— Здесь лежат только документы группы тридцать семь А? — опросил Сантамария несколько минут спустя.

Пеллегрини, продолжая рыться в папках и свернутых в трубку проектах, ответил:

— Когда вы говорите только, вы не учитываете, что и необходимое условие тридцать семь А входит в гидрогеологическую группу. А она подобна реке, которая берет свое начало где-то очень далеко и имеет великое множество притоков, а ее устье — столько же ответвлений, так что невозможно понять, где основной рукав…

— Ого! — воскликнул Сантамария и закурил сигарету.

— Да еще на пути встречаются каскады, стремнины, пороги, отмели… Вы, к примеру, могли бы предположить, что условие тридцать семь А относится и к бензоколонкам?

— Конечно, нет, — подыграл ему Сантамария.

— Между тем, — объяснил Пеллегрини, по-прежнему не оборачиваясь и уверенно плывя по своей порожистой реке, — нет ни одной бензоколонки, которую можно было бы установить без соблюдения условия тридцать семь А. И хотя это может показаться абсурдным, если бы вы захотели вырыть артезианский колодец, вам пришлось бы сначала выяснить, отвечает ли он необходимому условию тридцать семь А. У тридцать семь А десятки щупальцев, а что получается в итоге?

— Что получается в итоге? — послушно повторил Сантамария.

— А то, что прошение или проект застревает в бюрократических каналах и сам проситель становится жертвой межведомственных раздоров и неурядиц…

Он снова принялся перечислять скандальные примеры путаницы и хаоса, а Сантамария автоматически всплескивал руками, успевая поглядывать во двор, где хозяйки развешивали белье.

Затем он сел за письменный стол и стал ждать. От нечего делать выдвинул ящик стола и начал изучать закорючки на больших и малых листах бумаги. На одном из листов, которые, очевидно, служили чиновникам для черновиков, записок и писем, он прочел выведенные четким почерком слова: «Дорогая Джинетта, трагическое известие, которое я должен…» На этом письмо кончалось, и Сантамария так и не узнал, в чем заключалось трагическое известие. Скорее всего, автор письма хотел выразить Джинетте свое соболезнование и мучился над каждой фразой.

Сантамария краем глаза увидел, что рядом, в приоткрытом ящике, лежит тюбик верамона, коробочка с мятными конфетами, маленький бинокль из пластика и книга в желтой обложке. Сантамария открыл книгу и прочел название — «Вероника», автор некая Кэрол Вуд. Он принялся небрежно ее перелистывать, как вдруг внимание его привлекла фраза: «„Еще, еще раз!“ — умоляла старуха».

Тут уж он стал читать дальше.

«„Еще, еще раз!“ — умоляла старуха, которая не могла даже пошевелиться. Но курица, до этого спокойно клевавшая гусениц, что были в изобилии рассыпаны на сморщенных ягодицах хозяйки, вдруг отчаянно закудахтала и вся как-то обмякла. Мулат в ярости свернул ей шею и снова…»

Сантамария открыл титульный лист, ища название издательства (никому не известное издательство «Спирале», Милан), и только теперь заметил, на какой плохой бумаге отпечатана книга.

— Кто начальник этого подотдела? — спросил он у Пеллегрини.

— Реджис.

— Мужчина это или женщина?

Пеллегрини обернулся к нему.

— Бухгалтер Реджис. А почему это вас заинтересовало?

Сантамария положил книгу в ящик стола.

— Да так. Ну, нашли что-нибудь?

— Боюсь, что зря привез вас сюда. Впрочем, если помните, я предупреждал вас, что найти проект, подпадающий под действие необходимого условия тридцать семь А, едва ли удастся… К тому же, если я не ошибаюсь, — по тону его было ясно, что это абсолютно исключено, — тут царит изрядный беспорядок. А беспорядок, как вы уже говорили, рождает новый беспорядок.

Сантамария согласно кивнул и стал перебирать свернутые в трубку проекты, воткнутые в коробку с надписью «Вход», — их было штук тридцать, а затем проекты из коробки с надписью «Выход» — их было поменьше.

— Увы, не могу найти, — сказал Пеллегрини, разочарованный и в то же время довольный тем, что его пессимистические прогнозы сбылись.

— У меня такое ощущение, что проект находится здесь, — сказал Сантамария.

