Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Палуба накренилась, и мимо Джага пролетел голубой сверток. Книга! Он в последний момент не дал загадочному тому плюхнуться в воду, плескавшуюся за кормовой надстройкой. Присев, двеллер схватил книгу и упрятал ее обратно за пазуху.

По команде капитана Аттикуса пираты забрали тела своих мертвых товарищей, подбежали к борту и стали перебираться на палубу «Ветрогона». Эту задачу одновременно и облегчал, и осложнял тот факт, что их судно продолжало биться о гоблинский корабль, пока оба они сражались с тягой якоря.

Рейшо задержался на корме ровно настолько, чтобы отломать якорное колесо и бросить его за борт, освободив тем самым оба корабля. Но к тому времени матросы на палубе уже ходили по колено в воде и «Мясная муха» опустилась ниже палубы «Ветрогона».

Когда всех погибших в схватке людей переместили с гоблинской шхуны на «Ветрогон», Джаг тоже перешел по цепям на свое судно. Когда он добрался до палубы, сил у него уже не оставалось совершенно, но он все равно помог убрать абордажные цепи.

Последние матросы, среди которых был и Рейшо, сошли с «Мясной мухи», когда ее носовая и кормовая надстройки уже погрузились в воду. К этому моменту гибнущий корабль держали на плаву только природная плавучесть дерева и, возможно, несколько воздушных карманов в трюме.

«Ветрогон» начал выбираться из водоворота, созданного тонущим судном. Он тоже сильно пострадал; а кроме мертвых моряков на палубе много было и тяжелораненых.

Капитан Аттикус, бледный и осунувшийся от боли и потери крови, скомандовал поднять паруса. Вздрагивая, будто он и сам был ранен, «Ветрогон» медленно отошел от тонущего гоблинского корабля.

Наверху, на реях, разворачивая паруса вместе с остальной командой, Джаг с болью подумал о том, сколько народу потерял экипаж пиратов. Он снова и снова виновато возвращался мыслью к книге у себя за пазухой. Какие в ней скрывались тайны? И стоила ли она жизней стольких его товарищей, защитников Рассветных Пустошей?

9. НЕОБЫЧНЫЙ ДАР

Он выживет? Джаг, возившийся со стрелой, застрявшей в груди капитана Аттикуса, устало вытер со лба пот. Рейшо стоял рядом с ним на коленях, подавая ему хирургические инструменты, горячую воду и чистые полотенца. К счастью, лежал капитан в своей каюте на своей собственной постели.

— Выживет. — Двеллер бросил взгляд на рану Аттикуса, из которой торчал сломанный конец стрелы. — Судя по местоположению стрелы и тому, что капитан не кашляет кровью, можно предположить, что легкое стрела не задела.

— Я так понимаю, это хорошо?

— Да, — кивнул Джаг, — очень даже хорошо. Потому что если бы она проткнула легкое, я бы его, наверное, спасти не смог.

— Так значит, если б стрела туда попала, ты не смог бы спасти капитана?

Двеллер пожал плечами.

— Скорее всего, не смог бы. Опытные целители знают, полагаю, как поступать в подобных случаях, но я с таким до сих пор не сталкивался.

— А с тем, что сейчас делаешь?

— Такое было. Три раза. Один раз мне пришлось доставать стрелу из собственной ноги, когда я застрял в Унылых болотах. Тогда вся сложность была в том, что-бы не оставлять за собой крови, иначе вольфуры мигом бы меня по ней выследили. — Память о той операции до сих пор иногда заставляла Джага вскакивать ночью в холодном поту.

— Ты был в Унылых болотах?

Двеллер прижал стрелу большим пальцем и обнаружил, что она шевелится с достаточной легкостью. Хорошо — значит, мышцы вокруг нее не сомкнулись и не зажали стрелу на одном месте. В противном случае достать ее было бы сложнее и выздоравливать Аттикусу пришлось бы гораздо дольше.

— Да. Дважды. И оба раза не по собственной воле.

— С Великим магистром Фонарщиком ездил, значит. Джаг кивнул.

— И как там? — поинтересовался его друг. — Я-то никогда в этих местах не бывал.

— Мокро очень. А в лесах бродят твари, которые только того и хотели, что прикончить нас и съесть. И еще там полным-полно москитов размером с мой кулак.

— Вы туда за сокровищами ходили? Я слышал, там, в болотах, целые города затонувшие.

