– Так давай быстрее меня учи! – в который раз попросил я. – Мне тоже нужен мороз по коже.

И Хип принялся обучать меня катанию в рампе.

– Самое главное в катании в рампе – не испугаться, перебороть страх, не побояться съехать вниз, – рассказывал Хип, глядя мне в глаза.

– Да я не боюсь! – заверил я Хипа.

– Это ты сейчас говоришь, – усмехнулся он. – Посмотрим, что скажешь тогда, когда станешь на край рампы. Все поначалу смелые…

– Хип, не томи!

– Следи за моими движениями, – сказал Хип. – Я буду делать все медленно, чтобы ты понял технику.

Хип установил хвост доски на край рампы и поставил на него заднюю ногу. Передней стоял на площадке рампы. Роль площадки исполнял «козел», такой же, как мы делали для своей рампы, которая стояла сейчас во дворе Карима и дожидалась своего часа.

– А теперь – внимание! – сообщил Хип и поставил переднюю ногу на нос скейта. Хип балансировал на краю рампы, давая время мне запомнить движения, и когда я дал знак, что все понял, перенес весь вес своего тела на нос доски.

Он съехал, не делая вылет (то есть достигая края, не отрываясь от поверхности рампы), и, не разгоняясь, катался по радиусу рампы туда-сюда, постепенно теряя скорость. Хип остановился внизу рампы, в самом «глубоком» ее месте, и крикнул:

– Ну как?

– Круто!

Мои слова подтвердили аплодисменты с лавочек. Хип кивнул и взобрался на «козла».

– Хип, я просто в шоке.

– Раз в шоке, то усиль свой шок и сам прокатись в рампе!

Я, полный уверенности в себе, поставил свой родной любимый скейт на край рампы, заднюю (правую – я же регуляр, а не гуфи) ногу на хвост доски и посмотрел вниз. Вот тут-то и испарилась вся моя смелость и самоуверенность. Я стоял будто на обрыве высокой скалы, а внизу, среди огромных валунов, бушевало море. По спине пробежал неприятный холодок, в сердце закрался страх, а в голову мысль: «Зачем мне все это нужно? Пойду-ка я домой». У меня уже не было никакого желания кататься в рампе.

– Ну что, Сандро? – по-дружески усмехнулся Хип. – Думаешь, переднюю ногу на нос ставить или нет?

– Думаю… – неуверенно ответил я.

– Ну так ставь. Смотри, все зрители ждут.

Я посмотрел на лавочку и увидел скейтеров, с замиранием сердца следящих за моими действиями. Признаться, сердце у меня замерло в сто раз сильнее, чем у них. Во всяком случае, так мне показалось.

Я отвернулся от них и перевел свой взгляд на рампу. Перед глазами все поплыло.

– Ну же, не бойся, – подбадривал меня Хип. – Помни, что я тебе говорил: главное – не бояться, перебороть свой страх, съехать вниз. Поверь мне, главное – съехать первый раз! Даю слово пацана, потом тебя с рампы не сгонишь! Давай, ставь переднюю ногу на нос, давай, Сандро, давай!

Обещания Хипа придали мне уверенности, и я поставил переднюю ногу на нос. Перед глазами поплыло еще сильнее. Да я же могу разбиться! Нет, не нужна мне эта рампа!

И тут я почувствовал, что кто-то толкает меня в спину. Не успев ничего сообразить, я подался вперед, перенес свой вес на нос доски и со страшной, как мне показалось, скоростью поехал вниз, инстинктивно расставив руки в разные стороны, для равновесия или даже не знаю для чего! В голове смешались все мысли! Или попросту вылетели оттуда!

Я катился вниз по рампе, скейт сделал изгиб, некоторое время катился по ровной поверхности, затем поднялся в горку (вместе со мной!), и я поехал (или полетел?!) дальше. И вот показался край рампы. Я не знал, что делать дальше! Как разворачиваться обратно??? Как там разворачивался Хип? Одновременно с этой мыслью сзади меня послышался крик Хипа:

– Ой, бли-и-ин!

К сожалению, я не успел понять смысл «бли-и-ина», так как вылетел из рампы в прямом смысле слова и полетел вперед. От страха мне показалось, что я потерял сознание. Уши заложило, перед глазами снова все поплыло (или даже не переставало плыть).

– А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!! – кричал я во время полета.