Пеллегрини подскочил к нему, нагнулся и стал лихорадочно рыться в ящике, где валялись груды свернутых в трубку и перетянутых резинкой проектов. Резинка опоясывала серые бланки, прилагавшиеся к каждому проекту, и Пеллегрини принялся стремительно, с хрустом разворачивать эти бланки. Проглядывал их и снова свертывал один за другим. Куда девалась его флегматичность!

— Вы правы! — вдруг воскликнул он, разогнулся и разложил на письменном столе бланк и соответствующий проект.

— Как раз то, что мы искали! Авторы проекта Трессо и Кампана. Разрешение на выполнение проекта дано… в пятницу. Вот тут стоит подпись Реджиса: О. Р.

Сантамария на секунду задумался.

— Что за тип этот Реджис?

— Не понимаю, почему он так долго держал проект у себя, — громко высказал свое недоумение Пеллегрини. — Если даже он счел нужным произвести обследование на месте, что мне лично кажется излишним рвением, если не сказать превышением власти, подобная задержка все-таки остается необъяснимой?

— Что за тип этот Реджис? — повторил свой вопрос Сантамария.

Пеллегрини впервые посмотрел на него с беспокойством.

— Он работает здесь почти двадцать лет, и, насколько мне известно, начальство ему полностью доверяет, — неторопливо пояснил он. — Оджеро всегда отзывался о нем с уважением. Карьеры он не сделал, но это в определенных случаях говорит… в пользу человека.

— Он женат?

— Не знаю, не думаю. Это можно будет проверить завтра утром в отделе кадров.

— Где он живет?

— Кажется, в районе Санта-Рита. Но точный адрес вы найдете в телефонной книге: Реджис, Оресте. Вы хотите сегодня же к нему съездить?

— По-моему, в этом есть необходимость, не так ли?

Пеллегрини зашептал доверительно, словно прихожанин на исповеди:

— Думаете, он знал Гарроне? И они, возможно, даже были, — он с трудом выдавил из себя последнее слово, — сообщниками?

— Этого я не знаю. Но знаю, что Гарроне был убит во вторник, а три дня спустя было дано разрешение на этот проект. Кроме того, мне кажется странным, что оба проекта в основном схожи.

Пеллегрини помог ему разложить рядом оба ватмана.

— Вы правы, господин комиссар, они очень похожи.

— Иными словами, проект Гарроне почти не отличается от проекта Трессо и Кампаны?

— В основном повторяет проект Трессо и Кампаны, да? Вы хотите сказать, что Гарроне не обладал достаточным мастерством, чтобы создать подобный проект?

— Полагаю, что не обладал.

Пеллегрини судорожно сглотнул слюну и слегка покачнулся, словно стоял на краю пропасти. Перед ним проносились видения одно страшнее другого.

— Вы считаете, что налицо случай бесчестной конкуренции и наглого плагиата? Гарроне, вероятно, сумел каким-то образом заполучить у Реджиса проект соперников… Либо принудил Реджиса… Коррупция, не так ли… безусловный факт коррупции. Хотя не исключено, что Реджис сам вступил в контакт с Гарроне, стремясь… Но возможно, кто-то просто воспользовался мягкостью Реджиса. В любом случае Реджис оказался втянутым в темные махинации. Он с преступной целью задержал прохождение проекта по официальным инстанциям. Но в пользу кого? По чьему наущению он действовал?

— Вот об этом я у него и спрошу, — сказал Сантамария, свертывая в трубку проект Гарроне. Пеллегрини стал свертывать второй проект.

— Я не могу поручиться за безупречную честность Реджиса, — пробормотал он. — Незамедлительно наведу справки, но пока что гарантий дать не могу… я не исключаю даже, что он позволил себя вовлечь в более чем… сомнительную авантюру. Впрочем, мы ведь не в Палермо и не в Риме, и инциденты подобного рода… — Он прервался, осененный новой идеей. — Так вы думаете, что это Реджис… убил… убил Гарроне?

— Пока я затрудняюсь ответить на ваш вопрос, — сказал Сантамария и протянул руку ко второму проекту. — Нельзя ли взять и его?

— Пожалуйста.

Сантамария всунул его в проект Гарроне, а Пеллегрини принялся тщательно закрывать ставни, окна, распахнутые дверцы шкафа.