– Ронни? Могу я лечь к тебе на колени?

– Конечно. – Они заняли знакомое положение, голова Роуз покоилась на коленях Вероники, а ее рука слегка поглаживала золотистые волосы. Сейчас, в свете последних откровений, это прикосновение несло в себе новый смысл. Где раньше была только нежность, появилась любовь. Пальцы Ронни обрисовали контуры ушка Роуз, скрытого за волосами. В ответ блондинка, положив руку ей на колено, стала совершать медленные круговые движения по хлопчатобумажной ткани штанов, в этот момент Ронни пожалела, что не надела шорты, тогда бы она смогла почувствовать эти пальцы на своей коже. О Боже, что мне делать? Она посмотрела на Роуз. Если бы ты знала, как сильно я хочу заняться с тобой любовью прямо сейчас. Я не знаю, выдержу ли я эту пытку, находясь так близко к тебе, не имея возможности прикоснуться так, как я того желаю. Ее указательный палец пропутешествовал по линии подбородка вниз. Я так люблю тебя, Роуз.

Вскоре пришло время, ложиться спать. Дом был заперт, свет погашен, только торшер освещал кабинет. Роуз готовилась лечь в постель, когда почувствовала, как сильные руки обхватили ее и подняли вверх.

– Я помогу.

– Ага. – Роуз заметила, что высокая женщина не предприняла никакой попытки опустить ее вниз, но ей не на что было жаловаться. – Полагаю, я должна как-нибудь вознаградить тебя за помощь? – Уголки губ Ронни дрогнули в улыбке.

– Ну, ты вовсе не «обязана», но если ты этого хочешь, я, конечно, возражать не буду. – Вероника опустила девушку на кровать, их губы были так близко, при этом обеим было хорошо известно, что их груди в этот момент касаются друг друга.

– Я хочу. – Роуз улыбнулась. Они поцеловались, и ее снова поразило то, какой эффект это произвело на нее. Когда Ронни отстранилась, она наклонилась чуть вперед, еще на секунду продлевая поцелуй. Но вот вес и тепло Ронни, сменились одеялом.

– Спокойной ночи, Роуз. – Ронни легла рядом с ней, как обычно, обняв блондинку за талию. Девушка улыбнулась в темноте. Несмотря на все волнения, этот день закончился лучше, чем она думала. Они, наконец-то, поговорили о своих страхах и чувствах, и теперь лежали вместе, как делали это каждую ночь. Несмотря на то, что некоторые вещи все-таки изменились между ними, многое осталось прежним. Она протянула руку, и их пальцы переплелись.

– Спокойной ночи, – сонным голосом пробормотала Ронни, чуть сжав пальцы.

– Спокойной ночи.

Весь следующий месяц женщины постепенно привыкали к изменениям, произошедшим в их отношениях. Открывшись друг другу, и признавшись в чувствах, они стали более раскованными к проявлению привязанности. Женщины использовали любую возможность прикоснуться друг к другу, и обе очень творчески подходили к определению «близкие друзья». Ронни не могла дождаться вечера, когда они обменивались нежными прикосновениями и поцелуями, свернувшись в объятиях друг друга. Она убеждала себя, что вовсе не нарушает обещание, данное отцу, поскольку она и ее светловолосая богиня не любовницы, но с каждым взглядом, с каждым прикосновением, Ронни знала, что лжет самой себе. Она была околдована девушкой, ее нежной улыбкой, мягким смехом и ничто не могло изменить ее чувств.

– Пенни.

– Хм? – Вероника опустила голову, улыбающиеся зеленые глаза смотрели на нее. Они находились в своем любимом положении: она сидела на диване, а голова Роуз лежала у нее на коленях. Прошло почти полторы недели с тех пор, как с ее правой ноги был снят гипс, а левая нога была теперь загипсована чуть ниже колена. Подруга значительно стала легче, и Ронни несказанно радовалась, что, наконец-то, может почувствовать мягкость ее бедер.

– Пенни за твои мысли. Ты выглядела отстраненной.

Ронни провела рукой по щеке Роуз.

– Ничего, просто задумалась.

– О чем? Или я должна догадаться?

