Поначалу, читая хамаданские трактаты или главу книги „Указания и наставления“, посвященную степеням мистиков, невольно воспринимаешь их как глубоко чуждые нам, отчасти даже религиозные… Но если перевести средневековый язык Ибн Сины на современный, то есть снять покров его времени — мантию мистицизма (прогрессивного для тех условий), то обнаружится, что все эти работы — гимн бессмертию человеческой мысли, слиянию духовной работы каждого с духовным богатством всего человечества, символ которой — Красота в „Хаййе ибн Якзане“, великий царь — в „Птицах“. Кто выдержит ослепительный свет этой Красоты? Лучшие из лучших опускают перед Нею глаза…

Вот как стал писать Ибн Сина!.

Некоторые ученые говорят: в хамаданских мистических трактатах представлена все та же философия Ибн Сины, как последователя Аристотеля, только изложена она не прежним аподиктическим (доказательным) способом рассуждений, предназначенным для философов, а поэтическим, образным, с использованием суфийской терминологии — для народа. Но если символика Ибн Сины так сложна, что даже ученые на протяжении вот уже десяти веков ломают голову над ее расшифровкой (причем зная философию Сины и по аналогии подводя под эти символы те иные его философские понятия: журчащий ручеек, — например, — логика, беззвездное небо — сфера 1-го Разума, искорки света — первые элементы материи) — и то получают разные трактовки символов, яростно спорят между собой, то как же народу в этой символике разобраться?! И потом, обращение к читателям в трактате „Птицы“ — „Братья по Истине, которые интуитивно созерцают истину…“, — разве это обращение к народу?

Вспомним, что главное во всех этих трактатах? Единение человека с богом (то есть с Истиной), За подобные мысли Халладж в 922 году был четырежды убит (за 58 лет до рождения Ибн Сины), Суфий Шибли сказал в XI веке (время жизни Ибн Сины): Между мной и Халладжем нет разницы! Однако меня сочли за сумасшедшего, и я спасся. Халладжа погубила его незамаскированность…

„Умные среди сумасшедших“ — стало знаменем суфизма. Многие рукописи свои они утопили в реках, закопали в землю. Осталась только поэзия… Зашифрованная суфийская поэзия.

Разве не так написаны хамаданские трактаты? Подтверждает это наше предположение и последняя страница книги „Указания и наставления“, написанная за один год до смерти 56-летним Ибн Синой: „КОНЕЦ и ЗАВЕЩАНИЕ“ (вот какое предчувствие!).:

О, брат! Воистину я взбил для тебя в этих „Указаниях“ сливки истины и вложил в твои уста яства мудрости в изысканнейших выражениях. Оберегай книгу от людей невежественных, пошлых И тех, кто не наделен пламенным разумом, не обладает опытом И навыками в философии тех, кто склонен к шумливости, юродствующих, лжефилософов и остального сброда.

А если увидишь кого в чистоте помыслов, добродетельности, способности к воздержанию от окружающих соблазнов, искренним и правдивым в обращении своем в истине, то дай ему Постепенно И По частям все, что он попросит. При этом будь внимателен ко всему, чему ты его станешь учить.

Заклинай его аллахом и верой не нарушить данный обет и вести себя в будущем с другими так, как ты вед себя с ним. Но если ты опорочишь эту науку и погубишь ее, — знай, бог — высший судья, будет между нами, между тобой и мной.

А когда Ибн Сине действительно надо было передать НАРОДУ свои знания, он делал это просто, стихами, без символов. В четырех строках, например, изложил свою философскую теорию посмертного „слияния“ разумной человеческой души с Первой истиной» (Деятельным разумом):

И так же просто изложил для народа «Канон» стихотворными поэмами.

Последние философские работы Ибн Сины, конечно, еще не решенный вопрос. Такое впечатление, будто вырвался наружу мощный огонь, всю жизнь скрываемый в душе.

