— Алло.

— Послушайте, я вам потом перезвоню. Это Фрэнк Делса.

— Я знаю, — ответила она.

— Я к вам опять заеду.

— Отлично, — сказала она.

Он повесил трубку, и Уэнделл начал свой рассказ:

— Помнишь парня с тринадцатью пулевыми ранениями? Знаешь, я передал это дело в четвертое подразделение, когда нам стало не хватать сотрудников. Они установили личность жертвы, это оказался Генри Мендес по кличке Толстячок, — продолжил Уэнделл. — Такой здоровенный пуэрториканец двадцати лет от роду. Его никто особенно не любил, но у него была крутая тачка последней модели. В прошлом месяце Толстячок с тремя корешами ограбили магазин в Спрингуэллс. Достали пушки, начали палить; хозяин и продавец спрятались за стойкой; никто не был убит. А Толстячок, как мы потом выяснили, сидел и ждал в машине. Он погиб на следующий день, когда в него всадили тринадцать пуль.

— Да, я его видел, — отозвался Делса. — Он лежал в траве, среди сорняков, в дальнем конце кладбища. Это было три недели назад.

— Верно, а вот что произошло в другой день, — сообщил ему Уэнделл. — Мы опознали троих грабителей и взяли их. Белые парни. Уэйну и Кенни по двадцать лет, а третьему, Туди, восемнадцать. У всех в прошлом приводы: хулиганство, кражи. И вот этот Туди — он среди них самый умный — спрашивает, нельзя ли взять на себя что-то мелкое, чтобы не сесть за вооруженное ограбление. Туди уверяет, что не брал магазин, а просто ждал в машине вместе с Толстячком. Заявляет, что Толстячка убил Уэйн. Толстячок был недоволен, что ему дали мало, и Уэйн испугался, что он их заложит.

— Кто ведет дело? — поинтересовался Делса.

— Элинор Марш. Ты же знаешь Элинор, такая крупная, симпатичная белая женщина. Она перешла в четвертое подразделение из полиции нравов примерно год назад. И кстати, сейчас работает с тобой. Джекки пригласила ее помочь провести экспертизу. Это они осматривали трупы Парадизо и девушки.

— Да, Джекки мне говорила, — подтвердил Делса.

— Интересная женщина, яркая, — улыбнулся Уэнделл. — Помню, когда она служила в полиции нравов, то частенько выходила на улицу в мини-юбке и в белых туфлях. Ты, наверное, видел ее на Касс; она изображала из себя шлюху и ловила клиентов.

— Элинор и Морин были близкими подругами, — пояснил Делса. — Элинор часто приходила к нам в гости.

— Ну вот, Элинор сняла показания Туди и спросила Кенни, что ему известно об убийстве Толстячка. Пообещала, что ему скостят срок за кражу, и Кенни клюнул. Рассказал, что они ошивались у кладбища — искали какого-нибудь наркомана, которого Толстяк должен был подстрелить, чтобы доказать, что он не трус. Но только Уэйн уговорил Кенни отдать Туди оружие, «рюгер». Кенни любит пушки. Он достает их различными путями, перекупает, а после продает. Уэйн велит Туди пришить Толстячка, но у того не хватает духу. И отдает револьвер Уэйну. А Уэйн разряжает в Толстячка всю обойму. Семь раз стреляет ему в голову и шесть — в туловище. Потом допрашивают Уэйна. Элинор задает вопрос, где он был той ночью. Он отправился в гости к своей девушке в Клосон. Повез ее ужинать в ресторан на углу Пятнадцатой и Крукс. Уэйн твердо стоит на своем, и с места его не сдвинешь, хотя на «рюгере» остались его отпечатки. И не на одном лишь «рюгере», а повсюду в салоне машины.

Делсе хотелось, чтобы Уэнделл поскорее завершил рассказ.

— А дальше Элинор звонит адвокат, некий Доминик. Его контора на Четвертой, в том же квартале, где живут Уэйн и остальные ребята. Сообщает, что Уэйн явился к нему за юридической консультацией. И признался, что всадил в Толстячка тринадцать пуль, продолжая палить, когда тот был уже мертв. Он желал выяснить у Доминика, нельзя ли закосить под невменяемого. Сможет ли адвокат доказать, что он стрелял в состоянии аффекта? — Уэнделл покачал головой. — Им бы раньше подумать, а потом уже открывать огонь. Но нет, они ничего не соображают. — Он повернулся, собираясь выйти из комнаты, но остановился. — Элинор зайдет к тебе. У нее хорошие новости насчет оружия.

Уэнделл снова повернулся и вышел.

