Наша новая составительница текстов закончила факультет журналистики в Северо-Западном университете. Надеюсь, у нее хватит ума делать то, что велено. Но если она не справится с объемами работы, тебя попросят помочь ей. Она будет одна, а наш отдел производит много рекламных материалов.

— Я очень постараюсь, — отвечаю я, предчувствуя авторский ступор.

— Хорошо, что мы прояснили этот вопрос, Хлоя. Я не собираюсь терпеть неповиновение. У нас общая цель, и каждый должен внести свой вклад в общее дело. Все мы начинали с самых низов, тут нечего стыдиться.

— Спасибо, я согласна, — говорю я, думая, что Руфь, пожалуй, стоит пересмотреть свое отношение к длине юбок. Пока что я видела только две, и обе слишком короткие. Я могу понять, что красные колготки подходят ко всей цветовой гамме, но двухцветные туфли ставят меня в тупик. Стоп. Поняла! Она оделась как болельщица! Как я раньше не догадалась? Наверное, сегодня ей было весело. Веселиться не грех. Нельзя назвать такое поведение ребячеством. Просто ей хотелось взбодриться. С кем не бывает. Отлично ее понимаю. Я сегодня в том же настроении.

— Руфь, хотите, пойдем сегодня вместе обедать?

Она молча смотрит на меня. Такое впечатление, что я сильно ее удивила.

Начальница раскрывает рот, но тут звонит телефон. Она поднимает палец, обещая быстро покончить с разговором, однако я не такая глупая, чтобы снова наступить на те же грабли. Знаю, стоит ей поднять трубку, и мне придется прождать не меньше двадцати минут. Лучше пройти к себе и убрать кое-какие вещи.

Мне начинает нравиться мое рабочее место. Конечно, оно не слишком просторное, зато я приметила большое зеркало на внешней стене отдела дизайна. Оно всего лишь в трех шагах от меня, а свет там идеальный.

Я достаю настольное зеркальце и косметичку, крем для рук, мятные конфетки, лак для ногтей, расческу и маленькую замшевую сумочку для заколок. Она мне ужасно нравится. Купив ее, я долго не могла придумать, для чего ее можно использовать, пока не вспомнила про заколки. Пожалуй, надену-ка я заколку. Не помешает также освежить макияж.

Прихватила ли я красную помаду от «Шанель»? Да. А вот и красный лак! Неудивительно, что Руфь нравится красный цвет. Сейчас я готова пересмотреть весь сегодняшний день. Серое — отличный фон для ярко-красных губ. Теперь нанесу один слой лака. Интересно, куда мы с Руфь пойдем обедать?

Я еще дую на ногти, когда Руфь заканчивает разговаривать. Надеюсь, она не торопилась из-за меня. Зоя явно ошибалась на ее счет.

— Хлоя, я с тобой не закончила, — зовет меня начальница.

— Не хотелось мешать вам, пока вы разговариваете, — говорю я, проверяя, не смазался ли лак, и быстро дую на каждый палец по пути в ее кабинет. К счастью, один слой сохнет довольно быстро.

— Я скажу тебе, если ты будешь мне мешать. И что это за запах? Неужели ты красила ногти? — фыркает Руфь.

Должно быть, собеседник очень расстроил ее. Это доказывает, что она в самом деле разговаривала.

Я снова сажусь, а Руфь начинает что-то быстро писать. У нее столько дел! Она все пишет и пишет. Зачем женщине, которая так быстро думает, три автора? Посмотрите, рука так и летает!

— Хлоя, слушай внимательно. Пункт первый. Наводить лоск будешь дома. Пункт второй. Помощники ассистентов обедают, когда их начальство возвращается с обеда. Ясно?

— То есть нам нельзя кушать вместе?

— В определенных случаях это допустимо, но сегодня я занята. Когда я сочту это уместным, то приглашу тебя на ленч, — поясняет Руфь.

— Разумеется, — киваю я, стараясь проглотить огромный ком, вставший в горле. Напрасно я прихорашивалась — все равно Руфь ко мне плохо относится.

— Каждый вторник в десять часов в нашем отделе совещание. Правда, сегодня мы задерживаемся. — Она бросает взгляд на сломанные часы. Привычка. Я делаю точно так же. — На этих совещаниях я даю сотрудникам задания на текущую неделю, и мы принимаемся за работу. Обеденный перерыв с полудня до двух, рабочий день заканчивается в пять. Еще одно неписаное правило: перерыв с двенадцати до двух — не для всех. Постарайся есть побыстрее, чтобы отвечать на звонки в мое отсутствие. А теперь принеси блокнот и карандаш. Встретимся в отделе дизайна. Я познакомлю тебя с сотрудниками. Так ты постепенно узнаешь, кто здесь чем занимается.

