— Договорились. Не бойся. Если все пройдет нормально, ты покинешь Авалон еще до восхода солнца.

Я очень надеялась на это и постаралась не думать, что может случиться, если что-то пойдет не так.

Это был самый долгий вечер в моей жизни. Часы тянулись, как недели, а после того, как мы с отцом пожелали друг другу спокойной ночи, время потекло еще медленнее.

Я пробовала дозвониться до мамы, чтобы сказать, что я приду к ней, но она не снимала трубку. Я очень надеялась, что с ней не случилось ничего плохого. И надеялась, что она не напилась. Побег из Авалона был делом нелегким, не хватало еще усложнять его.

Я услышала, как около одиннадцати отец ушел в спальню. И воцарилась тишина.

Я решила, что необязательно ждать ровно часа ночи, чтобы спуститься вниз. Я хотела, чтобы у отца было достаточно времени, чтобы снова уснуть, если я ненароком разбужу его. Если он спустится вниз, я скажу, что не могла уснуть и решила выпить чаю.

Прежде чем уйти, я достала из мусорного ведра в своей комнате выброшенный туда кулон с белой розой. К счастью, ведра не опустошали каждый день — уборщицы у отца не было. Я достала камею и, поглядев на нее долгим взглядом, повесила на шею. Я не хотела связывать свою жизнь с Орденом Белой Розы, но этот кулон был моим единственным подарком от отца. Если мой план сработает, я, возможно, больше никогда его не увижу. Так что пусть у меня будет какая-то вещь на память.

Когда я проходила мимо комнаты отца, там было тихо, и свет был выключен. Я спустилась по лестнице, и ни одна ступенька не скрипнула. Я дошла до гостиной и замерла, прислушиваясь, не разбудила ли я отца. Но дом был погружен в тишину.

Я стояла у большого окна гостиной, свет был выключен, я смотрела вдаль. По крайней мере, я старалась. У подножия горы клубился туман, клочки его разлетались по пустынным улицам. Я не видела луну или звезды, и пока я смотрела, невидимые облака брызнули дождем, как будто тумана было мало. Я вздрогнула.

У меня хватило ума не тащить с собой сумку или рюкзак. Было очень жалко бросить все, особенно компьютер, но инстинкт подсказывал: спасая свою жизнь, не стоит тащить с собой вещи.

Я надела свитер крупной вязки (или «джемпер», как их здесь называют), который купила, когда мы с Кимбер ходили по магазинам. Когда на нас с Финном напали, я, конечно, оставила все шмотки в примерочной, но Кимбер забрала их потом и поручила доставить мне.

У меня сжалось сердце, когда я поняла, что и Кимбер я больше не увижу. Вот потому-то, напомнила я себе, и не надо ни к кому привыкать и привязываться сердцем. Сложнее будет расставаться.

Я постаралась избавиться от грустных мыслей, пока ждала прихода Итана. Улицы были пустынны. Пару раз проехала машина, один раз проскакал человек на лошади, но пешеходов не было.

Так что Итана я заметила сразу, несмотря на то, что он шел в тени, не выходя на открытое пространство. Сердце у меня в груди замерло, стоило мне взглянуть на него, но я сказала себе, что это просто нервы, а не какие-то там чувства.

Я посмотрела на часы. У меня оставалось еще пятнадцать минут до назначенного рандеву, но я не видела причин затягивать, раз он уже здесь. Набрав в грудь побольше воздуха и уверяя себя, что я не совершаю самую большую ошибку в истории человечества, я на цыпочках спустилась по винтовой лестнице в гараж.

Я уверена, что могла бы безболезненно включить свет, но я слишком уж настроилась на игру в прятки, чтобы рискнуть сделать это.

В гараже было темно, хоть глаз выколи, естественно. Отец содержал его в чистоте и не захламлял. Я на ощупь нашла его машину и, идя вдоль ее борта, умудрилась добраться до двери, не споткнувшись.

Маты все еще лежали на полу гаража в ожидании завтрашней тренировки. Тренировки, которой не будет. Я сказала себе, что мне плевать. Кин — обыкновенный красавчик с плохими манерами. Ладно, сегодня он открылся мне с другой стороны, но связаться с ним было бы такой же ошибкой, как связаться в свое время с Итаном.

