– Держите его, идиоты! – заметил мой побег Нервный.

Воры в три счета догнали меня, заломили руки и притащили обратно к мусорным бакам. Поставили перед скейтером, как статуэтку, и вновь окружили. Я не мог смотреть на то, как мои цепочки и остальные побрякушки свисают из карманов разбойников, и закричал:

– Вы чё, совсем? А ну быстро отдайте золото обратно! Вы вообще знаете, с кем связались? Да я сам с собой боюсь связываться!

Хулиганы растерянно посмотрели на «золото», которое я недавно усиленно им впихивал, а сейчас так же усиленно требовал его обратно.

«Вот наглые, – возмущенно подумал я. – Так хватают мои украшения, будто они их собственность!»

– Ребята, отдайте ему обратно побрякушки, – сказал Нервный, стряхнув пепел. – Наверно, это не золото, раз он так легко с ним расстается. Ну точно! Смотрите, вон та цепочка наполовину облезлая! И хватит придуриваться, Сандро, ты прекрасно знаешь, что мне нужно!

– Я? – искренне удивился я. – Вообще-то, изначально это тыбыл нужен мне! Когда я попросил совета в магазине! А ты вместо этого затащил меня в подворотню, привел своих дружков, и теперь выясняется, что это язачем-то нужен тебе! Бред какой-то!

Нервный посерьезнел и посмотрел на меня:

– Так, все, сценка окончена. Слушай меня внимательно, – он пристально посмотрел мне в глаза. – Через две недели, когда будут соревнования скейтеров, ты притворишься дурачком, тем более у тебя это неплохо получается, и проиграешь.

– Не то что? – Я посмотрел на Нервного.

– Не то твой друг узбек когда-нибудь не вернется в свой Азов, – вполне серьезно пригрозил Нервный. – Тут, так называемый Сандро, крутятся большие деньги. Тебе, мелкому насекомому, не следует соваться в дела скейтеров. Это, если ты не понял, крупный бизнес, и ты сделал большую ошибку, став учеником Хипа. Поверь мне, тебе лучше проиграть. Иначе… я уже сказал, что будет иначе. Ты так не трясись, насчет узбека и Азова я пошутил. Видишь этих парней?

Я внимательно посмотрел на каждого «телохранителя» и только сейчас заметил, что они были… скинхедами.

– Это только часть моих друзей, – продолжил Нервный. – Очень маленькая часть.

– Но ведь скинхеды не дружат со скейтерами! – воскликнул я.

Нервный громко вздохнул и раскрыл тайну:

– Любой скинхед станет моим другом, если я ему пообещаю, что в случае победы заплачу приличную сумму денег.

– Так это ты натравил тогда скинов на нас? – додумался я.

– Я, – улыбнулся Нервный. – Но об этом ты, конечно же, никому не скажешь. Даю тебе добрый совет: сделай так, чтобы выиграла вот эта девушка. Она – твоя соперница и моя ученица. Будет лучше, если ты вообще на соревнования не придешь. Тут уж сам выбирай на свой вкус. В противном случае скинхеды сделают свое дело – популярно тебе и твоим друзьям разъяснят, кто должен был стать победителем. Всем твоим косточкам станет это ясно. И косточкам всех твоих друзей. Не думаю, что они обрадуются, когда узнают, из-за кого их кости подвергались внушению. Это сейчас люди поддерживают Хипа и тебя, а когда на собственной шкуре в буквальном смысле слова испытают вкус победы, свое мнение о победе они переменят. Если ты кому-то расскажешь о моей… просьбе, результат будет такой же, как и результат в случае выигрыша. Усвоил?

Я молчал, глядя на ту, которая «должна» победить. Этим человеком являлась та самая девушка-блондинка, которая умничала в скейт-шопе, упрекая Хипа в том, что он не знает расшифровки какой-то аббревиатуры, хотя сама ее узнала у продавца за пять минут до этого. И я думаю, что именно она следила тогда за мной в магазине.

Она смотрела на меня и криво улыбалась накрашенными ярко-красной помадой губами.

– Я тебя спрашиваю: усвоил? – снова спросил Нервный.

– Усвоил, – нехотя ответил я, время от времени поглядывая на блондинку. Она смотрелась как-то неестественно в нашей мужской компании.

