Освальд приехал в больницу через три часа после звонка медсестры из отделения. Он был потрясен, когда увидел, в каком состоянии находится Тиффани. Она не только была жестоко избита, налицо были все признаки наркомании. Социальный работник сообщила ему, что собирается подписать направление в психиатрическую больницу, пока не будет решен вопрос, что делать с девушкой дальше. Освальд слушал с тяжелым сердцем, а потом сказал, что он сделает все, чтобы помочь сестре своего сына вернуться к нормальной жизни. Когда женщина ушла, он взял Тиффани за руку и продолжал держать, пока та не открыла глаза.

— Я знала, что вы придете, — с усилием произнесла она. Ей было трудно говорить из-за синяков, покрывавших все ее лицо. — Он убьет меня.

— Кто? Кто тебя убьет?

В голосе Освальда звучало неподдельное участие, и Тиффани захотелось плакать.

— Отец Анастасии… Патрик Коннор.

— Как? Ты сказала, Патрик Коннор?

Тиффани кивнула:

— У меня отняли Анастасию. Мама приходила, чтобы предупредить о нем, а я ее не послушала. Я такая плохая, Осси, такая плохая.

Освальд подумал, что эта ночь стала ночью открытий.

— Твоя мама приходила к тебе?

Тиффани кивнула:

— Я выгнала ее — выгнала и дала понять, что ненавижу ее. Но ведь все эти годы я так скучала по ней, Осси.

Он улыбнулся и снова взял ее за руку.

— Все будет хорошо, детка, я тебе обещаю.

Пока она проваливалась в сон, Освальд раздумывал, как ему объяснить Джейсону, что случилось с его сестрой и как помочь им обоим. Он решил, что пришло время поговорить с Марией. Если она пыталась предостеречь Тиффани от Коннора, тогда ей, судя по всему, не все равно, что происходит с ее дочерью. Но как быть с Вербеной? Она будет категорически против контактов Марии с Джейсоном. Он мучительно искал выход.

Освальд оставался в больнице всю ночь. Он наблюдал за тем, как Тиффани спит, и думал, неужели пристрастие к наркотикам может со временем проявиться и у его сына, мальчика, ради которого он трудится день и ночь?

Это была долгая ночь для Освальда. На рассвете он решил, что должен, несмотря ни на что, увидеться с Марией Картер.

Впервые со времени их знакомства Мария и Алан ощутили неловкость в присутствии друг друга. Алан отметил, что она накрасилась, слегка, правда, но для него это стало еще одним доказательством, что она встречается с Микки Девлином. Мария хорошая женщина, и если даже он, Алан, ей не нужен, он не хочет, чтобы она заводила шашни с таким дерьмом, как Микки Девлин. Он использует ее и выбросит или, что еще хуже, втянет ее в свои грязные делишки. Создается впечатление, что ей не терпится окончательно загубить свою жизнь. Люди могут испортить себе жизнь множеством способов: пьянством, наркотиками, но есть еще и друзья, которых они выбирают. Если Мария решила связаться с Девлином, она полная дура, нет, хуже — она все та же, какой была много лет назад, когда убила своих подружек. Эта мысль снова причинила боль. Он осуждал Марию, но ведь у него не было на это права. Мария работает на него, а ее личная жизнь его не касается, к тому же он сам не без греха — он тоже ведет дела с Девлином. Алан понимал, что Девлину льстит дурная слава Марии. Он будет всюду бахвалиться знакомством с ней, самовлюбленный козел.

Алан все больше и больше раздражался. Мария такая красивая женщина. Один взгляд на ее стройные ноги буквально сводит его с ума. Он может часами любоваться ее волосами, волнами спадающими на ее плечи, ее движениями, когда она наливает кофе. Алану вдруг пришло в голову, что он серьезно влюбился и то, что он сейчас испытывает, не что иное, как самая настоящая ревность.

— Налить тебе чего-нибудь?

Ее хрипловатый голос был тише обычного, и он внезапно осознал, что уже давно сидит вот так, уставившись на нее. Щеки его заполыхали, и он склонился над бумагами на своем столе. Зазвонил телефон, и Алан схватил трубку, радуясь, что звонок лишает его необходимости отвечать ей.

— Алло?

