Да, тогда пришлось отказаться от завоеваний — слишком сильны противники, а одним колдовством на таких пространствах и с такими огромными армиями не победишь. Не захватить этот мир полностью, тем более, что значительная его часть принадлежит не людям, а драконам — вот это действительно слишком сильный противник.

Но есть и другие миры. Переходы во многие из них открывались даже во времена, когда колдовство почти не действовало. Правда — из Драконьей Пустоши, куда людям не было пути по древнему договору. Конечно, любое соглашение всегда можно пересмотреть, но все равно к войне в других мирах стоило подготовиться, как следует.

И он готовился. Развивал империю, в первую очередь армию и флот. Совершенствовал оружие, укреплял границы. Иногда воевал — понемногу, чтобы соседи уважали и мечи в ножнах не ржавели. Чтобы государство не закоснело в благополучии, как это случилось с империей меднолицых. А чтобы война не приводила к тысячелетним обидам и кровной ненависти, придумал воевать по правилам — мирных людей не трогать, с пленными по-людски обращаться. Непросто было сделать войну благородной. Даже удивительно, что удалось военные обычаи распространить на другие страны, почти не подверженные колдовству, своим-то армии и флоту достаточно было приказать.

Народам обеспечил какую-никакую сытость, чтобы с голоду не бунтовали и крепче верили в Императора. И меньше завидовали друг другу — и без того никак не хотели забывать тысячелетнюю вражду. Разным богам молились, с этим тоже долго не знал, что делать, пока не подсказали умные советники строить общие храмы. Так и появились служители всех богов, их объединяющие верования быстро распространились за границы империи. Правда, не они одни — служители неба тоже настроили храмов по всему миру, начав с Лунного княжества. Хорошо, что эти две мировых веры не враждуют в открытую, более того — полезно. И с теми, и с другими легко договориться, вот самое главное. Ведь они не только продавали обереги и давали советы, но и хранили знания, причем очень часто — не ценили, легко делились ими за золото или какие-нибудь вольности. А Император ценил, особенно колдовские — знал, что источники волшебной силы рано или поздно откроются. Да и для войны в других мирах пригодится колдовство. Потому собирал в столичных хранилищах свитки с заклинаниями, приглашал колдунов, оплачивал работу переписчиков. Много накопилось знаний, очень много. Но не все. А Императору они нужны были не только для будущей войны в других мирах, но и в его изначальном мире — обмениваться с другими разумными. Парить над озером расплавленного камня хорошо, но можно устроиться еще лучше. Например, если предложит достаточно важные знания, можно получить право на размножение — создать такие же разумы, как собственный, по сути, стать не одним, а множеством. Тем самым обезопасить свое существование. Ради одного этого стоило начинать войну в других мирах. А для самой войны все равно очень полезны знания, какие можно добыть в изначальном мире — хотя бы про оружие. Тоже добытые в каких-то далеких, населенных людьми мирах. Вот бы туда узнать путь, но пока что нечем заплатить за это. Может быть, потом, когда распространит власть на множество миров.

Когда открылись источники волшебной силы, империя была сильна, как никто и никогда в этом мире, но могла быть еще сильнее. Причина слабости — побережники. Этот народ появился в империи сразу после завоевания юга. Держались обособленно, ни на что не претендовали. Ловили рыбу в реках и море, торговали, ремеслами занимались, огородничали. Поначалу Император хотел их выселить или ограничить в правах. Потому что был когда-то одним из них, с тех пор побаивался. Эти, современные, тоже не поддавались колдовству разума — из-за чувствительности распознавали чужое влияние. Однако побережники приносили империи пользу ремеслами и торговлей, да и малочисленны были, потому оставил их в покое. Не препятствовал, если их начинали громить, но и не натравливал нарочно, тем более, что побережники от погромщиков умело отбивались. В конце концов, не только они сопротивлялись императорскому колдовству — поточники, песковики и многие моряне тоже его распознают благодаря чувствительности, немало людей, независимо от народа — благодаря привычке прислушиваться к себе. Распознают бессознательно, и так же бессознательно — притом успешно — сопротивляются. Это из-за них, слишком чувствительных или самоуглубленных, Император не решился раскрыть свою потустороннюю сущность и объявить себя богом. По-прежнему, когда императорское тело достигало возраста пятидесяти пяти лет, переходил в тело наследника в обряде передачи власти. Притворялся человеком.

