Все было готово к походу. Ярлы Дюри Толстый, Энунд Большое Ухо и Тунни Молотобоец со своими дружинами тоже снаряжали деревянных братьев, ждали от него весть об отплытии. С ними Рагнар еще зимой ударил по рукам вместе идти в набег, ловить за толстое вымя корову-удачу. Все без споров признали Рагнара Однорукого, Победителя Великана, конунгом над собой. Кому еще вести всех, как не самому опытному, знающему дальние дороги Мидгарда, как груди жены?
Большая собирается сила под его началом, гордился конунг, семь или восемь сотен храбрецов отправятся вместе с ним собирать добычу и искать славу на водных путях. Остается только решить, куда повернуть кормовое весло. Но это должны подсказать им ассы. За тем и шли на вершину. Три божественных норны, конечно, каждому отмеривают пряжу жизни еще при рождении, но смертные, что в бесконечности своей глупости начинают полагаться лишь на судьбу, способны размотать клубок раньше времени, делая неправильный выбор…
— Пора, конунг? — спросил скальд.
— Пора…
По знаку Якоба Рагнар вынул из ножен меч, положил его острием на запад. Вскинув голову к небу, громко просил у богов: не туда ли лежит дорога? Старый скальд, сведущий в сокровенном, забормотал под нос имена ассов, прибывая их в свидетели и союзники, начал сильно и быстро встряхивать мешок, где громыхали ставы.
Выпала первая руна, покатилась деревянной бляхой по замшелому камню. Оба жадно кинулись к ней…
* * *
Вечером, за столом, конунг Рагнар объявил результаты гадания.
По его приказанию рабы в этот вечер приготовили особенно обильный стол. Увидев его, дренги, только вступающие на дорогу славы, не смогли удержаться от восхищенных криков, и даже бывалые хольды, старшие ратники, улыбались сквозь стриженые бороды и вислые, закрученные для красоты усы, предвкушая, как, наевшись и напившись, не смогут выйти из-за стола, а будут отползать на карачках.
Обычно подавали скромнее — домашнее пиво, крепкое — бир и слабое — ол, жареные и соленые мясо и рыбу, печеный хлеб, сыр, творог и три-четыре сорта распаренных каш. Но сейчас, помимо привычных кушаний и напитков, на столе красовались замшелые бочонки с вином из земель франков, и сахарные сладости, что привозят с юга, и янтарные восточные меды, и пахучие, сушеные фрукты. Одной рыбы было шесть видов, не считая привычной сельди. Даже две глыбы сладкого льда, невиданного заморского лакомства — сахара, что удивляет всех своей белизной и крепостью, распорядился поставить на стол хлебосольный конунг. День, когда боги объявляют ратникам свою волю, — не простой день. Стол получился — не стыдно позвать и самих богов. Пусть видят, что их дети собирают добычу со всего Мидгарда.
Рагнар, как хозяин дома, подал знак, и трапеза началась. Оживленные воины, как обычно, хватали все, что подвернется под руку, запивали всем, что лилось. Громко и радостно перекликались, кидались объедками в рабов и собак, на спор кулаками вышибали днища у винных бочек. Весело, звонко хлопали по задам молодых рабынь, чти подносили на стол новые горячие кушанья.
Когда храбрецы утолили первый свой голод, разогнали кровь крепким пивом и пряным вином, момент настал. Конунг встал, сильным движением ноги отодвинув тяжелый трон. Все лица, старые и молодые, украшенные почетными шрамами и пока еще целые, бородатые и бритые острым железом по новой, последней моде, перестали жевать, за стыли с кусками в зубах, уставились на него.
Огромный, плечистый, с каменно-спокойным лицом, на котором жили только серые пронзительные глаза, холодные, как зимнее море, знаменитый конунг многим показался сейчас подобием бога, решающего судьбу. Даже отсутствие одной руки, казалось, не делало его слабее с виду. Наоборот, придавало ему сходство с Тюром-Одноруким, самым искусным воином среди богов-ассов.
Рагнар кашлянул, прочищая горло, движением головы откинул с лица соломенные волосы, заплетенные для красоты в две косы с красными лентами. Погладил бороду, скобкой подстриженную на три пальца от подбородка.
— На запад смотрел мой меч, и выпали ему руны Ар, Исс и Легр, — сказал Рагнар громко.