– Вот и отлично, – обрадовался Нервный.

– Хоть бы лица свои спрятали, – только и нашел я, что сказать.

– А нам бояться нечего. Кто тебе поверит? А это тебе для профилактики.

Он сделал попытку ударить меня кулаком в живот, однако я обладал неплохой реакцией – отодвинулся в сторону, и кулак Нервного врезался в кирпичную стену.

Немного постонав из-за этой оплошности, Нервный больше не стал предпринимать попыток профилактики и, еще раз сказав мне, что я должен проиграть в пользу себе и многим людям, удалился вместе со своими друзьями.

Я стоял в подворотне и не мог поверить в то, что со мной случилось.

Меня обуревали разные чувства и мысли. Главной мыслью была: «Что мне делать? Рассказать всем или промолчать?»

Наверное, не стоит даже говорить, что я пришел на площадь в ужасном настроении, мне не хотелось ни скейтингом заниматься, ни на эту площадь больше никогда в жизни приходить.

– Сандро, а где дека и шкурка? – удивился Хип.

– Ммм… – задумчиво промычал я.

– Что случилось? Ты какой-то бледный! – разволновался Хип. – Я уверен, что это последствие падения. Давай обратимся к врачу? Тебя не тошнит?

– Нет. Хип, пойду-ка я домой. Мама звонила, просила ей помочь… подмести двор. Так что до завтра.

Я поспешно пожал Хипу руку (мимоходом представив, как этой руке скинхеды будут читать лекцию) и быстро ушел с площади, провожаемый удивленным взглядом Хипа.

На следующий день я долго не мог решиться прийти на площадь, но в конце концов решился. Мне показалось, что нужно вести себя как ни в чем не бывало, иначе можно привлечь к себе внимание. Впрочем, я только и делаю, что привлекаю к себе внимание. По пути на площадь я вдруг вспомнил спонсора, который зашел в скейт-шоп и попросил выиграть. Я удивляюсь – зачем спонсор вообще, в принципе, устроил эти соревнования, если он болеет за Хипа и хочет, чтобы победил он? Выходит какой-то бред.

Хотя… Помнится, Карим говорил, что спонсоров-то двое. Что, если они поспорили между собой на то, кто победит? Один спонсор, наверное, хочет, чтобы победил Хип, а другой – чтобы победил Макс. Также мне Карим говорил, что и Хип и Макс талантливые скейтеры. Делаю еще один вывод: спонсоры уже не знают, чем себя занять. Они друзья, у них совместный бизнес, а затея с Хипом и Максом всего лишь развлечение для них. В любом случае и один спонсор, и другой выигрывают, раз и Макс и Хип хорошие скейтеры. Интересно, на какую сумму спонсоры поспорили? Во сколько они нас оценили?

Я почти уверен в том, что эти спонсоры встречаются вечером в домашней обстановке за чашкой чая и обсуждают свои пешки, то есть нас, следят за развитием событий. Для них это всего лишь игра, а для нас… для Макса… для Хипа… нечто большее, гладиаторский поединок, когда один из двух обязательно должен погибнуть. Я, конечно, преувеличиваю, но ведь Макс не понимает, что он пешка. А может, понимает. Для Хипа и Макса соревнования – чуть ли не самое главное дело в жизни, победа дает им право участвовать в международных соревнованиях, в этой игре решается вопрос, кто станет большим человеком, а кто так и останется дворовым скейтером – Макс или Хип? А спонсоры воспринимают и того и другого как способ зарабатывания денег. Способ, заметьте, в любом случае выигрышный – ведь и Макс, и Хип принесут деньги. Но для Макса и Хипа дело обстоит иначе, гораздо серьезней и глубже.

Вот только одна загвоздка – Хип не устраивает нападений на ученицу Макса, не подкупает скинхедов, он уверен во мне и не прибегает к столь грязным действиям.

Я остановился посреди улицы, тупо глядя на женщину, покупающую селедку.

А вдруг и Хип поступает так же?

Но буду надеяться, что Хип чище, чем Макс.

Уж лучше бы я не ходил в тот день в библиотеку!

Хотя нет, я не прав. Все, что происходит в жизни, все для блага человека. Я ведь познакомился с замечательными ребятами – с Хипом, Каримом! Значит, в тот день мне в любом случае стоило сходить в библиотеку!