Руководствуясь принципом «кто первый пришел — тот первый обслужен», Брайан Эпштейн пообещал не заниматься карьерами других своих подопечных, пока не «выведет в люди» «The Beatles». Брайан оповестил Mersey Beat о том, что группа вылетела из аэропорта Speke в Лондон, чтобы записать свой дебютный сингл почти за три недели до дня рождения Рори Сторма.
В тот день, в семь часов утра, Энди Уайт прибыл в студию на Эбби–роуд на трехчасовую сессию звукозаписи с этим «экспонатом» из Ливерпуля. Ринго, которому об этом ничего не сказали, с ужасом думал, что у него не было даже того скромного опыта работы в студии, который был у остальных троих битлов. Все, что он имел за плечами, — это сорокаминутное выступление с «The Hurricanes»., записанное на катушечный магнитофон. В то время как Уайт собирал свою установку, Ринго проглотил язык от испуга. Мартин объяснил:
— Я попросту не знал, что за птица этот Ринго, и поэтому решил подстраховаться.
Несмотря на то что Уайт был женат на одной из популярных в то время «Vernon Girls», Мартин произвел на ребят гораздо большее впечатление, не только потому, что тот в свое время играл на гобое в театре Sadler's Wells, но и потому, что он стал продюсером знаменитых «The Goons» и Шейна Фентона (группа была с ним хорошо знакома — тогда он встречался с Айрис Колдуэлл). Мартин еще несколько лет продолжал предъявлять жесткие требования к группе, но в тот, первый день он явно превзошел сам себя: почти до неузнаваемости изменил аранжировку «Love Mе Do», заставил ребят записать «профессиональную» песню «How Do You Do It», которую извлек из недр издательского офиса, и потребовал, чтобы они пришли в студию на следующей неделе, так как Мартин остался не вполне доволен качеством проделанной работы.
На самом же деле Мартин был одним из наименее догматичных британских продюсеров; в какой–то момент во время записи «Love Me Do» он помахал рукой Ринго, который с подавленным видом сидел рядом со звукоинженером, облаченным в белый халат, и отстукивал на тамбурине каждую третью долю такта (Мартин еще не настолько доверял Старру, чтобы сразу посадить его за ударную установку). На второй стороне сингла, в песне «P. S. I Love You», звучат его маракасы, зато во время записи нескольких более поздних дублей «Love Me Do», когда группа почти приблизилась к желаемому результату, за барабанами уже сидел Старр, а не Уайт.
Рассматривая его в целом как посредственного музыканта, Джордж Мартин не понимал, что манера игры Старра отличалась от манеры Уайта, но была ничуть не хуже по техническим характеристикам, и, выбрав Ринго, он получал «что–то вроде «большой прогулки». Мои брейки всегда медленные, обычно с половинной скоростью записи». Человеком, который понимал Ринго, был Клем Каттини, он «всегда восхищался Ринго. Так много людей осуждают его способности, но его манера игры всегда идеально подходила для саунда «The Beatles». Поскольку Старр показал себя достаточно уверенно на записи песни «Love Me Do», ему доверили выполнить «сложные барабанные эффекты» согласно рецепту, выписанному Мартином для песни Джона и Пола «Please Please Me», но который был реализован в последующем сингле «How Do You Do It».
Проконсультировавшись с верховным командованием в лице Леннона, Маккартни и Эпштейна, Мартин также решил, что, согласно пожеланиям многочисленных поклонников из клуба Cavern, Джорджу и Ринго вполне можно разрешить исполнить по одной вокальной партии в альбоме, который фирма ЕМI с нетерпением ждала от «The Beatles», что и было реализовано в альбоме «Please Please Me», который возглавил чарты в марте 1963 года. Ударник обладал, по мнению Мартина, «голосом, относительно которого у меня были сомнения», но, сдобренная двойным наложением и сверхмощной реверберацией, композиция «Boys» — если и не самая благозвучная — стала наряду с песнями Пола «I Saw Her Standing There» и Джона «Twist And Shout» одним из наиболее значительных творческих успехов «The Beatles» эпохи ранней славы, не в последнюю очередь из–за своего продюсера, взявшего бразды правления в свои руки. «В противном случае вы никогда не приобретете влияния».
