—Да?

— Несколько раз звонила ваша жена.

Грофилд нахмурился:

— Моя жена? — Его жена, естественно, знала, где он находится и под каким именем, но не знала, в чем заключается дело и когда они на него пойдут.

Служащий держал в руках несколько маленьких бумажек.

— Она звонила сегодня утром — в девять часов первый раз — и несколько раз в течение дня. Она хочет, чтобы вы немедленно с ней связались, настаивая, что это очень срочно.

В тоне служащего звучал какой–то подтекст, нечто, таившееся за произнесенными им словами. Грофилду, мысли которого были заняты только что проведенной операцией, потребовалось больше времени, чем следовало, чтобы осмыслить, чтобы это могло значить.

— Да, благодарю вас, — сказал он. — Я позвоню ей. — Тут только он заметил на лице клерка легкую усмешку и наконец понял: клерк, скорее всего, думает, что преступление, совершенное сегодня ночью, — это супружеская измена, а не кража. Грофилд едва не ухмыльнулся в ответ, но сдержался. Путь себе думает что хочет; любое объяснение восемнадцатичасовому отсутствию Грофилда, за исключением того, которое соответствует действительности, — превосходно.

Он двинулся дальше, а потом оглянулся назад и проговорил:

— Вероятно, я съеду утром.

Улыбка служащего — самодовольная — стала еще шире.

— Да, сэр, — сказал он.

Грофилд поднялся вверх на лифте, торопливо прошел по коридору к своему номеру — неужели что–то стряслось с Дэном? А когда открыл дверь, увидел Майерса, помахавшего ему пистолетом и с улыбкой проговорившего:

— Ну, здравствуй, Алан. Рад снова тебя видеть.

Грофилд притворил дверь. Майерс улыбался, довольный собой, а вот второй человек, который был с ним, выглядел злобным и туповатым. У него в руке тоже был пистолет, но едва ли огромный — с телом тяжеловеса и головой кочаном — человек нуждался в нем. Он недовольно хмыкнул:

— Давно пора было бы этому ублюдку появиться здесь.

— Наверняка Алан был занят, — весело проговорил Майерс. — Планирование, планирование… Знаешь, ограбление — не такая уж простая штука, Гарри. Да, кстати. Гарри Брок, Алан Грофилд. Алан, Гарри. Садись, Алан!

Грофилд поставил чемоданчик на пол у изножья кровати и сел на нее. Майерс устроился в единственном здесь кресле, а Гарри Брок продолжал стоять, облокотившись о стену возле окна. Грофилд спросил:

— Ну, что на этот раз, Майерс?

— Вот, зашел тебя навестить, Алан. Зачем же быть неблагодарным? Во–первых, я должен тебя поблагодарить. Ты образумил этого идиота Лича. Если бы не ты, он, возможно, до сих пор странствовал бы со мной, как древний мореход со своим альбатросом. Так что спасибо тебе.

— На здоровье, — кисло выдавил из себя Грофилд. Он подумал о том, что совершил ошибку в отношении Дэна, ему надо было бы держать рот на замке.

— А кроме того, — продолжал Майерс, — я должен признаться, мне стало известно, что ты участвуешь здесь в каком–то деле. Я мог бы задействовать в нем двух хороших людей, как полагаешь?

Грофилд подумал, что даже в качестве билетеров не задействовал бы он людей Майерса. А вслух произнес:

— А как насчет того дела в Лос–Анджелесе? С тремя старыми воришками и их тоннелем?

Майерс удивленно усмехнулся:

— Неужели ты тоже на это попался? Наверное, я враль что надо: талантливее, чем сам думал о себе!

Гарри Брок спросил:

— Какие еще три старых жулика? Какой тоннель?

Грофилд объяснил:

— Последний партнер Майерса, тот, которому он перерезал горло, рассказал ему о…

Майерс без особого нажима перебил его:

— Достаточно, Алан! Нет никакого толку в том, чтобы рассказывать Гарри глупые истории, пытаясь вбить между нами клин. Мы — партнеры и знаем, что полезны друг другу. А еще мы знаем, что могли бы пригодиться и тебе. Расскажи нам об этом своем последнем деле. Когда вы на него пойдете?

— Никогда, — сказал Грофилд. — Его отменили.

— Да ну, чепуха! Ты провел здесь уже целую неделю. Ты бы этого не сделал, если бы не планировал участие в деле. Где его должны провернуть?

