Он выжидающе замолчал.

— Он хочет увидеть меч, — тихо сказал Тачстоун, нарушив затянувшееся молчание.

— Ох! — вспыхнув, воскликнула Сабриэль.

Это было так понятно. Осторожно, чтобы не вызвать тревоги лучников, она вытащила меч из ножен и повернула его к солнцу так, чтобы стала видна пляска знаков Хартии на блестящем металле.

— Да, — вздохнул Старший, облегченно опустив напряженные плечи. — Это тот меч. На нем волшебство Хартии. Она — Аборсен.

Он повернулся и двинулся к лучникам.

— Быстренько сделайте мост, у нас гости! Да помогите же, наконец!

Сабриэль глянула на Тачстоуна. Удивительно, но он выдержал ее взгляд.

— По существующей традиции особу вашего ранга должен представить меченосец, — сказал Тачстоун. — Единственная возможность для меня путешествовать с вами — это быть вашим меченосцем. В другом случае люди будут считать нас тайными любовниками. Соединение вашего имени с моим в такой ситуации унизит вас во мнении окружающих. Понятно?

— Ах, — ответила Сабриэль и судорожно глотнула, почувствовав, что краска стыда залила щеки и шею. Будто бы мисс Прионт поставила ей самую плохую оценку на уроке этикета. Сабриэль совсем не думала о том, как выглядит их совместное путешествие. Конечно, в Анселстьерре это показалось бы неприличным. Но здесь, в Старом Королевстве, все было по-другому. Но, очевидно, не все.

— Урок двести седьмой, — откуда-то из-под ног пробормотал Моггет. — А меня интересует совсем другое: нет ли у них только что выловленного мерлана? Люблю маленьких, еще трепещущих…

— Успокойся! — прикрикнула Сабриэль. — Хоть на время стань обычным котом!

— Слушаюсь, миледи Аборсен, — ответил Моггет и отошел в сторону.

Сабриэль хотела было сказать коту что-то еще, но заметила, как дрогнул уголок рта Тачстоуна. Тачстоун улыбается? И тут они увидели, что четверо лучников положили доски над разломом волнореза, и последняя доска громко ударила по камню.

— Пожалуйста, переходите побыстрее, — сказал Старший. — В деревне сейчас слишком много злобных созданий, к тому же день уже на исходе.

Подтверждая его слова, набежала тень от облаков, и свежий запах приближающегося дождя смешался с влажным соленым запахом моря. Сабриэль быстро перебежала мостик, за ней — Моггет, Тачстоун бежал последним.

Все жители Ньюстоува собрались под самым большим навесом рыбокоптильни. Неделю назад в деревне было двести шесть жителей, теперь — только тридцать.

— До сегодняшнего утра нас было еще на одного больше, — сказал Старший, передавая Сабриэль чашку с вином и кусок сухой рыбы на ломте очень черствого хлеба. — Мы думали, что на этом острове будем в безопасности, но сегодня на рассвете нашли сына Монжера Стоуарта. От него осталась только сухая оболочка. Когда его тронули, он рассыпался хлопьями сгоревшей бумаги, остался лишь пепел…

Пока старик говорил, Сабриэль оглядывала коптильню, освещаемую множеством ламп, свечей и маленьких свечек. Всех, мужчин, женщин и детей, объединял страх. Он читался в их глазах. Этот страх заставлял их нервно вздрагивать и суетливо двигаться.

— Мы думаем, что один из них уже здесь, — сказала женщина, в голосе которой слышались и ужас, и покорность судьбе. Ей было не больше сорока, она одиноко стояла посреди коптильни, уныло глядя в пол. Может быть, она потеряла всю семью, подумала Сабриэль. — Оно забирает нас одного за другим, — продолжала женщина.

Люди вокруг нее нервно подергивались, не глядя на говорившую, как будто, встретившись с ней взглядом, они признали бы правоту ее слов. Многие смотрели на Сабриэль с надеждой в глазах. Это не было слепой верой, это был расчет на новую лошадку, которая может выиграть забег.

— Аборсен, который приходил к нам, когда я был молодым, — продолжал Старший, — и Сабриэль поняла, что в деревне он остался единственным, кто может это помнить, — тот Аборсен сказал мне, что цель его жизни — убить Смерть. Тогда он спас нас от привидений, пришедших с караваном торговцев. Теперь все будет так же, леди? Аборсен снова спасет нас от Смерти?