У компании Parlophone теперь появился мужской аналог квартета «Shirelles», и Мартин сделал вывод, что «The Beatles» должны пойти по стопам и даже сравняться с группами «Tornados» и «драгоценными» «Shadows». Однако для некоторых, таких, например, как Джо Мик, они были незрелым плодом — для них «The Beatles» не имели «ничего нового в своей музыке. «Cliff Bennett» и группа «Rebel Rousers» делали те же вещи в нынешнем году, так же как и Джо Браун».
Мик находился на вершине славы в 1962 году, когда спродюсированная им композиция «Telstar» в исполнении группы «The Tornados» стала номером один в США, где до этого времени ни один из британских поп–исполнителей не добивался успеха, и вряд ли кто–либо мог рассчитывать на его повторение в будущем, если верить The New York Times, которая охарактеризовала Билли Фьюэри с его «Play It Cool» «…бледной копией Элвиса без малейшего намека на оригинальность». В том же 1963 году Хелен Шапиро, которую NME провозгласил лучшей певицей Великобритании, заняла «почетное» сотое место в хит–параде американского музыкального издания Billboard «Hot 100» («Горячая сотня»). Это была самая высокая позиция, которую когда–либо занимали синглы Шапиро в Соединенных Штатах.
Фактически Хелен Шапиро была «гвоздем программы», когда «The Beatles» той весной поехали вместе с ней в свое первое турне по стране, однако она не получила ожидаемой реакции публики. Вероятно, в этом была и заслуга прессы, которая отпускала не слишком корректные шуточки по поводу ее возраста, a «The Beatles», воодушевленные успехом «Please Please Me», напротив, завоевывали все большую популярность у молодежи, которой импонировали их молодой задор и самобытные музыкальные решения. Пока еще мало кто открыто выражал свой восторг, что было вполне естественно: публика, привыкшая к Клиффу Ричарду, который «правил бал» с 1960 года, не могла так быстро перестроиться на новое звучание, которое ей предлагали «The Beatles».
Опьяненные внезапной славой, ливерпульцы расхаживали с важным видом и открыто игнорировали всех остальных участников турне, занимаясь исключительно собой. Ринго, который все еще не определился, какое место он занимает во всем этом сумасшествии, был — по крайней мере, так считал «странствующий певец» Бэрри Бут, — «…сам себе господин», вел себя более спокойно и вообще в меньшей степени нуждался в опеке, чем остальные. В отличие от них, Старр в любой момент был готов поддержать Шумную веселую компанию путешествующих вместе с «The Beatles» по дорогам Англии.
Если «The Beatles» все еще не были национальным достоянием, то, по крайней мере, их уже узнавали в придорожных кафе и магазинчиках; они уже проехали первую половину своего следующего турне, во время которого, пожалуй, только американцы могли затмить их по популярности. Брайан начал вести переговоры с «The Four Seasons» и Дуэйном Эдди, но, к сожалению, в Англию приехали двое других, более прославленных их соотечественников — Крис Монтес и Томми Роу, и в связи с этим список участников претерпел существенные изменения, поскольку публика требовала, чтобы ливерпульцы играли последними.
Во время этого путешествия один местный журнал отметил «потрясающее гипнотическое воздействие бита» Ринго Старра. Хотя поначалу Ринго все еще нужно было направлять в нужную сторону при помощи ног, кивков и глаз, Старр все лучше и лучше справлялся с ритмом группы, и, как отмечал Клифф Беннетт, к концу сезона, к Рождеству, во время концерта в Star–Club., «полностью освоился» и показал себя с лучшей стороны. (По иронии судьбы, самой популярной мелодией, которую насвистывали немцы в 1962 году, была песня из берлинского мюзикла «Homesick For St. Pauli» («Ностальгия по Св. Павлу»). Ринго, расстроенного, как и остальная троица, не слишком успешным продвижением синглов в чартах и тем, что не смог выбраться домой на Рождество, часто не было на месте перед самым выступлением; он появлялся в самый последний момент и отшучивался вместо оправдания, когда испуганный Хорст Фашер подходил к нему, яростно тыча пальцем в циферблат. Ринго не спеша «вытаскивал палочки или менял тарелки, и я ему говорил, что если он вовремя не появится на сцене, то получит хорошего пинка под задницу». И все–таки эта самая тяжелая из гамбургских поездок имела для «The Beatles» важное значение. Даже Колину Мэнли пришлось признать, что «к тому моменту, когда группа приехала в Гамбург с Ринго, они все, безусловно, сильно изменились со времени последних гастролей в Германии. Они очень выросли в профессиональном плане, приобрели слаженность… одним словом, уже тогда было видно, что ребята пойдут очень далеко».
