— Зачем нам надо в Волшебный мир? — спросила я сдавленным шепотом, хотя уже догадывалась, каким будет ответ. И ответ этот был невероятен и ужасен.

— Симус рассказал нам — мне и Алистеру — о том, что случилось с твоим Рыцарем. Еще Алистер рассказал мне о нападении крахенов. Они оба глупцы, раз думают, что мы сможем держать тебя здесь в безопасности и использовать в своих целях. Можно подумать, мы втроем одолеем Королев Волшебного мира.

Я слегка замедлила шаг, стараясь растянуть время, но Грейс подтолкнула меня, поторапливая.

— Если Королевы захотят, чтобы ты умерла, ты умрешь, — сказала она. — А Мерцающие рождаются не каждый день, так что было бы преступлением не использовать тебя, пока ты еще жива.

Теперь я уже была уверена, что догадываюсь, что она задумала, каким бы невероятным это ни казалось. Но я хотела, чтобы она сказала это вслух, и я продолжала выспрашивать.

— Так зачем нам в Волшебным мир?

Придерживая телефон плечом, Грей потянулась к сумочке и приоткрыла ее, показывая пистолет, который лежал на дне. Я не очень-то разбираюсь в оружии, но даже мне было ясно, что это — не игрушка. Он был такой огромный, что едва умещался в сумке.

— Волшебников нелегко убивать, — сказала Грейс, — особенно в Волшебном мире, где нет огнестрельного оружия.

Ну, ясно. Она и вправду свихнулась.

— Этот малыш, — сказала она, похлопывая по сумке, — не будет работать в Волшебном мире. Но вот в руках Мерцающей — или в руках того, кто находится в ауре Мерцающей, — пистолет выстрелит. А ведь известно, что даже Королеву Волшебного мира способна сразить простая человеческая пуля в голову.

— Ты хочешь убить одну из Королев? — спросила я.

— Возможно, что и обеих, — задумчиво сказала Грейс. — У меня хватит сил, чтобы удержаться на троне Тицианы, если я его захвачу. И возможно, моим первым действием в роли Королевы Ордена Белой Розы будет избавление от другой Королевы, от Мэб. Я знаю, что на двух тронах усидеть невозможно, так что на второй и не претендую. Но кто бы ни наследовал трон Ордена Алой Розы после Мэб, мне будет легче поладить с ним, чем с ней.

Грейс злобно улыбнулась, глядя на меня.

— А пока ты у меня на поводке, мне никто не посмеет угрожать. Я буду Королевой навечно!

Нет, она не была ни самонадеянной, ни заносчивой, ни наглой. Честно говоря, я не знала даже слова, которым можно было бы назвать ее, и у меня не было времени подобрать его, потому что уже через сотню ярдов мы должны были оказаться у моста, а я так и не придумала план побега.

Дождь все лил и лил, а я неотвратимо приближалась к мосту, который приведет меня в Волшебный мир. Грейс была в таком хорошем настроении, что даже мурлыкала что-то себе под нос. Я лихорадочно думала, что можно сделать, чтобы сбежать — но только так, чтобы мою маму не убили. Но ни одна, даже самая безумная мысль не приходила мне в голову, не говоря уж о реальном плане.

И так как единственной возможностью оттянуть время был разговор, я решила спросить ее о чем-нибудь еще.

— Отец сказал, что вы не захотите возвращаться в Волшебный мир, — сказала я, стуча зубами.

— Да?

— Да. Что-то насчет Лаклана.

Из-под опущенных ресниц я тайком наблюдала за ее реакцией, но ни один мускул не дрогнул на ее лице при упоминании Лаклана.

— При всей своей амбициозности и напыщенности, мой брат, боюсь, начисто лишен воображения, — сказала тетя Грейс. — Если бы я вернулась в Волшебный мир и продолжила встречаться с Лакланом на тех же позициях, что у меня были, я стала бы… изгоем. И это еще мягко сказано. Но брат забыл, что в Волшебный мир я приду с тобой. Я стану Королевой, а ты, моя дорогая девочка, будешь отпугивать всех так сильно, что никто не посмеет указывать, с кем мне общаться, а с кем нет. Я не потерплю ничего, кроме уважения и почтения.

— Так вы хотите, чтобы я все время была рядом с вами? Как собачка на поводке — на тот случай, если вам придет в голову кого-нибудь убить?

