— Сначала вырвем глаз, — сказало существо, обдав лицо пылающим дыханием. Оно разинуло пасть, выставив вперед нижнюю челюсть.

Сабриэль кинула последний взгляд на обруч, крепко зажмурила глаза и вскинула его вверх, надеясь, что продела в обруч голову создания.

В следующие секунды жар стал невыносимым, стало нестерпимо больно глазам, и Сабриэль подумала, что потерпела неудачу. Затем обруч вырвался из ее рук, и ее отбросило назад.

Лежа на холодных камнях, Сабриэль открыла глаза, которые заливали слезы, и постаралась оглядеться.

Да, ей удалось надеть обруч на шею создания, и он медленно спускался по вытянутой шее вниз, несмотря на то что создание пыталось от него освободиться. Шесть или семь рук, торчащих из плеч туловища, пытались просунуть палец между обручем и плотью. Но, казалось, металл сражался с веществом создания, он обжигал пальцы так же, как горячая сковородка обжигает пальцы человека. Ладони шести рук плясали вокруг обруча, но не могли прикоснуться к нему больше, чем на секунду.

Пока создание боролось с кольцом, его руки возникали и исчезали, тело крутилось и переворачивалось, становилось на дыбы, будто оно хотело сбросить кольцо, как лошадь сбрасывает наездника.

Затем существо с криком обернулось к Сабриэль и выбросило вперед две длинные руки, но они не дотянулись до нее, упали вниз и стали скрести когтями камень.

— Нет! — завыло существо и снова кинулось на Сабриэль, и снова его пальцы не дотянулись до девушки, которая успела отскочить назад.

Серебряное кольцо еще теснее сжало шею существа, и ужасный крик боли, гнева и отчаяния вырвался из центра пламенно-белого существа. Внезапно его руки исчезли в торсе, голова втянулась в плечи и все тело превратилось в аморфный мерцающий белый комок с простым серебряным обручем на середине, где, как капли крови, поблескивали рубины.

Сабриэль уставилась на этот комок, не в состоянии шевельнуться. Она не могла даже поднять руку, чтобы стереть с лица кровь, запекшуюся около пересохших губ. Ей казалось, что она чего-то не сделала, что-то еще она должна была совершить.

Она осторожно подвинулась и увидела на кольце знаки Хартии, которые сказали ей, что нужно сделать. Сабриэль с трудом поднялась на колени и вытащила из перевязи тяжелый колокол. Ей было трудно поднять Саранет, но она качнула его, и глубокий требовательный голос разнесся по воздуху.

В ответ на звон Саранета зажужжал обруч, его звучание было таким же по высоте тона, но слабее. В то же мгновение цвет обруча стал изменяться. Исчезли рубины, только красный отблеск пробежал по серебру. Вместо серебряного обруча возник красный кожаный ошейник с маленьким серебряным колокольчиком.

При этих изменениях белый комок задрожал и так ярко засветился, что Сабриэль пришлось зажмуриться. Когда Сабриэль почувствовала, что сияние пропало, она открыла глаза и увидела Моггета в красном кожаном ошейнике. Он посмотрел на Сабриэль и что-то подбросил вверх.

Это было серебряное кольцо, чьи рубины отражали свет, исходящий от кота. Позвякивая по камням, колечко подкатилось к Сабриэль. Она подняла его и надела на палец.

Сияние, исходящее от Моггета, затухало, а от сгоревшего Бумажного Крыла остались лишь тлеющие угольки и пепел. Под покровом вернувшейся темноты в Сабриэль снова поднялся страх. Она тихо сидела, тупо глядя в черноту ночи.

Спустя некоторое время она почувствовала, как ей в руку ткнулся нос Моггета: кот держал в зубах свечку.

— У тебя из носа течет кровь, — сказал знакомый нравоучительный голос. — Зажги свет, высморкай нос и вытащи одеяла. Без них нам будет холодно спать.

— Добро пожаловать, Моггет, — прошептала Сабриэль.

Ни Сабриэль, ни Моггет не стали вспоминать о том, что произошло в предыдущую ночь. Сабриэль протерла лицо водой из фляжки и вовсе не желала упоминания о ночном кошмаре. Моггет был тих и, казалось, старался извиниться. Несмотря на то, что случилось позже, высвобожденная сущность Моггета спасла их от неизбежной гибели.

