А.К.:Значит, Липкин и Лиснянская тоже были очень близкие Аксенову люди?

Е.П.:Несомненно. Мы ведь и этот самый восьмидесятый год, пропади он пропадом, вместе встречали, но только они остались у Майи на даче, а мы пошли кутить дальше. Близкие, да. Ведь они вместе с Василием вышли из Союза писателей в знак протеста против нашего с Виктором Ерофеевым исключения, я уже рассказывал. После чего и начались их главные неприятности. Пожилых, больных людей лишили поликлиники Литфонда, их вызывали, им угрожали… Нет, извини, не люблю я советскую власть и никогда не полюблю. А то, что сделали Василий, Липкин и Лиснянская, всегда буду помнить.

А.К.:Да кто ж ее любит, советскую власть?

Е.П.:Заканчиваем?

А.К.:Заканчиваем. Пусть не обижаются на нас те из «аксеновских», кого мы не назвали. Мы ведь не всех помним и знаем.

Е.П.:Войновича забыли, как Фирса в «Вишневом саду». Мы с Васей в Вашингтоне пошли к нему в гости, а когда с Владимиром Николаевичем курили на балконе, он мне сказал: «Знаешь, кто здесь в соседнем доме живет? Мой персонаж Иванько из “Иванькиады”. Это называется нарочно не придумаешь». Говорят, советский функционер Иванько с удовольствием надписывал книжку Войновича, где был изображен, прямо скажем, в непотребном виде.

А.К.:А еще Василий в Вашингтоне дружил со священником Виктором Потаповым и югославским диссидентом, философом Михайло Михайловым, который у Тито много лет отсидел за свои статьи и книги.

Е.П.:Я Михайлу знал. С ним связана смешная история. Наступили новые времена, Вася звонит мне из Америки и предлагает: «Давай остров купим». Я говорю: «Какой еще остров?» Он: «Это идея Михайлы Михайлова. Его друг теперь большая шишка в правительстве Черногории, он нам остров продаст, и мы там устроим рай для писателей и поэтов, типа Дома творчества. Но для этого нужно составить солидное письмо, которое подписали бы известные люди. Ты подпишешь?» — «Подпишу, если ты меня считаешь солидным, — говорю. — Разумеется, подпишу, как же мне без такого райского острова теперь прожить?» — «Свяжись тогда, — просит Вася, — с поэтом Тимуром Кибировым и с Окуджавой». Тимура я нашел в деревне на даче, где он картошку копал, а Булату Шалвовичу позвонил в Москве и кратко изложил ему суть дела. «Женя, вы сильно пьяны?» — спросил Булат Шалвович. Но я ему объяснил, что это вполне серьезно, что остров продадут за чисто символическую цену — доллар-два. Он страшно развеселился и сказал: «Хорошо, ставьте мою фамилию. Физически я сейчас не могу расписаться: меня закрыли в квартире, чтоб я на улицу не выходил. По Москве грипп гуляет, а для меня грипп — это смерть». Вот… А потом через некоторое время приезжает Вася, и я его спрашиваю: «Ну что там с островом?» — «С каким островом? — не понимает Вася. — А-а, с тем, что Михайло намеревался купить? Увы, все провалилось, потому что пока все это шло, друзей Михайлова уже выгнали из правительства».

А.К.:Знаешь, пока ты это плел, я думал о том, что вот есть люди, которых мотает от бабы к бабе, у которых главное место в жизни занимают женщины. Ты заметил, что я этой своей фразой женщин как бы вывел из категории людей?

Е.П.:Ну, они же, как известно, неземные существа. И у нас политкорректность пока не требуется в обязательном порядке, как в Америке.

А.К.:Еще есть люди, для которых самую большую роль играет семья, просто семья. Которые все в своей жизни связывают с происхождением, с семьей. Есть еще люди, в жизни которых решающее значение имеют сослуживцы, работа. А есть люди, в жизни которых лучшее место принадлежит друзьям. Друзьям! Причем из разных, разнообразнейших сфер. Это могут быть коллеги, случайно встреченные люди, даже женщины могут быть их друзьями. Я думаю, что Вася относился к последней категории. Здесь его судьба — и человеческая, и собственно писательская.

