Я кивнула.

– Так вот, мужики из «Росалмторга» рассчитывали точки пересечения различных линий. Передайте это Ивану Захаровичу. У вас же наверняка найдется человек, который тоже сможет все рассчитать. Или свяжитесь с Петербургом, пусть на компьютере посчитают. Тогда можно будет узнать, куда точно отправился отряд. Если своих друзей не найдете, так, может, до камней доберетесь.

– До каких камней? – тихо спросила я.

– Да до драгоценных, конечно! С чего легенды-то в здешних местах зародились? Ведь не зря же в царской России сюда экспедицию снаряжали! Я просто поздно вспомнила. А те, из «Росалмторга», эту легенду очень хорошо знают. Они в каких-то архивах рылись. Ну, может, не те, кто сюда приехал, а их коллеги.

– В чем заключалась легенда?

– В капище сносили крупные драгоценные камни, которые удавалось обнаружить, причем не только здесь, но и на удалении, во всем регионе. Это было что-то типа резервного запаса колдунов. Ну, как заначка на черный день, резервный фонд…

– Но ведь у колдунов настал черный день с приходом советской власти, – напомнила я.

– А если они не выкопали камни? Или выкопали не все? По крайней мере, большая партия крупных камней ни на каком мировом рынке не всплывала.

– Собственно, почему она должна была всплыть? Вы думаете, что если колдуны забрали камни и ушли «в мир», то продали все оптом? Явно продавали по камушку и надежным людям, а не на аукционе.

– Говорят, что там самый мелкий был с грецкий орех. А если другие с кулак?

Я вспомнила, что читала об алмазах перед поездкой сюда. Вроде самый крупный из найденных в мире алмазов – «Куллинан», но до кулака, даже моего, он не дотягивает.

– Но дело даже не в том, продавали колдуны алмазы или не продавали! – с энтузиазмом продолжала Ольга Ивановна. – Дело в том, что эти камни были найдены. И представители царской России в это поверили. Значит, есть смысл заниматься разработкой в здешних горах! Здесь должно что-то быть! Не просто же так мелкие камушки стали появляться на берегу реки. Наверняка в горах есть что-то по-настоящему уникальное!

– А зачем колдуна похоронили на капище? – спросила я. – Или его тело драгоценными камнями обложили? В качестве признания заслуг…

– Нет, алмазы сносили на капище много лет, а самого сильного колдуна там положили, думаю, наоборот, для их защиты. Чтобы он своей энергетикой отгонял воров. Ну древние люди так думали, наверное. Может, камни, глубоко в землю закопаны, а сверху скелет лежит. Если кто-то и раскопает, увидит скелет, и тот его отпугнет… Я не знаю точно! Но считаю, что нужно попытаться найти ту древнюю могилу и, главное, начинать разработку. «Росалмторг» уже пошел искать!

Вернулся Пашка с бидоном пива и невозмутимо приступил к его поглощению. Ольга Ивановна продолжала убеждать меня в необходимости предпринимать какие-то действия. То есть она хотела, чтобы я, в свою очередь, убедила в этом Ивана Захаровича.

Я сказала, что обязательно все обдумаю и должным образом представлю Ивану Захаровичу.

На следующее утро я проснулась поздно. Свесившись с печки, увидела, что Пашка сладко посапывает на полу, на каком-то матрасе. На лавку он ложиться не решился, явно предполагая, что свалится. Наши спальные мешки остались в палаточном лагере на берегу реки. Если, конечно, их еще не сперли местные жители или какие-нибудь вольные странники. Или там кто-то из наших остался?

Пока я потягивалась, раскрылась дверь и вошел Иван Захарович.

– К работе готовы? – спросил он. – Сегодня снимаете деревню, интервью с Семеном и еще парочкой местных жителей, они вам еще деревянный ткацкий станок покажут. Потом перекинем вас на вертолете к родственникам наших малых олигархов. По пути из вертолета снимете место, где стояла затопленная комиссарами деревня. Вертолетчик знает координаты. Настену я уже отправил в Питер. Ольга Ивановна и ее гениальный супруг тоже покинули эти места.

Я рассказала про могилу колдуна и о возможном местонахождении представителей «Росалмторга» с Татьяной и Виталей.