Осторожно, потихоньку я открыла замки на двери.

Я вспомнила, что Финн говорил: отпереть дверь — значит, разрушить заклинания. Надеюсь, при этом не сработает сигнализация?

Я распахнула дверь и испуганно замерла, но ни звука не нарушило ночную тишину. Я набрала побольше воздуха и шагнула наружу, всеми силами стараясь успокоить расшалившиеся нервы. Вот я выскользнула из дома отца и закрыла за собой дверь.

— Ты рано, — раздался голос над ухом.

Мне потребовалось все мое мужество, чтобы не взвизгнуть. Последний раз я видела Итана на боковой улице, на противоположной стороне от дома, и я решила, что там он и будет меня ждать. Я зажала себе рот ладонью.

Итан улыбнулся, и внутри у меня все запрыгало. Сегодня он был одет с головы до ног в черное — подходящий наряд для ночной вылазки. Светлые волосы были стянуты сзади в низкий хвост. Не Рэмбо, конечно, но я похолодела — до чего же красив, гад!

— Извини, что напугал, — сказал он, хотя мне показалось, он сделал это специально. Сволочь.

Я посмотрела на него, сощурившись.

— Молодец. А то мне недостаточно страшно было.

Теперь он выглядел действительно виноватым, но извиняться еще раз не стал.

— Идем, — сказал он. — Кстати, куда мы направляемся?

— В отель «Хилтон». Где бы это ни было.

Итан нахмурился.

— Машина не повредила бы. Это довольно далеко.

Отлично. Хорошо хотя бы, что я в удобных ботинках.

— В гору или под гору? — спросила я, молясь про себя, чтобы он ответил так, как надо.

— Под гору.

Уфф. Я постаралась сказать себе, что это хороший знак, что это значит — удача на моей стороне.

— Ну, веди.

Мы отправились в путь. То, что начиналось, как изморось, когда я стояла в гостиной отца, превратилось теперь в дождь. Естественно, зонта у меня не было. Не было его и у Итана. В шерстяном свитере я еще не промокла, но даже в нем было холодно. Я сжала руки в кулаки, потом натянула на них рукава, чтобы было теплее.

— Если это лето, — проворчала я, — не хотела бы я оказаться здесь зимой.

К моему изумлению, Итан обнял меня за плечо и притянул к себе, согревая. Я знала, что не должна позволять ему дотрагиваться до себя — теперь, когда я все о нем знаю. И «Руки прочь!» уже готово было сорваться с языка, но рядом с ним было так тепло. И он не приставал, он просто продолжал идти — так, словно обнять меня было делом привычным и естественным.

Если мой план удастся, завтра я уже буду далеко от Авалона и больше никогда не увижу Итана. Так какой смысл качать права? Не лучше ли вести себя так, словно я простила его, даже если это не так? Его тепло прогнало холод, так что ж мне не воспользоваться этим? И я обхватила его рукой за талию, чтобы удобнее было идти. Ни он, ни я не сказали ни слова.

Итак, могу подвести итог: ходить по Авалону пешком — ужас.

По крайней мере это ужас, если тебе надо вверх или вниз по горе. Даже если место, куда ты хочешь попасть, находится рядом, тебе все равно надо огибать гору по кругу, потому что дорога идет спиралью. Иногда попадались каменные лесенки, и мы срезали дорогу, но попадались они, на мой взгляд, слишком редко.

Негнущиеся колени и локти подсказывали, что идти вниз по горе не многим легче, чем взбираться наверх. Все равно все болит, просто болит по-другому. Под непрекращающимся дождем у меня сразу промокли и ботинки, и носки, так что ноги теперь превратились в ледышки.

«Хилтон» располагался прямо у подножия горы, недалеко от Южных ворот. Отель выглядел исключительно современно на фоне особнячков, обрамлявших его. По одну сторону был расположен многоуровневый паркинг. К тому времени, как мы пришли, и я, и Итан выглядели изрядно усталыми, я так вообще с ног валилась.

Мне было неприятно оставлять Итана ждать под дождем, но и приводить его к маме в номер мне не хотелось.

— Она не очень любит Волшебников, — сказала я Итану. — Хватит драм на сегодня. Я не хочу, чтобы она впала в истерику, увидев тебя.