гетти по-настоящему счастливым. Однако для бизнеса такая причудливая модель поведения оказалась реальным источником преуспевания и позволила ему довольно скоро выделиться из числа других счастливчиков-миллионеров. Последние, как их отцы или предшественники, сталкивались с вечной проблемой дальнейшего обогащения. Зачем тратить силы на погоню за деньгами, коль у тебя уже есть целая картинная галерея, личные реактивные самолеты, шикарные яхты и огромные особняки в разных концах света?

Но большинство богачей эти мотивы находят. Одни убеждают себя в том, что миллионы откроют им путь на вершину власти. Другие стремятся к созданию музеев изобразительного искусства, которые увековечат их имена. Третьи воздвигают огромные замки, похожие на замки их далеких предков либо королей. Есть даже и такие, которые ударяются в филантропию, но их, безусловно, немного.

Один из самых удивительных критиков современного общества — Торстейн Веблен — в своем классическом труде под названием «Идеология праздного класса» писал о том, как демонстрировали свои богатства американские нувориши XIX века — Вандербилты и Рокфеллеры. Это явление он метко назвал «показным потреблением», и заключалось оно в строительстве громадных особняков на Род-Айленде, в которых никто из них не собирался жить, и в организации грандиозных приемов, попасть на которые могли лишь те, кто перестал считать свои миллионы.

Увлекшись подобным соревнованием в роскоши, супербогачи рано или поздно достигали некоего состояния, названного Вебленом «показным мотовством», которое являлось не чем иным, как бессмысленным выбрасыванием огромных средств с целью шокировать своего соперника.

Однако все эти проблемы совершенно не волновали Пола Гетти. Его не беспокоило, что он будет делать со своими миллиардами. Главное, чтобы их было как можно больше. Показное потребление он счел бы немыслимой глупостью, а показное мотовство — полнейшим идиотизмом.

Ему не нужны были восхищение и зависть других. Он хотел наслаждаться своим богатством в уединении и не собирался с кем-либо делиться или становиться филантропом. То, что происходит в мире, ему было глубоко безразлично. Он был эгоистом до мозга костей и доверял только самому себе. Все, чего он желал, — доказать несправедливость отца. Именно для этого ему и были нужны миллиарды. Кроме того, они давали ему возможность жить как ему хочется и не обращать внимания ни на мнение других, ни на общественную мораль. Он твердо знал, что после того, как душа отца успокоится, его деньги найдут себе достойное применение.

Когда директора «Джордж Ф. Гетти Ойл» избрали Пола своим председателем, они были уверены в том, что тот не сможет повлиять на политику компании. Ведь он владел лишь третью всех акций компании отца. Остальные две трети капитала Джордж оставил по завещанию своей супруге — восьмидесятилетней и почти глухой матери Пола Саре.

К счастью для Пола, мать его по-прежнему горячо любила, и он сделал все возможное, чтобы эта любовь не угасла. Сара все еще называла Пола «милый сынок», а тот ее — «любимой мамочкой». Два, а порой и три раза в неделю Пол звонил матери и приглашал ее на прогулку. В последние годы Сара очень располнела и с трудом передвигалась даже по дому, а в свою спальню поднималась на специально оборудованном для нее лифте. Поэтому добраться до машины заехавшего за ней сына она могла лишь с помощью прислуги. Иногда Пол катал ее вдоль подножия холмов, возвышавшихся вблизи живописного городка Санта-Моника. Но больше всего ей нравилось отправляться с сыном в Малибу. Там, на берегу океана, грелись на солнце огромные морские львы, и старушке ужасно нравилось их кормить. Ей самой, однако, делать это было трудновато, и она просила об этом сына. Стороннему наблюдателю это зрелище показалось бы весьма любопытным и странным: морские львы, неуклюже передвигающиеся вдоль кромки берега, грузная пожилая дама, одетая во все черное, и средних лет мужчина в элегантном костюме, достающий из корзины живую рыбу и бросающий ее доверчивым и забавным существам. Однако еще более странным казалось то, что разговоры этих двоих в основном касались бизнеса. Романтичные уединения с матерью давали Полу прекрасный шанс повлиять на нее и убедить передать компанию, оставленную ей отцом, в его руки.

Однако всегда упрямую и рассудительную Сару что-то удерживало от такого шага. Во-первых, она не решалась нарушить последнюю волю горячо любимого ею супруга, а во-вторых — слишком хорошо знала своего сына. Временами он бывал легкомысленным и безрассудным, а это в период экономического кризиса в стране могло привести компанию к краху.

Но еще более ужасным ей казалось другое. Если она поняла сына правильно, он был полон решимости полностью изменить деятельность компании отца, которая со времен ее основания занималась лишь поиском месторождений нефти, арендой участков земли и добычей «черного золота». Джорджа не привлекали биржевые сделки или финансовые аферы. Более того, он считал их аморальными. Многие из тех, кто этим занимался, нередко оказывались на грани банкротства и были вынуждены влезать в долги, а это Джордж, как истинный христианин, считал грехом. Сара все еще помнила слова мужа: «Последнее дело — влезать в долги. Первейшая обязанность — поскорее их возвращать».

Именно этими изречениями Джорджа Сара всегда заканчивала свои беседы с Полом. Но тот все равно был одержим идеей превратить компанию отца в гигантский концерн, занимающийся не только добычей, но и переработкой нефти. Он мечтал создать целую сеть автозаправочных станций, которые продавали бы бензин и другие нефтепродукты по всему миру. Когда же Сара интересовалась, откуда он возьмет на это деньги, Пол заводил речь о резервном капитале компании, часть которого он намеревался взять, если понадобится, в долг. В ответ на упоминание матери о суеверном страхе Джорджа перед долгами Пол неизменно повторял свой девиз: «Скупай все то, что нынче продается дешево и на чем в будущем можно заработать миллионы».

Пол не считал разразившийся финансовый кризис на Уолл-стрит каким-то грозным предостережением. Наоборот, ему казалось, что это предоставляет компании «Джордж Ф. Гетти Ойл» уникальную возможность оживить изрядно потускневший экономический ландшафт в нефтяной промышленности и выйти в лидеры на рынках сбыта. А поскольку цены на акции нефтяных компаний на нью-йоркской бирже резко упали в цене, то действовать следовало без промедления. Скупив их сейчас, можно в будущем продать их в сотни раз дороже и заработать на этом десятки, а возможно, и сотни миллионов долларов. Более того, приобретая в больших количествах акции крупных компаний, Пол надеялся со временем прибрать их к рукам. Однако надо было действовать очень обдуманно. Некоторые из этих компаний уже вряд ли можно было поставить на ноги. Поэтому Пол разработал весьма тонкую стратегию для безошибочного выявления колоссов на глиняных ногах.

Итак, наступило время действовать, не дожидаясь, пока обстановка изменится к худшему. Когда он объяснил все это матери, его страстный оптимизм несколько взволновал ее, но она тут же взяла себя в руки. Видя это, Пол продолжал подливать масла в угасающий огонь материнского доверия.

— Времена изменились, — воскликнул он, — и если бы был жив отец, то он поступил бы точно так же.

Сара была близка к тому, чтобы дать свое согласие, но сдержалась. Она все еще до конца не верила в его правоту.

В течение следующих трех лет Пол упорно шел к цели, словно стервятник, почуявший добычу. Навязчивое стремление доказать неправоту отца не покидало его. Ради этого ему пришлось стать искусным финансистом. Действовал он хладнокровно, бесстрашно и стремительно, заранее продумывая все свои операции на бирже. Он не намерен был рисковать и поэтому просчитывал все возможные варианты.