Джо можно спросить про что угодно. Он обожает объяснять, прямо как Руфь. Мне было ужасно интересно, в чем разница между издателем и главным редактором. Мой новый друг немедленно вытащил номер журнала, который всегда носит в заднем кармане, перевернул несколько страниц и показал мне титульные данные. На этой странице перечислены все важные сотрудники и их должности. Как ни странно, Руфь там не оказалось. Вообще поразительно, как много информации можно найти в журнале, если его читать.

Целая страница оказалась посвящена сотрудникам издателя, а другая — сотрудникам главного редактора. Роберт Марроу и его подчиненные отвечают за продажу рекламных мест. Дэниэл Принсли со товарищи отвечают за информационную часть журнала. Слово «редактор» могло бы навести меня на правильную мысль. Руфь совершенно права насчет четкого разделения между редакторами и рекламщиками. У них даже начальство разное. Вроде двух отдельных команд.

Ужасно попасть не в ту команду! Я стала объяснять Джо, что вообще убрала бы подразделения, связанные с продажами, и наплевала на рекламодателей. Джо согласился, что в моем отделе наблюдается некоторый застой, но возразил против увольнения всех занятых продажами. Представляете, реклама приносит в шесть раз больше, чем распространение журнала!.. Значит, отдел развития в самом деле основа компании. Как это я умудрилась сказать такое? Похоже, поговорив со мной, Руфь решила, что я финансовый гений. Неудивительно, что она взяла меня на работу! Зоя снова ошиблась.

Джо однажды слышал слова издателя: мол, такое старье, как Руфь, надо отправлять на свалку истории. По словам моего друга, издателю не нравится, что в последнее время костяк компании слабо помогает отделу продаж. И все же нехорошо называть Руфь старьем. Ей не так уж много лет.

У нас с Джо было много незабываемых моментов. Например, сегодня я нажала один-ноль-ноль вместо один и случайно сделала сто копий листа, на котором было написано одно слово — Руфь. Лично я не взяла бы даже одну копию такой бумажки, но раз меня просили скопировать все, так тому и быть.

Я не против копирования. Только стоит Джо уйти, как копир ломается. Будто чувствует, что хозяин ушел. Я сто раз видела, как Джо вытаскивает зажеванную бумагу. В прошлый раз, когда бумага застряла, мне пришлось ждать его двадцать пять минут. Я не сказала ему, как долго бездельничала. Кажется, надо открыть эту маленькую дверцу… Или эту?.. Странно, ни одна из них не открывается. А, вспомнила! Джо надавливал на них с одной стороны, и они сами открывались. У меня тоже должно получиться. Может, надо не столько надавить, сколько стукнуть? Джо ведь здоровый парень. Пожалуй, стоит пнуть посильнее… Я стучу по дверце, но она все равно не открывается. Что случилось? Почему она меня обижает? Я стучу еще раз. Не потому, что надеюсь открыть, а из чистой ненависти. Хороший способ сказать, как я к ней отношусь.

— Как она жестоко обращается с копиром, а? — звучит мужской голос.

Это тот красивый парень, Стэн. Он появился из ниоткуда вместе с очаровательной блондинкой.

— И поделом! Там застряла бумага, а крышка не открывается, — объясняю я, ударяя проклятую машину еще раз.

— Ты пробовала с ним договориться? Иногда лучше действовать по-хорошему, — сочувственно говорит Стэн.

— Боюсь представить, что она сделала бы с нашим копиром, — замечает блондинка.

— Не могу открыть эту дверцу, — жалуюсь я.

— А ты стукнула по ней с двух сторон? — спрашивает Стэн.

— Вроде да.

— Посмотрим. Начнем с главного. Дадим дверце передохнуть и найдем настоящего виновника.

Мой спаситель обходит копир, вытягивает лоток для бумаги и отдает его блондинке. Та явно польщена. Потом сует руку в образовавшееся отверстие. Начинаю припоминать, Джо так и делал. Стэн вытаскивает скомканный лист бумаги. Блондинка отдает ему лоток, и он ставит его на место.

— Порвешь или просто выкинем? — спрашивает Стэн, показывая бумажку, которая создала мне столько проблем.

— Думаю, можно выкинуть.

— Ты даже ни разу ее не стукнешь?

— Пожалуй, нет.

