— Что у тебя есть сегодня?
— Рогалик со сливочным сыром, яблоко и чипсы.
— Для номера про обувь!
— Ах да, простите. Я придумала еще три идеи, но только что осознала, что недостаточно подчеркнула направленность на европейский рынок. Пожалуй, стоит кое-что изменить.
— Давай сюда! — Руфь выдергивает листок из принтера и возвращается в свой кабинет, хлопнув дверью.
Дождавшись, пока Руфь скроется из вида, мимо меня проходит Ронда, бросая по пути на стол пакетик «Эм энд эмз». Через пару минут появляется Халли и задает неожиданный вопрос:
— Ты не знаешь, в чем дело?
— О чем ты? Что-то случилось?
— В последнее время Руфь не приходит нас терзать. Что происходит?
— Понятия не имею, почему она оставила вас в покое. Может быть, слишком поглощена ненавистью ко мне?
— Какой ненавистью? Она просто расстроена. У нее не было отпуска много лет, а ты выставляешь ее в плохом свете. Ничего, на твоем месте я не брала бы это в голову. Руфь недолго продержится. Начальство терпеть ее не может. По крайней мере так говорят. А ты слышала что-нибудь?
Ронда проходит обратно и, оказавшись за спиной у Халли, делает мне знак — проводит пальцем по собственному горлу. Это значит, что она собирается перерезать ей горло или что мне надо замолчать. Я замолкаю, закрыв рот рукой. Другого способа не вижу. Халли стоит возле меня еще несколько секунд, ожидая ответа, потом уходит. Пытаюсь припомнить, что я успела сболтнуть. Вроде ничего плохого.
Через несколько минут Ронда снова подходит ко мне:
— Открой свой «Эм энд эмз». Я хочу кое-что тебе показать. И кстати, следи, что говоришь Халли, она не упустит случая ударить тебя в спину. Всегда была на стороне Руфь.
— Ты уверена?
— Разумеется. Я ведь здесь одиннадцать лет работаю!
Одиннадцать лет назад я была школьницей. Одиннадцать лет — долгий срок. Я надрываю пакетик с конфетами и начинаю их есть.
— Не съедай все сразу, оставь на потом.
— А Трай? Он тоже доносчик?
— Нет, просто болван.
— Слава Богу! А Али? Доносчица?
— Она не от мира сего. Порой мне кажется, что в ней два разных человека. Как придет на работу, так всякий раз выглядит немного по-другому. Я долго думала, что она не одна девушка, а две сестры-близняшки.
— Странно.
— По сравнению с чем? Вся наша контора — странное место. Ничего, привыкнешь. А теперь прочитай и постарайся не расстраиваться.
Она кладет передо мной статью, а потом садится на второй стол. Через некоторое время Ронда начинает покачивать ногами, и у меня возникает ощущение, что она весь день здесь просидит, ожидая, пока мне понадобится. Что окончательно доказывает — не судите людей по их аксессуарам. Ронда — прекрасный друг.
Надо сказать, статья не слишком интересная. Когда я дочитываю до половины, Ронда поворачивается ко мне со словами:
— Продолжай читать, только помни: и это тоже пройдет и будет позабыто.
Хочет ли вас подсидеть помощница?
Блэр Томпсон
Вы наняли прекрасную помощницу. Она изо всех сил старается угодить вам и облегчить вашу жизнь. Вы не верите своему счастью, как вдруг выясняется, что она работает не на вас, а против вас.
Недавно именно это произошло в стенах нашего журнала. Не со мной, разумеется. Я бы мгновенно вычислила маленькую «Еву». Это случилось с моей подругой из другого отдела.
Молодая ассистентка сначала казалась самой невинностью, но через несколько недель все мы начали замечать зловещие признаки. Сначала это хрупкое создание не справилось с копиром. Чтобы поменять бумагу, ей требовался сильный высокий мужчина, и она приручила нашего техника. Тот стал прибегать к ней по сто раз на дню. Не успели мы оглянуться, как он уже повсюду следовал за ней, словно заблудившийся щенок. Потом начали появляться постоянные предлоги для переодевания среди рабочего дня, да и пара лучших туфель на шпильках куда-то затерялась.
