Сам Карасон в домотканой одежде и фартуке сидел напротив Великого магистра. Он был высокий и плотный; сражения оставили на нем свой след в виде шрамов, и этот человек успел поседеть с тех пор, как Джаг с ним познакомился. Но, несмотря на иней в его волосах и бороде, не один буйный моряк, привыкший к вольнице на море и решивший побузить в маленькой и мирной на вид закусочной, на собственном опыте мог убедиться, какая тяжелая у Карасона длань. Многие из таких гуляк в конце концов вылетали из дверей прямо на покрытый устричными раковинами тротуар.

— Великий магистр Вик, — позвала Ксандри, подходя к столу, — смотрите, кого я вам привела.

Великий магистр повернулся к ним с улыбкой, но почти сразу выражение его лица стало серьезным. Великий магистр не хотел, чтобы Джаг покидал Библиотеку и уезжал с острова, но теперь был встревожен, увидев, что он вернулся намного ранее, чем ожидалось.

— Джаг!

Все эти годы Великий магистр, когда они были в неофициальной обстановке, называл его по имени, не прибавляя звания. В Рассветных Пустошах это всегда несколько смущало двеллера; на корабле или в опасной экспедиции на материк с этим все же было попроще.

— Великий магистр, — отозвался Джаг, слегка склоняя голову в знак уважения как к званию, так и к тому, кто его носил. — К сожалению, у меня как хорошие, так и плохие новости. — Он почувствовал, как от внезапного прилива эмоций у него сорвался голос. В памяти, тревожной болью отзываясь где-то под ложечкой, вспыхнули картины гибнущих матросов и похорон на борту.

— Ну, давай рассказывай, что у вас приключилось. — Великий магистр Фонарщик встал с места и обнял двеллер а. — Что бы ни стряслось, мальчик мой, мы со всем справимся. Ты не один. Ты никогда не был один с тех самых пор, как мы с тобой встретились. — Он отпустил Джага, похлопал по плечу, вселяя в него уверенность, которую мог дать только один Великий магистр, и указал ему на стул, с которого как раз вставал Карасон.

— Садитесь сюда, библиотекарь первого уровня. — Хозяин заведения ухватил ручищами спинку стула, предлагая его двеллеру. — Я скажу, чтобы вам побыстрее принесли что-нибудь.

— Да нет, — сказал Джаг, — не стоит беспокоиться, я не голоден.

— Двеллер и вдруг не голоден? — Карасон недоверчиво покачал головой. — Никогда еще такого не слышал. Скоро вы мне скажете, что светлячковые черви летать умеют. Было бы это правдой, нам бы всем плохо пришлось. — Он повернулся и пошел прочь, заняться делом, как всегда при этом кипя энергией.

Джаг окликнул было его, собираясь возразить, хотя блюда на столе Великого магистра и выглядели чрезвычайно аппетитно.

— Нет, — негромко заметил Великий магистр Фонарщик, снова садясь на место, — не отказывайся от еды.

Ты же знаешь, Карасон тебя и слушать не станет. Пытать ся перекричать ураган и то можно с большим успехом.

Двеллер сел, пытаясь унять дрожь. Его дорожный плащ был все еще влажен от морской воды, и, когда он сидел без движений, холод беспрепятственно подбирался к телу. Кроме того, он просто страшился начать рассказ обо всех своих многочисленных промахах и неудачах.

— Так что же привело «Ветрогон» обратно? — осведомился Великий магистр.

— Вот это. — Джаг полез в свою сумку и достал переплетенную в красную ткань книгу.

Великий магистр осторожно принял у него том. Его быстрые умелые пальцы скользнули вдоль переплета и краев, узнавая все возможное о производстве и происхождении книги еще до того, как открыть ее. За много лет Джаг повидал, как Великий магистр опознает книги по переплету, фактуре и запаху бумаги и по жирности чернильных строчек на страницах. Его мастерство библиотекаря было несравненным.

Закончив поверхностный осмотр, Великий магистр поправил свечу со своей стороны стола, чтобы пламя оказалось подальше от страниц. Он открыл обложку и заглянул внутрь.

— И что это такое?

— Не знаю, Великий магистр, — со стыдом вынужден был признаться Джаг. — Определить язык оказалось мне не по силам.

