— Простите, простите! — то и дело извиняется Ириха. — Мы тётю с короной ищем, вы не видели такой?

Очень трудно найти свою учительницу — попробуй разгляди снизу, есть или нет у кого на голове корона. Нельзя же всех людей просить, чтобы они головы наклоняли!

Совсем расстроились Митяй с Ирихой: все ребята парами стоят, а они бродят как неприкаянные. Все на них сердито поглядывают.

— А как зовут вашу учительницу?

— Мы не помним. Нам только сказали, что у неё прическа как корона.

— Нина Павловна, вас тут ищут!

Оглянулись Митяй с Ирихой, а позади высокая учительница стоит.

— Вы из первого класса. А»? — спросила Нина Павловна. — Тогда ступайте в конец шеренги, — и тут же отвернулась, потому что директор Вера Ивановна позвала:

— Первый. А»!

Повела Нина Павловна своих ребят к подъезду — будто фея к сказочному дворцу. Корона на голове сияет, серёжки на солнце переливаются. Грянул оркестр — золотые трубы блеснули на солнце. В такт музыке закивали головками маргаритки в руках Ирихи.

Тук-тук-тук! — весело стучит Митяево сердце. Вот уже и мраморные ступеньки.

Тум-тум-тум! — отбивает такт шагам беспокойный пенал в портфеле.

Не вытерпел Митяй, подошёл к Вере Ивановне и дёрнул ее за рукав:

— А когда же школу открывать будем?

— Прозевал — уже открыли!

И верно: ленточка уже не одна — на две части её перерезали, открылась дорога к школе.

Опечалился Митяй: школу он строил, а открыли её другие.

— Подержи-ка букет! — попросила Ириха.

Взял Митяй у неё из рук букет, портфели на ступеньку поставил, а Ириха открыла свою санитарную сумочку, достала из неё маленькие ножницы и отрезала от ленты три кусочка — себе, Митяю и Мишуке.

Теперь всё в порядке — они тоже открыли школу!

— Не отставать! — Нина Павловна посмотрела на Митяя и погрозила пальцем. — А то опять потеряетесь!

— Не беспокойтесь! Ни за что не потеряемся! — пообещала Ириха.

— Мы эту школу как свои пять пальцев знаем! — подтвердил Митяй.

Многие ребята впереди стали оборачиваться. Они смотрели и улыбались, как будто Митяй с Ирихой говорили что-то очень смешное.

— Не верите? Не верите? — рассердился Митяй. — Вот глядите!

Он обогнал колонну, обогнал Нину Павловну, подбежал к первому классу. А» и распахнул дверь настежь: заходите, пожалуйста!

Удивилась Нина Павловна, покачала короной, перестали смеяться и ребята. А один, самый маленький, мальчик, заикаясь от волнения, сказал:

— И очень плохо, что ты под ленточку залазил без разрешения. Тебе попадет… Будешь знать, как залазивать без спроса. — И тут же спрятался за чью-то спину.

— А мы и не залазили. Мы ещё до ленточки в школе были. Я с моим папой эту школу строил. И Ириха тоже.

— И я! — неизвестно откуда пискнул тоненький голосок.

Митяй подумал, что это маленький.

— Эй, Мальчик с пальчик, что это ты врёшь?

— Я не вру. Я вообще ничего не говорю, — откликнулся Мальчик с пальчик и ничуть не удивился: видно, его и раньше так называли.

— А кто же это сказал? — спросила Ириха.

Все только плечами пожимали да переглядывались.

— То-то! — протянул Митяй. — Были только я, Ириха-Врачиха и Мишука. Но вы его не знаете.

В это время Нина Павловна отобрала самых маленьких ростом и посадила их за первые парты. Ириха оказалась на том самом месте, которое сама же и облюбовала, а место Митяя занял Мальчик с пальчик. Митяй вздохнул, но промолчал и стал терпеливо дожидаться своей очереди.

Наконец Нина Павловна обратилась к нему:

— А ты садись у окна, вон за ту парту.

Подошел Митяй к своему месту, огляделся. Шумит за окном берёзка, воробьи по асфальту скачут. Хорошее место! Вдруг видит Митяй — к крышке парты приклеен листок, а по нему во все стороны каракули расползлись. И кто это посмел его парту портить? Сорвал Митяй листочек и стал усаживаться, да как вдруг подскочит! Ногу будто оса ужалила!