Не помню, как я летел, помню лишь, как очнулся в каких-то ветках и траве. Как выяснилось позже, я вылетел за пределы рампы, как пробка вылетает из бутылки шампанского, и, размахивая руками, на лету отключился на долю секунды и упал в цветочную клумбу. Мне очень повезло, что утром садовник выщипал траву со всех клумб, подрезал ветки на нескольких деревьях и свалил мусор на эту самую клумбу, куда я приземлился. Хорошо, что сейчас был не вечер, так как вечером мусорная машина должна была убрать траву. Боюсь представить, что было бы со мной, не будь здесь гигантской кучи травы.

Ко мне подбежали скейтеры со всей площади.

– Тебя не тошнит?? – в один голос кричали они.

Передо мной мелькали сочувствующие лица, скейтеры помогли мне подняться.

Появился Хип.

– Са-а-андро-о! – чуть не плача, взывал он. – С тобой все в порядке?

– Хип, ну ты и дубина! Что ты наделал? – спросил у него кто-то.

– Да забыл я, забыл! – отвечал Хип, терзая в руках панамку. – Дружище, как ты?

Для того чтобы искренне ответить на его вопрос, я пошевелил всеми своими конечностями, приподнялся на спине и сделал вывод, что совсем не поврежден.

– Хип, хватит рвать панамку! Пожалей вещь! Это было что-то! – вскочил я на ноги: а чего лежать в траве, раз ничего не сломано и ничего не болит? Одежду только вымазывать. – Вот это класс! Вот это ощущения! Я еще хочу! Идем скорее кататься! – Я схватил Хипа за руку и потянул его к рампе сквозь толпу опешивших скейтеров.

– Да ты в своем уме? – крикнул мне появившийся Карим. – Сащка, ты же только что чуть не разбился! Тебя надо в травмпункт доставить!

– «Чуть не разбился» не считается! – оптимистично ответил я. – Я цел и невредим! Хип, бежим скорее к рампе! Мне еще хочется!

Все начали дружно крутить пальцами у висков.

– Ну он дает… – говорили все.

Я не понимал, чего я совершил удивительного? Да, я вылетел из рампы, и что с того? Со всеми бывает!

– А я еще не верил, когда мне рассказывали, что он встал и пошел после того, как ему заехали скейтом по лбу, – изумленно проговорил скейтер с огненно-рыжими волосами.

– Да что скейт! – воскликнул я. – Мне в детстве на голову упало бревно! – Я в сотый раз принялся рассказывать историю бревна.

Все переглянулись, развели руками и отправились обратно на лавочки, а мы с Хипом побрели к рампе. Вернее, это Хип озадаченно брел, а я бежал.

Около рампы, из которой я только что вылетел, Хип остановил меня и, пряча глаза, извинился:

– Сандро, прости меня, дурака.

– За что? Ты вовсе не дурак! В чем дело, Хип? Что-то случилось?

– Во всем виноват только я. Дело в том, что я забыл тебя до конца научить кататься в рампе.

– Как это? – удивился я.

– Я забыл тебе сказать, что тогда, когда доезжаешь до края рампы, нужно быстро сделать олли и развернуться на сто восемьдесят градусов. Понимаешь? Если не сделать олли, то… можно вылететь за пределы рампы так, как вылетел ты. И разбиться можно. Меня всего колотит, – Хипа била крупная дрожь.

Я не мог смотреть на то, как Хип переживает, и воскликнул:

– Каждый может что-то забыть, ты же человек, а не компьютер. Идем лучше в рампе покатаемся! Хип! Ты был прав! Я в восторге от рампы! Теперь меня за уши от нее не оттянешь!

– Ну я же говорил. Ты ж мальчишка.

– И что? – не понял я.

– Ну, ты будущий мужик, а мужчинам свойственно стремиться к покорению вершин, к совершению того, что с первого взгляда кажется невозможным, к преодолению трудностей! Поэтому ты и хочешь покорить рампу! Доказать всем и прежде всего себе, что эта «вершина» тебе по плечу и по скейту!

Я задумался над словами Хипа и понял, что он прав. Но кроме того, что я был мужиком-покорителем, мне нравился сам скейтинг! Шуршание колес об асфальт, щелчки дек! Что может быть приятнее?

– Полезли на рампу! – рвался я вперед.

– Подожди секунду.