Это был Микки Девлин, и, услышав его голос, Алан почувствовал, что готов убить его.

— Слушаю тебя, — сказал Алан неестественно бодрым голосом.

— Мне нужен не ты, а твоя аппетитная помощница.

Алан прилагал все усилия, чтобы не сорваться. Он протянул трубку Марии, и его глаза сказали ей все, что он чувствует.

Пити Блэк был напуган до смерти. Он знал, что Кевин Картер разыскивает его повсюду. Ну почему, почему его жена не обычная женщина, которая готовит, убирает и треплется с соседками? Почему он должен тащить на своей шее этакого британского Ма Бейкера[5] в юбке — эту жирную, вонючую оторву.

Он всегда повторял, что ни за что на свете не вспомнил бы, что, черт возьми, привлекло когда-то их друг в друге. Но Пити кривил душой: он знал что. Просто он сам был такой же отморозок. Они терроризировали половину района, а теперь это бумерангом вернулось к ним самим. Теперь они наконец поняли, что это такое, когда боишься открыть дверь или выйти в магазин. Пити вконец измучился. Он даже похудел. Его чокнутая женушка преспокойненько сидит себе в тюрьме в полной безопасности и как ни в чем не бывало бахвалится своими подвигами. Кевин Картер тот еще подонок, несмотря на весь свой респектабельный фасад. Это все его старуха. Самая настоящая сучка, а теперь ее поджарили, как бифштекс, и ему одному приходится подставлять свою шею. Его теща отреклась от дочери, а ему велела выметаться из ее дома. Все, что ему сейчас нужно, это чтобы его оставили в покое, больше ничего.

Пити оглядел комнату — помойка. Всюду грязные чашки, в некоторых из них уже проросла плесень. На полу валяются обертки от конфет, окурки. Убогие обои в некоторых местах отстали от стен и покрылись темным налетом. Безобразное зрелище, которое он вдруг увидел, погрузило его в еще большую депрессию.

По ТВ шла программа, где показывали, как изменить интерьер квартиры. Он смотрел эту передачу только потому, что ее вела клевая телка. Но теперь, глядя на красивое жилище, он вдруг подумал, что и у него мог быть маленький домик, дети и хорошая женушка, ожидающая его с ужином на столе и интересующаяся, как он прожил этот день. Он не мог обвинить Карен в том, что у них не было детей, но он чувствовал, что она виновата во всем остальном. Теперь он не мог даже в паб сходить: вдруг кто-нибудь заложит его Картеру? Это было еще одно открытие, которое он сделал: люди радовались тому, что с ними произошло. Они рады будут заложить его при первом удобном случае. Семейство Блэков не любили, и, хотя он всегда знал об этом, теперь, когда это подтверждалось, он чувствовал себя изгоем.

Пити достал сигарету. Когда он закуривал, в комнате раздался грохот, вылетели окна. Осколки стекла вонзились в него, утыкав лицо и шею. Один большой осколок попал ему в руку. Левый глаз ослеп, и Пити понял, что туда тоже попал осколок. Но больше всего его изумило отсутствие боли. Сквозь кровь, ручьями текущую по лицу, он увидел Кевина Картера. Тот стоял в саду перед окном с ружьем в руке и улыбался. В этот момент Пити осознал, что его застрелили. В отдалении кто-то закричал. Это было последним, что он услышал, перед тем как провалиться в благословенное забытье, за которым последовала смерть.

Вербена, сидя в дальнем углу комнаты, предназначенной для встреч пациентов с посетителями, наблюдала, как брат и сестра тихо разговаривают друг с другом. Она не хотела слышать, о чем они говорят. Она не хотела даже просто здесь находиться. Ей казалось, здесь пахнет смертью и разложением. Исцарапанная старая мебель и журналы многолетней давности загромождали пространство. Кожаные стулья с высокими спинками, пропахшие мочой и бог знает чем еще, вызывали в ней брезгливое чувство. И здесь ее ребенок, ее сын, сидит со своей сестрой, настоящей уличной девкой. Тиффани снова втягивает его в свой сумрачный мир, населенный наркоманами и подонками, которые кажутся этой дуре такими крутыми. Вербена держалась из последних сил, но с каждой минутой ей становилось все труднее справляться с собой.