С рассветом в яме стало светлее. Сабриэль могла бы даже читать, но на расстоянии двадцати ярдов все тонуло в темноте.

Теперь Сабриэль поняла, что ошиблась. Диаметр ямы был больше, около ста ярдов. Посреди замощенного пола был сделан водосток. В стенах ямы виднелось несколько входов в туннели, куда Сабриэль придется обязательно отправиться, хотя бы на поиски воды. Здесь было холодно, но не так, как около дома Аборсена.

Сабриэль проверила фляжку, в ней еще оставалась вода. Сабриэль, неуклюже нагнувшись, достала из рюкзака крем из лечебных трав и помазала свои ссадины и ушибы. Нос, очевидно, не был сломан, только отвратительно распух и был покрыт запекшейся кровью.

Моггет целый час просидел молча, не глядя на Сабриэль, затем, отказавшись от печенья и сушеного мяса на завтрак, встал и лениво отправился обследовать яму. Сабриэль обрадовалась тому, что он ушел. Ей до сих пор становилось не по себе от мысли о том, какое ужасное чудовище прячется внутри этого маленького беленького котика.

Прошло много времени, солнце поднялось высоко, а кот все не возвращался. Сабриэль стала волноваться. Она с трудом заставила себя подняться и, хромая, двинулась к туннелю, в котором скрылся кот. Она опиралась на меч, как на трость, и слегка постанывала, когда каждая ссадина напоминала о себе.

Конечно, как только Сабриэль зажгла свечку у входа в туннель, там появился Моггет.

— Меня ищешь? — невинно спросил он.

— Кого же еще? — ответила Сабриэль. — Ты что-нибудь нашел? Я имею в виду что-нибудь полезное. Например, воду.

— Полезное? — промяукал Моггет, почесывая спину вытянутой передней ногой. — Возможно. Во всяком случае, интересное. В том числе и воду.

— Далеко? — спросила Сабриэль, сомневаясь в собственной подвижности. — И что именно тебя заинтересовало? Какая-то опасность?

— Не так далеко, вдоль по этому туннелю, — ответил Моггет. — Там есть, правда, некая опасность в виде капкана и еще нескольких мелочей, но тебе нечего их бояться. А вот то, что действительно интересно — это ты должна посмотреть сама, Аборсен.

— Сабриэль, — автоматически поправила его Сабриэль, задумавшись о том, что ей предстоит. Она нуждалась в двухдневном отдыхе, не больше. Но каждый потерянный день мог обернуться непоправимой бедой, ведь ей нужно было срочно найти тело отца.

Мордикант, Теневые Руки, Кровавые вороны — ясно было, что какой-то ужасный враг ополчился против отца и дочери. Этот враг уже поймал в ловушку отца, значит, это очень могущественный волшебник или это создание Великой Смерти. Возможно, сам Керригор…

— Возьму рюкзак, — решила Сабриэль, устало двинувшись назад. Моггет крутился около ее ног, но Сабриэль не обращала внимания на игривое поведение кота.

Как Моггет и обещал, туннель оказался недлинным и идти по нему было легко, однако, если бы кот не показывал дорогу, Сабриэль споткнулась бы несколько раз.

В туннеле была магическая охрана. Древние, враждебные заклятья лежали, как моль, в темных уголках туннеля. Они только и ждали, чтобы взлететь, окружить Сабриэль и задушить ее, но что-то им явно мешало. Несколько раз Сабриэль ощущала прикосновение ко лбу руки привидения, будто оно хотело стереть оттуда знаки Хартии, а в конце туннеля она увидела двух посланцев-охранников. Их алебарды блеснули, отражая пламя свечки, прежде чем они растаяли, слившись со скалой.

— Куда мы идем? — прошептала Сабриэль, судорожно вздохнув, когда перед ними медленно, сама, без чьей-либо помощи открылась скрипучая дверь.

— В другую яму, — сердито ответил Моггет. — Туда, где Первая кровь. Ах!

У него перехватило дыхание, он зашипел и затем сухо закончил фразу:

— Это интересно.

— Что ты хочешь сказать… — начала Сабриэль, проходя в дверь, но тут почувствовала, как магическая сила внезапно потянула ее за волосы, за руки, за пальто, за пояс, на котором висел меч.

Шерсть Моггета поднялась дыбом, и ошейник закрутился вокруг его шеи, а знаки Хартии ярко засветились на нем.