А Делса опять набрал номер Келли. Она не сразу взяла трубку, и ему пришлось подождать.

— Прости, что я прервал разговор.

— Все в порядке, — успокоила его она. — Послушай, у меня завтра показ. Дефиле в Институте изящных искусств. Если захочешь прийти, форма одежды — строгий вечерний костюм.

— Я хотел бы подъехать к тебе за водительским удостоверением Хлои.

Последовала пауза.

— А разве оно у меня?

— Я отдал его тебе той ночью, когда мы покинули место преступления.

— Место преступления, ты хочешь сказать, особняк Парадизо? — переспросила она.

— Ты сунула его себе в карман.

— Я скоро должна уйти; в «Саксе» примерка, — предупредила она.

— Когда я смогу взять ее удостоверение?

— Посмотрим, есть ли оно у меня, — отозвалась Келли.

Дверь распахнулась, и на пороге снова появился Уэнделл, на этот раз вместе с Элинор Марш. Элинор улыбнулась Делсе, а Уэнделл произнес:

— Я собирался тебе сообщить…

Делса услышал в трубке голос Келли:

— Фрэнк?..

Он подал руку Уэнделлу и обратился к Келли:

— Прости, я тебе перезвоню…

Когда он поднялся, Уэнделл проговорил:

— Помнишь парня, застреленного во внедорожнике на Сент-Антуан?

— В прошлом году, — сразу ответил Делса, — прямо перед Рождеством.

Элинор Марш оглядела пустую комнату. Ни Джекки, ни Харриса в ней не было. Уэнделл точно описал Элинор — высокая брюнетка приятной наружности, в черном костюме; пожалуй, юбка коротковата.

— Я помню, что мы не сумели раскрыть то дело. У нас не было ни одного свидетеля, вообще ничего, — откликнулся Делса.

— Позволь мне рассказать, что тогда произошло, — сказал Уэнделл. — Двое парней, один из них — Морис Миллер, увидели, как человек в машине звонит по мобильнику. Вот ведь ирония судьбы? Если бы бедняга разговаривал на ходу, то и сегодня был бы жив. Двое парней зашли в тот момент в бакалейный магазин, что-то купили, вышли, а тот тип по-прежнему говорил по телефону. Они сбегали к Морису домой за пушкой. Вернулись, и Морис прострелил несчастному голову. Они хотели угнать его машину, но салон был весь в крови, а куски мозга и волосы убитого прилипли к стеклам. Так что они побрезговали залезать внутрь.

Делса понял, что его ждет хорошая развязка.

— Вчера Хуанита Миллер приходит домой с работы, а ее братец Морис лопает свинину с фасолью, а консервная банка стоит в раковине. Хуанита раскричалась. Она купила те консервы для себя, а не для братца, которому лень оторвать задницу от стула. Заорала, чтобы он сию же минуту купил ей другую банку. Ну а лентяй братец послал ее куда подальше.

Элинор улыбнулась в ожидании эффектного финала.

— Хуанита звонит в убойный отдел. Знаешь, откуда у нее наш номер? — спросил Уэнделл. — Карточку с телефоном оставили в прошлый раз, когда мы заходили к Морису. Сестра сообщает, что Морис убил человека в его собственном внедорожнике на Сент-Антуан в прошлом году. Ей задают вопрос, в курсе ли она, где оружие. Она отвечает: «Я так полагаю, оно где-то в доме». А известно ли ей, где сейчас Морис? Хуанита говорит: «Он на кухне, лопает мои чертовы бобы».

Элинор громко рассмеялась, а Делса осведомился:

— Помните любимую фразу Джекки?

— Слава богу, что они так глупы. Я не ошиблась?

— Да, она ее часто повторяет.

— А еще я хотел тебе сказать, — продолжил Уэнделл, — сегодня утром я позвонил Аверну Кону. По-моему, я всю жизнь знаком с Аверном. Ему нельзя доверять. Он помогает и нашим, и вашим, но умеет устраивать дела своих клиентов, этого у него не отнимешь. Я поинтересовался, защищал ли он когда-нибудь Монтеса Тейлора. И он сразу встрепенулся: «Ну, что еще натворил этот парень?» Словно не он сам заказал убийство Парадизо. Я ответил ему: «Вчера Монтес вытащил из кармана вашу карточку и угрожал ею мне. Мол, если я не отвяжусь, он наймет вас для защиты своего гнусного имени». И попросил его передать Монтесу, чтобы тот придумал для нас историю позанимательнее и не изображал бы себя белым и пушистым. Короче, намекнул Аверну, пусть его клиент раскалывается, тогда ему скостят срок. Мне кажется, он клюнул.