Эта девица заглядывает в обувную и одежную кладовые чаще, чем наши модели, придумывая всякий раз новый повод. Один день — это пролитый кофе, другой — сломанный каблук. Пару раз ее заставали в этих самых кладовых за флиртом с одним нашим сотрудником.
Давай-давай, милочка, нет ничего лучше, чем пробивать себе дорогу наверх через постель. Но и этого ей показалось мало, она начала присваивать себе идеи, которые даже близко придумать не могла. Да и когда? Она слишком увлечена переодеваниями, чтобы заняться работой.
Будьте настороже, находясь рядом с этой крошкой. Ее наивность — сплошное притворство. Она сообразительна и хитра. Чем больше приятных слов говорится вам в лицо, тем больше смеются у вас за спиной. Берегитесь, когда отправляете ее к копиру, берегитесь, посылая ее за чашкой кофе, берегитесь, глядя, как наша героиня разъезжает в такси на деньги компании, пока остальные трясутся в грязном старом метро, которым она будто бы не умеет пользоваться.
От нее жди беды, причем худшего сорта. Мы называем ее девушка «Вы не поможете мне?».
Помощь ей нужна только в том, чтобы лишить вас работы.
Помните об этом, и когда в следующий раз надутая принцесска спросит у вас дорогу к туалету, не отвечайте ей: Шлите ее куда подальше.
— Ух ты! А мне казалось, что только я видела фильм «Все о Еве». Тот, классический, где играют Бетт Дэвис или Джоан Кроуфорд… или Ева Арден. Вечно я путаю. А ты видела этот фильм? Она именно на него ссылается, когда говорит «маленькая Ева». Большинство даже не поняло бы. Фильм очень старый. Удивительно…
— Хлоя, это статья про тебя! Неужели не понятно? Руфь, Блэр и Слоун поработали вместе.
— Про меня? Смешно. С чего ты взяла?
— А кто еще постоянно переодевается и переобувается? Кто живет в пяти кварталах отсюда и ездит на работу и с работы на такси? Кому еще пришло бы в голову довериться сучкам с седьмого этажа, которых ты считаешь очень милыми? И кто так и не научился менять бумагу в копире и пользоваться метро?
— Ну, пожалуй… Что мне делать?
— Ничего. Ты должна понять, что здесь творится. Не верь девицам с седьмого этажа, но и не беспокойся насчет них. Притворяйся, что не читала статью, но помни, кто ее написал. Некоторое время тебе придется нелегко, однако правда заключается в том, что у тебя прекрасные идеи и твое место в этом журнале. Руфь приходит конец. Она знает, что идет ко дну, и хочет утянуть тебя за собой.
Руфь наверняка полагала, что ты дашь редакторам достаточно оружия против себя, но и не надеялась, что ты сама их отыщешь. Ей даже не пришлось бросать тебя волкам, ты сама к ним пришла. Я такого еще не видела.
— Ты в последнее время не общалась с моей сестрой? Я думаю, что эта статья — плод взаимонепонимания.
Мы сидим, обсуждая статью, и тут из кабинета выходит Руфь, широко улыбаясь.
— О, вижу, ты уже читала. Прекрасно. И как она тебе?
— Думаю, надо отыскать эту тварь и немедленно уволить ее.
Руфь пристально смотрит на меня, но я поворачиваюсь к зеркалу и начинаю причесываться. Она возвращается в кабинет, с грохотом захлопнув за собой дверь.
— Дай пять, — говорит Ронда, и мы отправляемся обедать.
Я и не подумала сообщать Ронде, что мы со Стэном договорились встретиться в обувной кладовой.
Мы едим в парке на другой стороне улицы. Ронда рассказывает мне довольно гнусные истории, как вокруг нее одни девушки ежедневно подставляют других.
Я спрашиваю, как она умудрилась продержаться здесь так долго, а Ронда объясняет, что умеет не напрашиваться на неприятности.
— Почему же у меня не получается так жить?
— Честно говоря, ты совершенно не разбираешься в людях.
— Я знала, что тебе можно доверять, — оправдываюсь я.
— Да ладно, ты всем веришь!
— А вот и нет.
— А вот и да.
— Ты права. Верю. И как мне выжить в таком гадюшнике?
— Все будет хорошо. У тебя настоящий талант, детка.
Интересно, не курит ли Ронда дома сигары?