Сабриэль задумалась, мысленно пробегая глазами по страницам «Книги Мертвых», чувствуя ее у своих ног, в рюкзаке. Мысли Сабриэль устремились к отцу, к предстоящему путешествию в Билайзер, к пути, на котором ее поджидают враги, посланные кем-то могущественным из Смерти.

— Я вам ручаюсь, остров будет свободен от Смерти, — наконец сказала она, четко выговаривая каждое слово так, чтобы все ее слышали. — Но деревню на берегу я освободить не смогу. Там сейчас действует страшное зло, оно распространилось по всему Королевству, это же зло раскололо ваш Камень Хартии. Я должна найти его и уничтожить. Когда это будет сделано, я вернусь, и тогда и деревня, и Камень Хартии будут восстановлены.

— Мы понимаем, — ответил Старший. — Мы постараемся выжить. Скоро весна, будем ловить рыбу. У нас есть корабли. Если Каллиб не падет перед силами Смерти, будем торговать рыбой и покупать овощи и другие товары.

— Вам нужно хорошенько охранять волнорез, — сказал Тачстоун. Он стоял за стулом, на котором сидела Сабриэль, изображая строгого телохранителя. — Смерть — или ее живые рабы — могут попытаться заполнить разлом камнями или положить через него мост, и тогда они доберутся до острова.

— И мы окажемся в осаде, — сказал Старший. — Но если этот слуга Смерти уже здесь, на острове? Как вы его найдете?

После этого вопроса в коптильне повисла тишина. Все надеялись услышать только один ответ. В тишине дождь громко стучал по крыше. Смерть боится дождя, подумала Сабриэль, он ее раздражает. Где бы ни находился посланец Смерти, он обязательно спрячется от дождя.

Сабриэль, задумавшись, стояла под взглядами тридцати пар глаз. Тачстоун внимательно всматривался в толпу, Моггет пытался высмотреть кусочек рыбки. Сабриэль закрыла глаза, стараясь уловить присутствие Смерти.

Чудовище было рядом — неясное, замаскированное излучение, пульсирующая струя гнилостного запаха. Сабриэль сосредоточилась, проследила ее движение и нашла чудовище прямо здесь, в коптильне. Смерть пряталась среди жителей деревни.

Сабриэль медленно открыла глаза и посмотрела туда, откуда исходило зловоние. Она увидела рыбака среднего возраста, с красным лицом под выбеленными солнцем волосами. Он ничем не отличался от других, внимательно выслушивал все, что говорилось, но что-то от Смерти определенно было в нем или около него. Он был одет в рыбацкую куртку, что странно выглядело в жаркой коптильне.

— Скажите, — спросила Сабриэль, — кто-нибудь принес с собой на остров большой ящик? Он должен был быть тяжелым, наполненным землей.

Все стали переговариваться, со страхом и подозрением поглядывая друг на друга. Сабриэль двинулась в середину толпы, потихоньку вытаскивая меч и дав знак Тачстоуну следовать за ней. Моггет глянул на свою рыбу, лениво потянулся и пошел у ног Тачстоуна, кинув предупреждающий взгляд на двух котов, которые стали подбираться к недоеденной рыбке.

Осторожно, стараясь не вспугнуть подозреваемого, Сабриэль проходила мимо жителей деревни, краем глаза посматривая на светловолосого рыбака. Он разговаривал с другим рыбаком, у которого, казалось, возникли какие-то подозрения.

Приблизившись к беловолосому, Сабриэль уже не сомневалась, что он — слуга Смерти. Он был еще жив, но дух Смерти уже подавил его волю, пронзив его плоть и, как деревянной марионеткой, манипулировал его телом. Что-то очень мерзкое пряталось у него на спине под рыбацкой курткой. Сабриэль вспомнила, что этого духа зовут Мордаут, в «Книге Мертвых» ему посвящена целая страница. Эти духи любят сохранять живым тело, в которое проникли, чтобы выскальзывать ночью и утолять свой голод другой живой добычей, особенно детьми.

— Я уверен, что видел тебя, Патар, с таким ящиком, — говорил беловолосому рыбаку его собеседник. — Еще Джолл Стоуварт помогал тебе вынести его на берег. Эй, Джолл!

Он выкрикнул и обернулся, разыскивая взглядом Джолла. И немедленно, повинуясь Смерти, Патар вскочил, ударил своего собеседника обеими руками, повалил его и бросился к двери с яростью дикого зверя.