— Ой-ой! — взвыл Митяй. — Оса!

— Оса, оса! — понеслось по классу. Девочки завизжали и захныкали.

Нина Павловна подошла к парте и вытащила из-под неё — кого бы вы думали? — Мишуку!

У него был очень смущённый вид.

— Ай-я-яй! — покачала Нина Павловна своей короной. — Откуда ты такой явился?

— Я из дому явился, — запинаясь, объяснил Мишука. — А чего он на чужое место сел? Ведь я же объявление приклеил, что это место моё. Митяй, отдай моё объявление!

Митяй расправил скомканное объявление и протянул приятелю. Он был так удивлен, что не стал ни спорить, ни ругаться. Даже начал оправдываться:

— Откуда же я знал, что это твоё объявление? Я же не умею читать.

Взяла учительница листок, поморщилась:

— И ведёшь ты себя, мальчик, плохо, и пишешь не лучше. Смотри, какие у тебя буквы: стоят задом наперёд, скачут, одна на другую наползают. Такие же недисциплинированные, как сам писака.

— Это ничего! — сказал Мишука. — Только вы меня возьмите учиться, и я сразу буду дисциплинированным. И буквы тоже будут дисциплинированные. Честное слово!

— Возьмите его, пожалуйста! — в один голос сказали Митяй и Ириха.

— Возьмите! — попросили и другие ребята.

— А сколько тебе лет?

Опустил Мишука голову.

— Шесть.

— Нельзя, — вздохнула Нина Павловна. — Я просто не имею права тебя взять. А может, твоя мама будет против? Иди-ка сейчас к директору, тебя отведут домой, а мне пора вести урок.

Вывела Нина Павловна Мишуку в коридор, показала, как пройти в кабинет директора. Пошёл он по коридору, и так горько ему стало! Везде ребята сидят за партами, учатся, только он никому не нужен. Захныкал Мишука. Сначала тихо, а когда подошёл к кабинету директора, заревел громко, на весь коридор, и даже лицо закрыл ладонями. Дома Мишука всегда хныкал, когда ему нужно было от матери или бабушки чего-нибудь добиться.

Дверь неожиданно открылась, и вышла директор Вера Ивановна, такая строгая, что Мишука сразу примолк.

— Ты чего ревёшь, школьникам заниматься мешаешь?

— Я не реву, я просто кричу.

Мишука все-таки был очень правдивый человек, и если даже кого-нибудь обманывал, то потом всё равно признавался.

— Нет, ревёшь. — Вера Ивановна вынула платок и вытерла ему лицо.

И платок сразу стал мокрый: значит, Мишука и вправду плакал.

Выходит, на этот раз он сам себя обманул: хотел заплакать понарошку, а вышло по-правдашному.

Уж очень горько было Мишуке, что не дают ему учиться!

— Ну, пойдём ко мне в кабинет, расскажешь о своём горе. Если смогу — помогу, — сказала Вера Ивановна и ввела Мишуку в кабинет. Там она усадила его в прохладнее кожаное кресло, а сама села за большой письменный стол напротив. — Теперь рассказывай.

И Мишука всё рассказал. И про «Почемукину болезнь», которая не даёт покоя ни самому Мишуке, ни его больной бабушке. И про мать, которая теперь строит больницу и вечером не может отвечать на «почемуки», потому что после работы очень устаёт. И про отца, который всегда отвечал на «почемуки», но потом погиб при испытании самолёта. И главное, про то, как хочется Мишуке учиться.

Всё рассказал и замолчал. Ждёт, как решится его судьба. Вроде бы хорошо должна решиться, потому что совсем доброе лицо стало у Веры Ивановны. Будто и не она отчитывала Мишуку в коридоре.

— Ладно, попроси завтра свою маму зайти ко мне, а сейчас пойдём.

Вера Ивановна взяла Мишуку за руку и повела обратно по длинному коридору, прямо к первому классу. А».

А возле первого класса. А» стоял Мальчик с пальчик и колупал ногтем стену. Он так увлёкся этим занятием, что не заметил, как к нему подошли.