Он комкает бумажку и бросает плотный шарик в мусорное ведро, стоящее в коридоре. Попал.

Здорово.

— Честное слово, я видела, как Джо открывал одну из этих маленьких дверок, — оправдываюсь я.

— Наверное, он менял тонер, который находится за этой створочкой. — Стэн указывает на третью дверцу, которую, как ни странно, я не заметила, а потому не стучала по ней.

— А, точно.

— Можно внести предложение?

— Давай.

— Никогда не меняй тонер. Мне страшно представить, что из этого выйдет.

— Не беспокойся, не буду, — обещаю я, намекая, что не виновата в случившемся, хотя Стэн явно иного мнения. — Такого мерзкого копира я еще в жизни не видела.

— Да ладно, — вставляет блондинка, глядя прямо на Стэна, — на седьмом этаже машина куда хуже.

По крайней мере она меня понимает.

— Кстати, — продолжает девушка, — мне как раз нужно сделать копию.

— Встретимся позже, — говорит Стэн блондинке, — не забудь отправить файл.

— Невопросстэн, — подтверждает девушка.

— Удачи в работе, — обращается он ко мне. — Я всегда говорил, что когда имеешь дело с копировальной техникой, главное — показать, кто тут главный.

— Спасибостэн, — говорю я ему вслед.

Ну вот, я переняла эту привычку.

Мы остались вдвоем с блондинкой.

— Меня зовут Слоун Вортингтон, — представляется она, протягивая руку. Боже, какая маленькая кисть! Наверное, моя показалась девушке большой и потной. — Ты не возражаешь, если я ненадолго займу копир?

— Вовсе нет. Пользуйся. Все равно мне пора отдохнуть.

— Я ненадолго. Похоже, ты давно тут торчишь, — говорит Слоун, глядя на груды документов.

— Да, до конца мне далеко. У меня на… рабочем месте еще целая тонна.

Не знаю, почему я запнулась перед тем, как сказать «рабочее место». Наверное, мне хотелось назвать мой закуток «кабинетом», но я подумала: вдруг эта девушка как-нибудь зайдет ко мне и увидит все сама?

— А ты, наверное, новый помощник ассистента, — улыбается Слоун с видом знающего человека.

— Меня зовут Хлоя Роуз. — Я стараюсь ответить такой же улыбкой.

— Добро пожаловать, Хлоя. Я редактор отдела красоты. Как справляешься с работой? Не считая маленькой битвы с копиром… Выучила уже, что где находится? По-моему, это несложно. Ты, конечно же, знаешь, что редакторы сидят на седьмом этаже? По крайней мере твой копир порой работает, наш-то всегда сломан.

Девушка очень хороша собой. Она одета совсем не так, как одеваются на нашем этаже. На ней красивые туфли без каблука, которые я всегда мечтала носить — в другой жизни, в которой я буду высокой и стройной блондинкой. Увы, туфли без каблука мне не годятся из-за полных икр, однако я могу восхищаться ими со стороны. Мне нравится в Слоун вообще все. Светлые волосы, подпрыгивающие на плечах при каждом шаге, загорелые ноги, такие гладкие, что можно принять их за протезы… Ни пятнышка, я смотрела на обеих ногах!

Мне рисуется семья Вортингтонов, собравшаяся под белым навесом на заднем дворе летней виллы. Вот Слоун, одетая в сарафанчик от Лили Пулитцер, стоит среди троих светловолосых братьев и двух белоголовых сестричек. Все собрались на веселую вечеринку, где напиваются до бесчувствия и хохочут над забавным происшествием во время прогулки на лодке. Например, над тем, как торчали волосы дяди Холдена, когда он забрался в лодку после падения. А свалился он, поскользнувшись на кожуре лайма… Слоун прерывает крутящийся у меня в голове фильм про ее семью.

— Ты слышала про Кортни? — спрашивает она и тут же добавляет: — Вряд ли, ты ведь тут недавно.

Я забралась на вентиляционный короб и смотрю, как она копирует бумажку, которую принесла с собой. Слоун вносит приятное разнообразие в мою жизнь. День выдался весьма тоскливый, хоть мы и пообщались с Джо. Но, как бы мне ни нравился наш ремонтник, он скучноват. Эта девушка в десять раз интереснее.

Никогда не видела, чтобы с обычным листом бумаги обращались столь бережно. Я целый день готова смотреть на Слоун.