Иван Захарович глубоко задумался. Затем велел нам с Пашкой быстро завтракать и идти снимать то, что он велел. Пока мы делали репортаж о деревне «староверов» и ее обитателях, прибыл народ из лагеря на берегу реки, включая Константина из «Алмаз-сейла» и Алену с очень довольным выражением лица. Сейчас девица совсем не напоминала ту амазонку, которая направляла на нас ствол.

Константин заявил, что тоже слышал про могилу колдуна и капище, только не уверен, что то и другое находится в одном месте. В любом случае лишних людей для отправки на их поиски у «Алмаз-сейла» не было. К тому же они не знали здешние горы, да и скалолазанием никогда не увлекались. И вообще, задачей прилетевших сюда представителей «Алмаз-сейла» был сбор информации у местных жителей и скупка найденных алмазов. Руководству о могиле колдуна и древнем капище Константин докладывал, но приказа отправляться в горы не получал. Если бы это было рядом, ребята, возможно, и прогулялись бы, но неизвестно куда, на большое расстояние от точки дислокации, да при ограниченном контингенте, постоянно проживавшем в доме, где мне довелось провести две ночи, они идти не решались. Кто бы тогда остался, так сказать, на посту?

– А сейчас с моими отправишься? – посмотрел на Константина Иван Захарович.

– Конечно.

– Тебя даже не спрашиваю, – перевел на меня взгляд Сухоруков. – Ты подобное мероприятие ни за что не пропустишь. Но мы не готовы выступить сегодня. Отправитесь завтра. А сейчас, если здесь все засняли, отправляйтесь с Пашкой к родственникам.

Нам были выделены вертолет и десять человек охраны (вертолет вмещал пятнадцать). Я не была уверена, что нам нужно столько, но с Иваном Захаровичем не спорила. Пусть лучше больше охранников, чем меньше. Ведь выселенные родственники вполне могут встретить нас агрессивно. Или, например, попытаться захватить вертолет. Оно мне надо?

Остатки затопленной деревни, ради которых мы отклонились от маршрута, впечатления не произвели. Рассказ о ней, скорее всего, пойдет не в эфир, а в «Невские новости». По телевидению показывать тут нечего.

При подлете к деревне родственников Пашка приготовил камеру, чтобы сделать «панорамку». Но тут один из парней, сидевших у противоположной стенки, воскликнул:

– Там еще один вертолет! Смотрите!

Мы все приникли к иллюминаторам. На земле, на некотором удалении от деревни, которую мы с Пашкой вчера видели с вершины горы, на самом деле стояла железная птица. Вокруг нее суетились несколько человек в камуфляже. Но меня лично больше всего поразило зрелище вдоль реки – по всему берегу копошились люди…

– Садиться опасно, – заметил старший в отряде и посмотрел на меня.

– Надо обязательно выяснить обстановку, – возразила я.

– Юля, вы понимаете…

– Понимаю. Из вертолета выйду я одна. И разговаривать со старшим буду я. Ведь в крайнем случае можно быстро взлететь, не правда ли?

Командир отряда попытался со мной спорить, но вскоре понял, что это бессмысленно, – ведь он был из охраны Ивана Захаровича и прекрасно знал про мое ослиное упрямство. Тем более ему был дан приказ меня защищать, а не препятствовать съемкам.

Мы сели метрах в двухстах от стоявшего на земле вертолета. Мужики в камуфляже, суетившиеся вокруг него, естественно, услышали гул еще одной железной птицы и свои дела прекратили. Теперь они стояли на месте и прикрывали глаза от солнца, пытаясь рассмотреть, кого еще принесло. Копошившиеся на берегу граждане не обратили на нас никакого внимания. Я разглядела, что это и мужчины, и женщины, и дети.

Наш вертолет сел. Первыми все-таки вышли двое подчиненных Ивана Захаровича в камуфляже и бронежилетах под оным. Я была в свитерочке на футболку и в джинсах. (Свитерок на улице вскоре сняла и обвязала вокруг пояса.) Мужики помогли вылезти мне и Пашке (из-за драгоценной камеры), и мы направились к чужому вертолету. Рядом с нами с Пашкой следовали четыре вооруженных телохранителя.