Е.П.:И на этом давай-ка мы завершим дозволенные нам Господом речи.

А.К.:Пожалуй…

30 декабря 2009 — 30 декабря 2010

Приложение

Белла Ахмадулина. САД

Василию Аксенову

Я вышла в сад, но глушь и роскошь

живут не здесь, а в слове: «сад».

Оно красою роз возросших

питает слух, и нюх, и взгляд.

Просторней слово, чем окрестность:

в нем хорошо и вольно, в нем

сиротство саженцев окрепших

усыновляет чернозем.

Рассада неизвестных новшеств,

о, слово «сад» — как садовод,

под блеск и лязг садовых ножниц

ты длишь и множишь свой приплод.

Вместилась в твой объем свободный

усадьба и судьба семьи,

которой нет, и той садовый

потерто-белый цвет скамьи.

Ты плодороднее, чем почва,

ты кормишь корни чуждых крон,

ты — дуб, дупло, Дубровский, почта

сердец и слов: любовь и кровь.

Твоя тенистая чащоба

всегда темна, но пред жарой

зачем потупился смущенно

влюбленный зонтик кружевной?

Не я ль, искатель ручки вялой,

колено гравием красню?

Садовник нищий и развязный,

чего ищу, к чему клоню?

И если вышла, то куда я

все ж вышла? Май, а грязь прочна.

Я вышла в пустошь захуданья

и в ней прочла, что жизнь прошла.

Прошла! Куда она спешила?

Лишь губ пригубила немых

сухую муку, сообщила

что всё — навеки, я — на миг.

На миг, где ни себя, ни сада

я не успела разглядеть.

«Я вышла в сад», — я написала.

Я написала? Значит, есть

хоть что-нибудь? Да, есть, и дивно,

что выход в сад — не ход, не шаг.

Я никуда не выходила.

Я просто написала так:

«Я вышла в сад»…

КТО УПОМИНАЕТСЯ В БЕСЕДАХ

Абрамов Федор— писатель.

Авторханов Абдурахман— историк, публицист.

Аксенов Алексей— художник, сын Аксенова Василия.

Аксенов Павел— коммунист, партийный работник, отец Аксенова Василия.

Аксенова Алена— падчерица Аксенова Василия.

Аксенова Кира— первая жена Аксенова Василия.

Аксенова Майя— вдова Аксенова Василия.

Акунин Борис— писатель.

Алешковский Юз— прозаик и поэт, автор песни «Товарищ Сталин, вы большой ученый».

Алшутов Александр— поэт.

Амирэджиби Чабуа— грузинский писатель.

Амлинский Владимир— писатель.

Андропов Юрий— Генеральный секретарь ЦК КПСС (1982–1984), Председатель Верховного Совета СССР (1967–1982), Председатель КГБ СССР (1983–1982).

Анпилов Андрей— поэт-бард.

Апдайк Джон— американский писатель.

Арбузов Алексей— драматург.

Арто Антуан— французский режиссер, теоретик театра.

Астафьев Виктор— писатель.

Афанасьев Александр— исследователь русского фольклора.

Афанасьев Юрий— историк, политик.

Ахмадулина Белла— поэт.

Ахматова Анна— поэт.

* * *

Бардо Брижит— французская киноактриса, фотомодель, секссимвол Европы.

Баташев Алексей, Бахчиев Гера, близнецы Фридманы, Саша Петров— люди московской джазовой тусовки семидесятых.

Баткин Леонид— историк, культуролог.

Бачурин Евгений— поэт-бард, художник.

Бедный Демьян— поэт.

Беккет Самюэль— англо-ирландский поэт, драматург.

Белинков Аркадий— писатель, литературовед.

Белов Василий— писатель.

Бенсон Рэй— американский дипломат.

Березовский Борис— опальный олигарх, политик.

Берзер Анна— литературный критик, редактор.

Берия Лаврентий— советский государственный и политический деятель, входивший в ближайшее окружение Сталина Иосифа.

Берлингуэр Энрико— итальянский политик, лидер Итальянской коммунистической партии (1972–1984).