— Мы нашли три города. Приподними капитана немножко и переверни на бок.

Наклонившись вперед, матрос без всякого напряжения выполнил указание.

— Три города, — повторил он. — И что, нашли вы там какие-нибудь сокровища?

— Нашли, только пришлось спешно оттуда убираться, местные обитатели нашему появлению не очень-то обрадовались. И вообще, мы не за тем туда шли.

— За книгой, небось, дело ясное.

Стрела высовывалась из спины капитана Аттикуса примерно на пару дюймов. Головка у нее была гладкая, и двеллер знал, что это большая удача: широкая головка с четырьмя крестообразно расположенными острыми краями причинила бы, впившись в тело, куда больше повреждений. Такие раны оставались открытыми, и жертва чаще всего истекала кровью.

Джаг достал пару щипцов из тех, что хранились на корабле. На «Ветрогоне» со всеми проблемами раненые до сих пор обращались к квартирмейстеру. К несчастью, Люциус погиб одним из первых, и сейчас его тело вместе с остальными лежало на палубе, завернутое в парусину. Как оказалось, из оставшихся в живых членов экипажа только у двеллера оказался хоть какой-то опыт целителя.

— Верно, именно за книгой. Вообще-то мы их девять штук нашли. — Джаг щипцами ухватил сломанную стрелу.

— А люди тогда погибли? — спросил Рейшо, понизив голос. — Из тех, что с тобой и Великим магистром отправились?

— Да. — Джаг потянул стрелу. Капитан Аттикус дернулся. — Рейшо, мне надо, чтобы ты покрепче держал капитана. Я собираюсь сейчас выдернуть стрелу.

— А разве у него кровь не потечет?

— Потечет, конечно. Но немного. И ее количество можно сократить, прижав рану. Мы специально подождали какое-то время, чтобы приток крови к ране уменьшился.

— А что, разве так случается?

— Конечно. Ты никогда не замечал, как из царапины постепенно перестает течь кровь?

— Замечал. — Молодой матрос обхватил капитана по-над ежнее.

— Если бы кровотечение рано или поздно само собой не прекращалось, можно было бы умереть даже от маленькой царапины. Правда, когда рана слишком глубокая, этого может и не произойти… — Джаг снова взялся за стрелу. Дергать он не стал — так можно было бы причинить капитану новые повреждения, и он, возможно, даже лишился бы возможности пользоваться рукой. Стрела медленно заскользила сквозь грудь капитана, выходя наружу. Из раны, заливая руки и щипцы двеллера, потекла кровь. Его слегка замутило. Даже после всего, что Джагу пришлось пережить, после всего, что он видел, от такой работы ему становилось не по себе.

— Тебя этому аптекарь научил? — поинтересовался Рейшо.

— Кое-чему я научился от самых разных людей, — сказал двеллер. — Аптекарей, травников, цирюльников — им ведь тоже приходится лечить раны. Но большинству того, что я знаю, я научился из книг, и тому, как обращаться с такими ранами, как у капитана, тоже. Я видел, как от стрелы, пробившей грудь насквозь, люди умирали.

— Это когда в сердце попадают?

— И в сердце тоже. Но от такой раны погибают быстро. Вот если человеку легкие пробить, он медленнее умрет.

— Как олень, — рассудил матрос. — Им в легкие целятся, и пока они лежат в агонии, охотник им горло перерезает, чтобы они спокойно умерли.

— Да. — Джаг вспомнил двоих, умерших такой медленной смертью. В путешествиях с Великим магистром Фонарщиком ему приходилось видеть вещи не менее страшные, чем в гоблинских шахтах.

Сломанная стрела вышла наружу, и капитан Аттикус издал громкий стон.

Опасаясь, что он сделал что-то не так, двеллер взглянул на своего пациента, но боль, видимо, угасла, и капитан снова погрузился в глубокий сон.

— Сегодня много хороших моряков погибло, — заметил Рейшо через некоторое время.

— Я знаю. — Джаг старался об этом не думать, но ничего не получалось. Прежде всего надо было лечить капитана, но его внимания ждали и другие раненые. Двеллер у не хотелось этим заниматься. Он знал, что двое из матросов скорее всего, несмотря на все его усилия, этой ночью умрут. Знания кое-какие у него, конечно, были, но главное, что Джаг знал, — это то, что их не хватает.

30
{"b":"21061","o":1}