— Добрый знак, — немедленно гаркнул Агни Сильный. Прихлопнул для вескости ладонью стол. Тот жалобно охнул под его жесткими пальцами, набитыми деревянными веслами до железных мозолей. У всех знатных воинов смола от весел въедается в кожу так, что остается уже навсегда, делая ладонь еще тверже.
Рагнар покосился на него, но ничего не сказал. Остальные воины выжидающе молчали. Внимательно слушали, отставив объедки и чары, сплюнув на пол недоеденные куски. Негоже прерывать оглашение воли богов обычным чавканьем и сопеньем.
— Руна Ар-урожай, казалось бы, добрый знак, — сказал Якоб-скальд, растолковывая гадание для непонятливых. — Обещает добычу на западе. Но следующая за ней руна Исс-лед обещает холод и сон и говорит о том, что после первых успехов везение отвернется от нас. Пусть следующая за ней Легр-вода растопит лед, но принесет ли она удачу? Кто знает, кто знает…
Старшие ратники покивали его словам. Правильно растолковал скальд волю богов, тут еще трижды подумать надо, прежде чем идти на запад…
— На юг посмотрел меч, и выпали ему руны Фе, Науд и Сол, — продолжил в тишине конунг.
— Добрый знак, — опять вставил Агни.
На него больше не обращали внимания. Самые веселые спрятали усмешки в усах. Все знали, ему все равно, куда плыть, лишь бы подальше от многочисленных змей. В набегах Сильный почему-то никогда не встречал ползучих чудищ. Наверно, там без них хватает врагов, ухмылялись между собой ратники.
— Руна Фе-богатство — вроде бы благоприятная. Обещает нам на юге золото и серебро, — опять пояснил скальд. — Но также она обещает и горячую схватку за это богатство. Фе — это алчная руна. Дело не в этом, конечно, сыновей фиордов не запугаешь звоном мечей. Только следующая за ней руна Науд-нужда — не обещает уже ничего хорошего. Науд — плохая руна, это все знают. Появившись после Фе, она, скорее всего, говорит о том, что сначала мы найдем богатство, а потом потеряем. Дальше идет руна Сол-солнце, благоприятный знак, вроде бы… Она, в свой черед, дает нам поддержку против руны Науд. Но поддержка Сол двойственна, солнце не всегда светит на небе, и руна эта хоть и благоприятна, но и двулика, может, погасит Науд, а может, и нет…
Ратники снова покивали, подтверждая пророчества Якоба. Но высказывать свое мнение пока никто не торопился, не услышав всего.
— На восток посмотрел мой меч, и выпали ему руны Турс, Рейд и опять — Рейд! — еще громче объявил конунг.
— Добрый знак!
— Добрый! На этот раз — точно добрый!
Не только Агни, другие воины тоже не выдержали, разразились восторженными восклицаниями, застучали по столу кулаками и чарами, расплескивая остатки вина и пива. Теперь не может быть сомнений, куда побегут деревянные кони по морскому полю. Боги яснее ясного выразили свою волю.
Понятно, западные королевства богатые, много золота, серебра, красивых тканей и дорогого оружия накоплено в каменных городах и замках их жирными обитателями. Но стены крепостей высоки, много стражи на стенах, даже доблестным детям Одина непросто брать приступом каменные города. Значит, многие уйдут, но мало вернется назад с добычей. Правильно сказали руны — не стоит идти на запад. Туда нужно собирать в набег большую дружину, не и десяток, а в сотню морских драконов.
Руны, что зовут на юг, тоже не слишком удачные. Понятно, значит, многие трудности ждут дружину на этом пути, так обещают руны. Смуглый южный народ покорный и беззащитный, но и там есть многочисленные войска и крепкой броне и с хорошим железом. А путь туда лежит через многие дикие земли, долгий путь, трудный. И нужда будет, и поддержит ли руна Сол — еще неизвестно. Если бы легла сначала Науд, а потом Фе и Сол, было бы куда лучше…
Зато Турс, Рейд и Рейд — вот хороший знак. Нет предсказания благоприятнее для похода. Тут даже без толкования Якоба все понятно. Турс-великан — сулит схватку, Значит, детям Одина будет где заслужить славу! А Рейд-поход — удачу в сражениях, потому что Рейд, ясно как днем, поворачивает темную силу великана в благоприятную сторону. Ну а второй, удвоенный Рейд прямо говорит о защите и покровительстве богов в этом набеге. Какие еще могут быть сомнения, если выпали такие благоприятные руны? На восток, конечно же, на восток!