Буря спорое, вызванная книгой «Указания и наставления» еще в XI веке, продолжается до сих пор. Усугубляется проблема и тем, что книга Ибн Сины «Восточная философия», написанная после хамаданских трактатов, погибла в числе личных его книг при налете на Исфахан Масуда, сына Махмуда. Погибла и 20-томная «Книга справедливости», в которой как раз и показал Ибн Сина свое истинное лицо, как считали мусульманские философы, близкие ко времени его жизни. Сохранился отрывок письма Ибн Сины к одному ученому, где есть такие слова: «Я написал книгу под названием „Инсаф“ (Справедливость). В этой книге я разделил ученых на две группы: восточных и западных. Эти восточные и западные спорят между собой. В каждом споре я обнаруживаю их противоречия, после чего указываю на справедливый путь решения данного вопроса. Эта книга содержит приблизительно 28 тысяч проблем».

«Но в тот день, когда султан Масуд вступил в Исфахан, — пишет Джузджани, — его воины разграбили дон шейха, где находилась эта книга, и не осталось от нее следа». Средневековые историки Байхаки и Ибн-ал-Асир проследили судьбу книги. Рок выстрелил в нее дважды… Первый раз, когда разгромил дом Ибн Сины Масуд. Второй — через сто лет с лишним, в 1151 году, когда гурид Хусайн Джахансуз налетел на Газну и сжег ее. Сгорели книги Ибн Сины… То, что осталось от «Книги справедливости», от всех ее 20 томов, собрал и издал в 1947 году египетский ученый Абдуррахман Бадави.

Кто же такие западные философы и восточные? Современные версии:

1. Восточные — сам Ибн Сина и философы Средней Азии и Хорасана — нового культурного центра, использующие и древние философские традиции своего народа.

Западные — философы Багдада (столицы халифата) — старого культурного центра.

2. Суфийская трактовка: Запад — это мир тела, материи. Восток — мир духа, духовности. Тогда «Восточная философия» может быть переведена и как «Философия озарения», а Ибн Сина в таком случае является последователем суфизма. Советские ученые придерживаются первой версии.

Восстанавливать погибшие в Исфахане в 1032 Году книги: 20-томную «Книгу справедливости», «Восточную философию» и другие у Ибн Сины уже не было сил. Это случилось за пять лет до смерти… За год до смерти он надпишет «Указания и наставления», как тайную свою книгу, которой очень гордился и которой очень дорожил.

Китайцы сказали бы: Ибн Сина — Дракон, то есть сама Непостижимость. Убить Дракона нельзя. От горя он расцветает.

Тадж аль-мульк совсем сбился с ног, разыскивая Ибн Сину по всему Хамадану. И наконец, ищейки разнюхали Ибн Сина прячется в доме известного всем алида. В таком доме брать Абу Али нельзя. Стали ждать, когда он сам по каким-либо делам выйдет Из дома.

И все же ищейки упустили Ибн Сину. Переодевшись суфиями, он, его брат и Джузджани ушли из Хамадана и направились в Исфахан, По дороге в этот новый город Ибн Сина писал трактат «О судьбе», начатый еще в тюрьме.

А Фирдоуси в это время перпендикулярно пересекал путь Ибн Сины, пробираясь из Багдада на родину, в Туе. Их пути встретились в Боруджерде. Фирдоуси 87 лет. Махмуд просил несколько раз халифа отдать ему старого поэта, но халиф отказал. Фирдоуси решил не искушать судьбу. И вот он спешит на родину, домой, к могиле сына. Только бы не умереть в пути!

Из Боруджерда дороги Ибн Сины и Фирдоуси идут вместе на юго-восток в Исфахан. Б Исфахане Ахмад ибн Мухаммад, владелец ханаки Хан-Леджана, как хранит в своих преданиях народ, прячет Фирдоуси у Себя, пока старик Не наберется сил, И вот снова он На дороге, спешит обогнать свою смерть, А Беруни в это время пересекает с Махмудом Гиндукуш по Хайберскому проходу и выходит к Инду. Сердце его сжимается от радости, что видит он Индию, страну, о которой давно задумал написать книгу.

Исфахан, Что-то ждет его здесь, Ибн Сину?!

У ворот встречают друзья, почитатели и Масуми, выехавший сюда раньше, чтобы купить и устроить учителю дом.