Великий магистр спокойно пролистал страницы.

— Не переживай, Джаг, я тоже в этом письме не разбираюсь.

Двеллер облегченно вздохнул.

— Ну что, успокоился немного? — спросил Великий магистр, продолжая разглядывать книгу.

Немедленно смутившись, Джаг принялся было это отрицать, но быстро умолк. За все годы общения он еще ни разу не лгал Великому магистру и был уверен, что, если хоть раз попробует сделать это, Великий магистр немедленно об этом догадается.

— Да, — признался двеллер. — Этот язык меня победил по всем статьям. Некоторые слова, фразы, даже почерк кое-где кажутся знакомыми, но каждый раз, когда я пытался понять почему, смысл ускользал от меня словно юркая рыбешка, проскакивающая между пальцами.

Великий магистр откинулся на спинку стула и достал трубку. Пока он набивал ее табаком и раскуривал, вернулся Карасон и добавил на стол гору разных вкусностей.

— Давай ешь, — сказал Великий магистр Фонарщик. — Я хочу еще подумать над этой книгой.

Поблагодарив Карасона, двеллер ополоснул руки в стоявшей рядом со столом чаше и оглядел предложенные закуски. Он даже удивился тому, насколько голоден, несмотря на все свои тяжелые мысли. При этом ему не хватало сейчас духу положить в рот хоть кусочек; он все маялся мыслью о том, что на его совести смерть семнадцати моряков и он не заслуживает столь роскошной трапезы. Если бы он без лишних раздумий схватил эту книгу, когда они с Рейшо в первый раз пробрались на гоблинскую шхуну… Джаг отогнал эту мысль прочь, но ему отчаянно нужен был ответ на мучивший его вопрос.

— Великий магистр, простите, что отвлекаю…

— Да? — Великий магистр Фонарщик поднял голову.

Не представляя, как иначе сформулировать вопрос, двеллер выпалил:

— Это не кулинарная книга, правда?

Тот на секунду заколебался. Потом покачал головой.

— Точно сказать не смогу, но мне кажется, что эта книга вряд ли имеет отношение к кулинарии. Тут нет…

— Заголовков, — перебил его Джаг, не в силах сдержать волнение. — Нет подразделов. Нет списков ингредиентов. — Ему наконец удалось взять себя в руки. — Извините.

— А мне приходилось рисковать жизнью, чтобы спасти кулинарные книги, — вздохнул Великий магистр. — Даже труды, посвященные по уходу за лицом. В тот момент я не знал, что это за книги, да это бы и не имело значения. Книга есть книга, Джаг, и каждая является уникальным сокровищем, а одновременно и опасностью, которую надо держать под контролем. Это одно из первых правил, которым я попытался тебя научить.

— Я знаю. Но мне надо кое-что вам сказать, Великий магистр. Мы захватили эту книгу с гоблинского корабля, и за нее заплатили жизнью семнадцать моряков, моих друзей и знакомых.

— С гоблинского корабля? — переспросил Великий магистр, сосредоточенно нахмурившись.

— Ее охранял волшебник…

— Расскажи-ка мне поподробнее о том, как вы нашли эту книгу.

Но только двеллер раскрыл рот, как дверь в закусочную распахнулась и внутрь ворвалась группа рассерженных моряков. Они быстро огляделись, и один из них — из команды «Ветрогона» — вытянул руку и указал на Джага.

— Вон он! — объявил моряк. — Вон библиотекарь, который повел нас на смерть!

Моряки стали пересекать зал, направляясь в сторону двеллера, словно стая волков, но обнажая не клыки, а свои мечи и кинжалы.

Глядя на приближавшихся к нему людей, Джаг почувствовал, как от страха у него все холодеет внутри. Многие из моряков уже были порядком навеселе, что было заметно по их раскрасневшимся лицам.

Те, кто возвращался с моря, обычно собирались в тавернах, где пьянствовали, вознаграждая себя за вынужденное воздержание во время похода. Портовый патруль Рассветных Пустошей обычно не допускал беспорядков, да они и вспыхивали довольно редко. Драки, случалось, завязывались, но их быстро пресекали и всех участников разгоняли.

Моряки и горожане крайне редко оскорбляли библиотекарей, но Хранилище Всех Известных Знаний и его работу они не одобряли испокон века.