Соловей, лишенный розы, умолкает, не поет;

Попугай, лишенный лакомств, красноречье где найдет?

Я твоей любви лишился. Словно пламя — каждый вздох.

Я вздыхаю, опасаясь, чтоб не вспыхнул небосвод.

И за то, что я не плачу, ты не упрекай меня:

Кто давно от скорби умер, разве может плакать тот?

День и ночь молю аллаха — умертви, но не карай!

Лучше потерять мне душу, чем терпеть разлуки гнет.

Вкруг свечи своей улыбки ночью вился мотылек,

Он свечи своей лишился в час, когда заря встает.

Навои с тобой в разлуке птицей безголосой был.

Не лишай раба отныне царственных своих щедрот!

Стрелы милой полетели в грудь мне, обнаружив путь

Смерти — к сердцу, ну а сердцу входом в жизнь тот служит путь.

Как с окружности высокой к центру линии ведут,

Так с небес несутся стрелы, намечая в душу путь.

Стрелами я весь изранен, горем я пронзен насквозь,

В ливне стрел моя дорога, мой все хуже, хуже путь.

Пусть моей разлуки раны будут, как пути чертеж.

Пусть моей прекрасной пери будет нужен этот путь.

У меня перед глазами ярких уст твоих мечта.

Кровь из глаз моих струится — с мукой дружен этот путь.

Как же в кабачок свиданья, виночерпий, мне пройти? —

Держит молодой и старый в сторону все ту же путь.

Навои, я зашиваю раны на груди своей,

Чтоб осталась пери в сердце, чтобы закрыть наружу путь.

Недруги меня чернят. Кто подскажет, как мне быть?

Пери, я не виноват. Кто подскажет, как мне быть?

Обижаемый людьми, их обидчиком слыву,

Все в стране меня бранят. Кто подскажет, как мне быть?

Пери — наилучший врач. У меня любимой нет,

Смерти избегу навряд. Кто подскажет, как мне быть?

Я народу нес добро, а народ со мной жесток,

Милостью господь богат — пусть он скажет, как мне быть?

Навои, покину я родину — в родном краю

Ничему уже не рад. Кто подскажет, как мне быть?

Если б был я быстрым ветром, я б своей любви достиг.

В прах у ног твоих прекрасных уронить хочу свой лик.

Меж камней в пустыне дикой окровавленный тюльпан —

Я камнями милой ранен, я того цветка двойник.

Плачет все, когда я плачу, посмотрите на меня —

Каждый глаз мой полон крови — он кровавых слез родник.

Клюв у ворона как будто красных губ твоих рубин, —

Будто бы к губам любимой хищник в степь любви проник.

Глаз мой — цель, стрела-ресница, целься, целься прямо в глаз,

Чтобы образ нежной пери из жемчужных слез возник.

Небо, красотой своею не торгуй — твоя звезда

Драхмы для слепца не стоит, в темноте он жить привык.

Пишет Навои о пери, рассыпает жемчуг слов,

Пери же в него кидает только камни каждый миг.

Хвала, вложившему в уста Посланца Своего,

Слова о мудрости для мироздания всего.

Посланник людям передал прекрасные слова,

Заметив: назидания не праздная молва.

Найдите от невежества в них избавление,

Укрывшись мудростью прибежища учения.

И обретайте в них спасение от муки ада,

Блаженствуя душой своей в раю средь сада.

Да не умолкнет меж людей, хвала величию Его,

И приумножится почтение к Посланцу от Него.

Джами — в сиянии вождь людей благочестивых,

Подобен кубку, совершенному от линий зримых,

Он близок мне и правит мною, с тёплой добротой,

К нему склоняюсь я, он и наставник, и учитель и мой.

Наполнен мир всем тем, что он народу написал,

Собрания стихов и сочинёнья в прозе он создал.

От хиджрата восемьсот и восемьдесят шесть лет прошло,

Сказал народ, что вновь Джами сияние взошло.

Нет, это больше дара, «Арбаин» собою удивляет,

Стихи его на языке фарси, святое в прозе украшают.

Безбрежием души все сорок назиданий расцветали,

И сердцем наслаждаясь ими, люди цели достигали.

Но наслаждались люди «Арбаин» лишь на языке фарси,

А тюрки с пользою постичь стихи те не могли.

Тогда я цель поставил пред собою: для народа моего,

Переложу стихи, не пропустив из «Арбаина» ничего.

И мой порыв сложить стихи на тюркском языке —

Он поддержал как друг, дав благословение мне.

Промчался день в трудах, второй догнал его,

«Чихил хадис» я написал до срока своего.

Цель добрая моя, достигла своего свершения,

Итог — стихи, на них лежит его благословение.

Мой шах, надёжная опора Шариата,

Почтеньем украшающий заветы Мухаммада,

Надеюсь, строки мною сложенных стихов,

Оставят в сердце отпечаток ясных слов.

И с наслаждением святую прозу постигая,

Познает вновь её, стихами правду обретая.

И вслушавшись сегодня в строки назидания,

Поймёт, что стражник преподнёс ему познания.