Руфь показывает на открытый шкаф в коридоре рядом с моим закутком. Внутри полно канцелярских принадлежностей и рекламных материалов, очень похожих на папку книжного вида. Я беру блокнот и ручку. Мне не терпится познакомиться с девушками из отдела дизайна. Я уже видела их мельком, и все они, судя по виду, очень творческие люди. Чем-то похожи на друзей Зои, только носят украшения.

В отделе дизайна царит совсем другая атмосфера — атмосфера безразличия. Похоже, никто не обращает на Руфь особого внимания. Она здесь в роли заменяющего учителя. Надеюсь, в нее не станут плевать жеваной бумагой.

— Доброе утро, — говорит Руфь.

Все заранее начинают посмеиваться. Интересно, чувствует ли Руфь, как стремительно падает ее престиж?

— Для начала я хочу представить вам Хлою Роуз. Она новый помощник ассистента и подчиняется непосредственно мне.

Зря Руфь расставляет ноги — из-под юбки видны трусы. Может быть, все смеются из-за этого. Мне тоже хочется смеяться.

«Пожалуйста, не смейся».

— Многие из вас уже знают, что я наняла и нового копирайтера. Она приступит к работе через две недели. Хлоя и новый копирайтер будут работать за соседними столами, напротив вашего отдела.

Я оглядываю комнату. Никто особенно не радуется знакомству, хотя одна девушка улыбается. Я отвечаю ей улыбкой. Зря. У нее просто нервный тик.

Уперев руку в бок, на меня смотрит еще одна женщина. Она очень крупная, но у нее удивительно тонкая талия, которую охватывает золотой парчовый пояс с цветами и блестящими вставками.

Такой пояс был у моей бабушки. Наверное, и этой женщине он достался по наследству. Может быть, наши бабушки дружили?

У женщины с золотым поясом длинные накладные ногти, а губы подчеркнуты тонкой красной подводкой. Она похожа на клиентку салона красоты, а не на сотрудницу отдела дизайна. Интересно, сколько ей лет? На вид около сорока или пятидесяти. Даже волосы она завивала горячими бигудями, а в средстве для укладки явно присутствовало масло. Как она уживается в коллективе?

Рядом с ней сидит блондинка лет двадцати, очень симпатичная, но нервная. Стоит ей взяться за что-нибудь на столе, как злосчастный предмет с грохотом падает на пол, и девушка, не поднимая, смотрит на него с ужасом. Когда у нее зазвонил телефон, бедняжка так перепугалась, что, сняв трубку, тут же бросила ее на рычаг.

На полу сидит еще одна девушка. Она упорно смотрит вниз, и я не могу ничего сказать насчет ее внешности. Не важно. Вот она все же подняла голову и… оказалась парнем с удивительно красивыми волосами. На нем зимняя куртка. Странно, здесь ведь так тепло. Еще он носит классные черные ботинки на плоской подошве, которые отлично смотрелись бы на мне. Никак не найду себе такие. Чем он там занят, мне не видно, похоже, ковыряет ногти колпачком от ручки… Нет, нет, он красит их! Точно, красит ногти черным маркером.

А вот и еще одна девушка — стоит, прислонившись к столу, и громко выскребает ложкой остатки йогурта со дна стаканчика, не обращая внимания на Руфь. Рядом с ней я выгляжу младенцем, хоть мы и одного возраста. У нее огромный лоб, я такого не видала. На этой девушке топ с лямочками и широкая длинная юбка. Боже, какие худые руки! Не шевелись она, я бы решила, что передо мной труп.

Такие тонкие волосы мне всегда нравились, однако они зачем-то покрашены в цвет хаки. Выглядит жутко. Девушка стоит, широко расставив ноги и прищурив глаза, будто в раздумье, того и гляди, швырнет ложкой в Руфь. Надеюсь, не швырнет. Что, если она поднимет руку и под мышкой окажутся волосы? Боюсь, я не вынесу такого и закричу… Погодите… Она кинула стаканчик из-под йогурта и ложку в мусорку! Ложка была совсем хорошая.