Одно преимущество у Грофилда все–таки было: Майерс знал — большинство дел планируется вдали от места, где их проворачивают. Вряд ли Майерс догадается, что это дело местное, сент–луисское, и что оно уже сделано.

«Наврать ему? Конечно! Наврать с три короба! Но не совсем уж напропалую — совсем ни к чему, чтобы у него возникли какие–то подозрения».

Поэтому Грофилд сказал:

— Я не могу рассказывать тебе такие вещи. У меня есть партнеры, и им это не понравится.

— Ну, теперь у тебя на двух партнеров больше.

— Я могу свести вас завтра, — предложил Грофилд. — Вы можете сами с ними переговорить. Но сегодня вечером мне не следует вам что–либо рассказывать.

— С чего это нас возьмут в дело, — сказал Майерс, — если мы не будем заранее обо всем знать? Зачем делиться с нами — если возникнет альтернатива выиграть или загубить дело? Поэтому давай, Алан, выкладывай: без этого никто из нас не выйдет из этого номера. Почему бы не сделать этого прямо сейчас?

Брок выразил предположение:

— А может быть, планы в этом чемоданчике, который он держит в руках?

— Нет, — сказал Майерс. — Той части плана, что касается его самого, — может быть. Но не всего плана в целом. Алан — не организатор. Кто этим командует, Алан?

Здесь он мог сказать правду.

— Фред Хьюз.

— Хьюз. Я вроде такого не знаю. А Гарри?

— И я никогда о нем не слышал.

— Он еще водит машину.

— Организатор и водитель? Необычно!

Грофилд сказал:

— Он говорит, что мы, наверное, купим грузовик у человека по имени Перджи.

Майерс одобрительно улыбнулся:

— В Арканзасе? Так где же тогда будет само дело? В Мемфисе? Нэшвилле?

Гарри внезапно поднял руки и сложил ладони вместе. Стиснув правую ладонь левой, он хрустнул костяшками пальцев, одновременно прорычав:

— Говорим только мы! Этот гусь вообще не разговаривает.

— Подожди, он заговорит. Алан же умница, он знает, что лучше избежать насилия. Правда, Алан?

Грофилд подумал: «Он добрался до меня через Мэри, но она звонила, значит, он точно оставил ее живой. Какой бы разгром ни был в театре, но он все–таки оставил ее в живых».

— Итак, Алан? Мы ждем.

— Что?

— Пора тебе вступить в разговор. — Улыбка Майерса внезапно стала сходить на нет.

Грофилд бросил взгляд на Гарри, лицо которого не выражало никаких эмоций. Настало время дать немного себя запугать.

— Я могу сказать вам только, что это произойдет в Литл–Рок, — сказал он.

— Литл–Рок… И что вы собираетесь делать в Литл–Рок?

— Знаешь, если я не заговорю, — поступился Грофилд, — вы двое можете сегодня вечером сделать мне плохо, но что, если я все–таки заговорю? Тогда другие люди сделают мне плохо завтра.

— Ну, сегодняшний вечер уже наступил, — утешил его Майерс. — А до завтра еще далеко. Может быть, следует беспокоиться обо всем в порядке очередности?

Грофилд посмотрел на Гарри и покачал головой.

— Мне это не нравится, — сказал он.

— Тогда покончи с этим поскорее, — продолжил Майерс. — Как срывают клейкую ленту: дернул раз — и готово. Что за дело у вас в Литл–Рок?

— Банк, — нехотя проговорил Грофилд.

— Банк. Какой банк?

— Первый национальный, — сказал Грофилд. Он не знал, есть ли в Литл–Рок Первый национальный банк, но в большинстве мест он существует, и если ему повезло, то Майерс не знает Литл–Рок настолько хорошо, чтобы поймать его на лжи.

— Первый национальный, — повторил Майерс. — Давай, Алан, сам, почему я должен все время задавать тебе вопросы?

— Ну, мы еще не до конца разработали всю операцию, — сказал Грофилд и подумал об оружии, которое всего час назад помогал выбрасывать в Миссисипи. Он никогда не носил при себе огнестрельного или какого–то иного оружия — разве только когда участвовал в деле, — и сейчас был один из тех очень редких случаев в его жизни, когда он сожалел об этом — пистолет пришелся бы весьма кстати. Майерс продолжал допрос: