Остров Семеновский за четырнадцать лет до исчезновения имел размеры всего два километра в длину и полкилометра в ширину. Значит, остров, виденный Толлем в 1886 году, не превышал названной величины и должен был располагаться совсем близко, чтобы быть увиденным? Или картина, открывшаяся Толлю, была лишь порождением его живого воображения и страстного желания увидеть «землю»? Академик Владимир Афанасьевич Обручев (созданный им образ фантастической «Земли Санникова» известен читателю) не подвергал сомнению наблюдение Э. В. Толля. Обручев верил, что легендарный остров будет обнаружен. Он надеялся найти там ответ на этнографическую загадку - исчезновение древнего народа онкилонов. Онкилоны, некогда населявшие Чукотку, были вытеснены оттуда чукчами на острова Ледовитого океана, однако никаких их следов на островах не обнаруживалось. Уже после войны, когда на карте Арктики не оставалось необследованных мест, старый ученый с видимым удовольствием принял гипотезу В. Н. Степанова. Гипотеза не перечеркивала мечту его жизни, оставляя ей место если не в настоящем, то хоть в недавнем прошлом.

Эта книга была уже написана, когда я решил показать рукопись своему давнему товарищу по работе Вадиму Арпадовичу Литинскому, геофизику, знатоку глубинного строения полярной суши и акваторий Северного Ледовитого океана. Оказалось, что Литинский уже несколько лет занимается - отчасти как хобби, отчасти как вполне серьезной научной проблемой - «Землей Санникова». Это было неожиданно: буквально в соседнем служебном кабинете давно и серьезно размышляют над тем же, что и я, вопросом.

Стоило ли возвращаться к предмету дискуссии, закономерно заглохшей более трех десятилетий назад? Очевидно, стоило, потому что за эти годы появились совершенно новые геофизические и геологические данные по акватории морей Восточной Сибири.

Литинский тоже начал с анализа всех литературных и архивных материалов по «земле». При этом он обратил внимание на один факт: когда Толль брал азимут на увиденные им «четыре горы», то пользовался он данными по магнитному склонению 1822 года, а магнитное склонение заметно изменяется во времени. Литинский поехал в Институт земного магнетизма и распространения радиоволн, взял все данные по магнитному склонению за прошлое столетие и, сделав необходимые расчеты, установил, что истинный азимут на «Землю Санникова» с северной оконечности Котельного составлял не двадцать девять - тридцать три градуса на северо-восток, как было принято считать, а двадцать два - двадцать шесть градусов.

Далее В. А. Литинский скрупулезно изучил карту донных осадков морей Лаптевых и Восточно-Сибирского, составленную нашими морскими геологами Ю. П. Семеновым и Е. П. Шкатовым, и обратил внимание на участки размыва и перемыва донных отложений, иными словами, на зоны активного действия волновой абразии в условиях мелководья, сегодняшнего или совсем недавнего. Один из таких участков, оказалось, располагается на месте бывших островов Семеновского и Васильевского, причем площадь его соизмерима с площадью Котельного и Земли Бунге, вместе взятых, а три других лежат к северу от островов Анжу, на расстоянии от них пятьдесят пять - семьдесят пять километров. При этом азимуты, взятые на два из этих участков, соответствуют направлениям, указанным когда-то Я. Санниковым. Третий располагается точно по азимуту, по которому Э. В. Толль сначала наблюдал «горы» (с учетом поправки В. А. Литинского), а в 1901 году с борта «Зари» обнаружил банку глубиной шестнадцать метров.

Наконец, при анализе геофизических данных к северу от острова Котельный был выделен интенсивный максимум поля силы тяжести, далеко вытянутый в меридиональном направлении. Он отвечает блоку древнего фундамента шельфа, перекрытого лишь тонким чехлом молодых морских осадков. Это значит, что блок имел устойчивую тенденцию к поднятию, которое только в недавнем прошлом сменилось погружением. Участок отличается повышенной тектонической активностью, в последние годы здесь было зафиксировано несколько землетрясений. Правда, интенсивность их невелика, только высокочувствительные сейсмографы смогли почувствовать толчки.

Теперь можно считать доказанным, что к северу от островов Анжу по азимутам, которые называли Я. Санников и Э, В. Толль, недавно - не в геологическом, а в данном случае в обыденном смысле слова - существовали острова, и путешественники могли видеть их.

Видели ли они сами острова или нагромождения торосов на отмелях, образовавшихся на месте недавно исчезнувших островов? На этот вопрос мы никогда не получим ответа.

Но мы далеко ушли от проблемы мамонта - главного «героя» этой главы.

Профессор Н. К. Верещагин в статье о раскопках «Мамонтова кладбища» на реке Берелех близ Чокурдаха написал не без иронии: «Рассуждениям о мерзлых трупах мамонтов в Сибири отдали дань почти все натуралисты, бывавшие на сибирском севере, и каждый стремился выдвинуть свое, оригинальное толкование». Я не хотел бы пополнить собой список этих натуралистов. Но есть смысл проанализировать различные концепции.

Почему вымер исполинский зверь, хорошо приспособленный к холоду, не боявшийся хищников и не имевший «экологических конкурентов», то есть претендентов на ту же экологическую нишу?

Сейчас никто всерьез не думает, что гибель «мамонтового комплекса» была единовременным, катастрофическим актом или что трупы принесены невесть откуда некими стихийными силами. Животные жили именно там, где теперь мы находим их останки, и вымерли более или менее постепенно вследствие естественных причин. Э. В. Толль считал: «Раздробление материка и появление холодных морских течений изменили климат. Одновременно с понижением суши уменьшились скопления снеговых масс, тогда как холода увеличились. Флора погибла, и от животных была отнята возможность свободно бродить по обширным пространствам». По поводу «увеличения» холодов мы поговорим специально, а резкое сокращение ареала, то есть потеря возможности миграции, расселения, перехода в места с более подходящими условиями существования, могло оказаться губительным не только для одного какого-то вида, но и для целого биоценоза, целой группы тесно связанных между собой животных. Значит, «раздробление материка»? Однако животные вымерли как на островах, так и на материке, где ареал оставался достаточно большим...

К. А. Воллосович полагал, что основная причина гибели животных - превращение полярной степной равнины вследствие таяния и размыва «нижних» льдов в страну с изрезанным рельефом, с интенсивным развитием глубоких ледниковых котловин. На склонах котловин, считал Воллосович, произрастала обильная травянистая растительность, привлекавшая мамонтов, а у подножия склонов скапливались потоки текучей грязи, в которых и вязли неповоротливые многотонные гиганты.

Знаменитый березовский мамонт был найден в вертикальном положении среди неслоистого суглинистого субстрата. «Левая передняя нога, - писал О. Ф. Герц, - согнута таким образом, что ясно заметно, как мамонт пытался выкарабкаться из ямы или щели, в которую, вероятно, попал». Выброшенная далеко вперед нога и вся поза, выражающая смертельное усилие вытащить себя из западни, прекрасно запечатлелись на фотографиях, сделанных О. Ф. Герцем. Э. В. Толль сообщает, что мамонт, обнаруженный на Новосибирских островах в 1860 году промышленником Боярским, находился «в стоячем положении в углублении берегового льда, заполненном глиной». (Через три года ледяной берег отступил на шесть метров и труп был унесен морем.) И, тем не менее, причина, выдвигаемая К. А. Воллосовичем, есть скорее не причина вымирания вида, а частный случай гибели конкретных особей.

И. Д. Черский считал, что мамонты погибли от ухудшения климата тундры. Эта мысль потом развивалась и поддерживалась многими. Между тем мамонт пережил три оледенения и вымер уже после окончания ледникового периода. В слоях с фауной млекопитающих еще Э. В. Толль находил прекрасно сохранившиеся ветки ольхи «с сережками». Среди костей с острова Большой Ляховский был обнаружен обломок рога лося, а И. Д. Черский описал остатки бурого медведя. Это типичные обитатели леса. В районе Новосибирских островов в то время росли деревья, было тепло, много теплее, чем сейчас. Именно потепление явилось для мамонта ухудшением климата. Как указывает известный советский зоолог С. М. Успенский, овцебык, доживший до наших дней, - спутник мамонта, - будучи равнодушным к сильным и устойчивым морозам, хуже всего переносит влажные теплые зимы с глубоким снегом, с оттепелями и следующими за ними гололедицами.