Она улыбнулась своей нездоровой улыбкой; глаза ее полыхнули сумасшедшей радостью.

— Я пока не думала об этом, но мысль дельная. У тебя такая красивая длинная шейка — на ней будет прекрасно смотреться бриллиантовый ошейник!

Я замолчала, я не хотела больше слушать, что она собирается сделать со мной. К этому времени мы уже добрались до моста, и мои надежды на спасение таяли с каждым шагом, приближавшим нас к воротам со сторожевым постом на выходе из города.

Грейс указала на крайнюю правую дверь таможни. Фонарь над ней отбрасывал неровный свет, а на двери была табличка, и на ней что-то было написано на неизвестном мне языке.

— Через эту дверь мы попадем прямиком в Волшебный мир без нудной процедуры прохождения таможни. Все просто, так просто! Со стороны Авалона мы пройдем по длинному коридору, который для простых смертных заканчивается глухой стеной. Но со стороны Волшебного мира там нет никакой преграды, так что мы шагнем прямо в него, вот и все. В коридоре, правда, дежурит охрана, но у тебя же хватит ума не устраивать сцену.

Конечно, хватит, подумала я. Даже если бы она не держала маму в заложницах, я же знаю, что она — начальник таможенной охраны, так что они будут слушать ее, а не меня. Да, похоже, никакого выхода у меня нет. Она все продумала и сейчас утащит меня в Волшебный мир. Оставалось только надеяться, что там тепло. Одежда на мне промокла насквозь, и как я ни обхватывала себя руками, зубы у меня стучали от холода все сильнее и сильнее.

Парковка у таможни была почти пуста. У служебного входа стояли три машины. И еще одна машина, неприметный седан, была прямо перед дверью с фонарем, ведущей в Волшебный мир.

Когда мы с Грейс вошли на парковку, она, казалось, впервые заметила эту машину и напряглась. Она схватила меня за локоть и притянула к себе; кожу мне тут же стало покалывать, словно от слабых электрических разрядов.

Сперва я не поняла, что такого она увидела, что так встревожилась. Но секунду спустя нам навстречу, из тени на свет, шагнул мужчина.

Он был высокий и очень худой, даже тощий. Он выглядел так, словно его подняли с постели среди ночи: длинные светлые волосы были собраны в небрежный хвост, одежда помята, и видно, что одевался он второпях. Даже при этом освещении было видно, что рубашка на нем ярко-синяя, а брюки черные, словно он вскочил и натянул первое, что попалось под руку.

Я думала, что это незнакомец, пока он не попал в полосу света, и я не разглядела его глаза — зелено-голубые, как у Итана и Кимбер. Грейс подтвердила мою догадку, отступая к перилам моста и увлекая меня за собой.

— Алистер, какая приятная неожиданность! — воскликнула она.

Он потер лицо, как человек, который очень устал. Странно, что Грейс не напала на него — вид у него был совершенно не угрожающий. Но вид может быть обманчив, особенно в Авалоне, это я уже знала.

— «Приятная» — не совсем подходящее слово, — сказал он, и голос у него был таким же усталым, как он сам. Он сделал шаг нам навстречу, Грейс продолжала пятиться.

Может, мы так вернемся через мост обратно, под покров Авалона?

— Не цепляйся к словам, — сказала Грейс.

Алистер покачал головой.

— Боюсь, я не могу позволить тебе забрать девочку в Волшебный мир.

— Почему? — спросила Грейс, выглядела она при этом искренне изумленной.

Алистер хохотнул.

— Слишком поздно. Ночь на дворе. Мне не до шуток, Грейс, я просто не дам тебе пройти, если ты попробуешь. Я остановлю тебя.

Тетя Грейс… напряглась. Ее рука, сжимавшая мой локоть, сжалась еще сильнее. Я зашипела от боли, но она не ослабила хватки.

— Возможно, тебе удастся убедить Алистера отойти в сторону, дорогая, — сказала она мне, помахав у меня перед носом мобильным телефоном.

У меня от ужаса перехватило дыхание, я посмотрела на Алистера умоляющим взглядом.

— Пожалуйста, — попросила я со всей искренностью, на которую была способна, — она захватила в заложницы мою маму. Если вы попытаетесь остановить ее, она убьет маму.