А еще у побережников были свои хранилища свитков. И чужаков туда не пускали, даже неизвестно было, что за знания там скрыты, ясно только, что ценные. Взять силой? Побережники умеют отвечать на силу подлостью — самые важные свитки перепрячут или уничтожат.

И если бы только в свитках дело, но побережники слишком независимо себя вели, как будто не граждане империи, а свое княжество у них со своим правителем, невидимым Императору. То цены устанавливали, выгодные всем, кроме казны, то отбивали работу у подвластных империи цехов, то ухитрялись торговать в обход таможни и мытарей, не нарушая законов при этом. И расселились по всем крупным рекам и морским берегам, как будто сеть образовали, везде своих могли найти. И не только в империи, словно княжество народа побережья весь населенный людьми мир занимает. Надо к войне готовится, новый договор с драконами составлять, а все мысли — какую еще подлость задумали побережники. И как добраться до их хранилищ свитков. Когда источники волшебства открылись, имперские колдуны обнаружили много пробелов в знаниях. Попытались договориться с побережниками — те потребовали оплаты. И не золотом, а чтобы их пустили в имперские хранилища, и не в главные, а в тайные — как можно было узнать, что они вообще существуют?! И не просто читать, а переписывать. Даже назвали свитки, списки которых хотят получить. А вот императорские книгочеи не знали, что лежит в хранилищах побережников, и не могли быть уверены, что им покажут самое ценное, даже если пустят туда. Имперская разведка пыталась подкупить служителей этих хранилищ или переписчиков, но ничего не достигла. Засылали лазутчиков — и что они увидели? Целую уйму свитков, все на разных языках, многие — тайнописью. Годы работы для книгочеев и колдунов. Оставалось брать хранилища штурмом, а они — настоящие крепости с надежной охраной. Пока внутрь прорвешься, все ценные свитки сожгут или унесут тайными ходами.

С побережниками давно следовало что-то решить. Нельзя было терпеть их в империи, как занозу в печени. Изгнать? Но они унесут слишком много ценностей и знаний. Уничтожить? Они будут защищаться, а сражаются хорошо — подло, но потому и действенно. Советники предложили покорить их постепенно: сначала переселить всех в одну местность, потом торговаться за какие-нибудь права или помощь в обустройстве, чтобы отдали деньги и свитки. Да, с собранными вместе было бы полегче управиться: лишить власти их старейшин, назначая главным наместника из столицы, запретить торговлю с соседями, не завозить хлеба. Можно вовсе уничтожить всех до единого. Император решился: издал указ, что милостью своей дарует лишенному собственной земли народу побережья Песчаный полуостров. Первый советник тут же добавил свой указ, чтобы побережники согласно воле Императора переселялись. Указы еще не вступили в силу, только рассылались по империи, а разведка донесла, что побережники сбегают за границу. Бросают все и уходят, большинство — морем, остальные — непонятно откуда взявшимися тайными тропами. Не учел Император, что побережники легки на подъем. И весьма непоседливы — три месяца в дороге, чтобы проведать родственников, для них обычное дело. А сейчас в любом случае пришлось бы переселяться, так почему не за границу? Их пытались удержать: расставляли кордоны на дорогах, отправляли егерей в патрули, Император издал указ о награде за побережника — не помогло. Задержали несколько сот отбившихся одиночек из многотысячного народа, остальные прорвались. Хитростью, а то и силой.