– О тебе, – просто сказала Вероника, чем заслужила сияющую улыбку. – Я всегда думаю и беспокоюсь о тебе. Ты… – Ее большой палец прошелся по тонкому шраму на ее щеке, напоминанию о скрытой правде. – Я так рада, что ты осталась со мной. Мне так повезло.

Роуз улыбнулась и потерлась щекой о сильную руку.

– Это мне повезло. – Завладев голубыми глазами, она продолжила. – Я никогда не смогу понять, почему ты помогла мне, совершенно незнакомому человеку, твоя щедрость и доброта не знает границ. – Она прижалась ближе, положив голову Ронни на грудь. – Но я всегда буду благодарна тебе за это. И это. – Она махнула рукой, указывая на их интимное положение. – Ты ничего от меня не требуешь, ни к чему не принуждаешь, с тобой я чувствую себя так спокойно и комфортно.

– Никогда, – решительно сказала темноволосая женщина. – Я никогда бы не позволила тебе почувствовать себя некомфортно со мной.

– И не позволишь. Я знаю тебя. – Роуз стала серьезной и отклонилась немного назад. – Бьюсь об заклад, ты ждешь, не дождешься, когда же я, наконец, потороплюсь и решу, нравятся ли мне грузовики или нет. – Эта мысль постоянно вертелась у нее в голове, особенно после очередного пылкого обмена поцелуями.

– Эй, – прошептала Ронни. – Только ты это можешь решить. Во загнула. Я знаю, мы не часто говорим об этом, но… – Она запнулась, не совсем уверенная, что стоит начинать этот разговор с объектом своих желаний. – Это не только забота о другой женщине. – Она подняла палец, заставив замолчать уже было запротестовавшую Роуз. – Ненадолго забудь про свои чувства ко мне. Подумай, что значит быть лесбиянкой… – После стольких лет она все еще стыдилась того, кем являлась, ей было невыносимо трудно признать это вслух.

– Но мы с тобой живем в век толерантности. Сейчас быть не такой как все – это нормально, – тихо ответила Роуз.

– Но не в моем мире. – Ронни произнесла эту фразу намного резче, чем намеревалась, в ее голосе слышалась горечь. Потом она добавила чуть мягче. – Не в моей семье. – Она вспомнила тот роковой день в кабинете отца, когда вынуждена была согласиться на пожизненное наказание. Но, глядя на свою любимую, Ронни понимала, что это не единственная причина, которая удерживает ее о того, чтобы быть вместе с Роуз. Тонкий белый шрам и загипсованная нога навсегда лишили ее возможности быть с ней.

– Ничего не изменится, – нежным голосом тихо сказала Вероника. – Ведь мы счастливы, и никому не причиняем вреда. – Ронни почувствовала, как девушка обняла ее и нежно прижала к себе. Женщина с удовольствием вернула ей объятия. – Давай, – произнесла Роуз. – Твоя сестра скоро будет здесь, и я уверена, что ты не хочешь, чтобы она увидела нас в таком положении. – Она попыталась встать, но была остановлена сильными руками.

– Я не хочу, чтобы ты уходила. – За этими словами скрывалось гораздо больше, и Роуз знала это. Она наклонилась вперед и поцеловала темноволосую женщину.

– Я никуда не уйду. – Их губы вновь соединились, и любовь победила страх. И как это всегда не вовремя бывает, часы пробили начало нового часа, испортив момент. С помощью Ронни Роуз встала на правую ногу и сунула костыли под руки. – Куда ты положила маркеры? Уверена, мальчики захотят украсить рисунками новый гипс.

– Думаю, они в ящике стола на кухне. Кстати, вероятно, нам следует приготовить печенье для мальчиков.

– А для девушек? – Роуз освободила одну руку от костыля и погладила Ронни живот.

– Ну, – женщина тряхнула головой и глуповато улыбнулась, – я думаю, в холодильнике еще остался шоколадный рулет. – Девушки двинулись в сторону кухни.

– Если вчера Мария купила продукты, то не рассчитывай на это, – сказала Роуз. Они вошли на кухню, когда минивэн Сьюзен показался на дороге.

Ронни открыла раздвижные стеклянные двери и помахала им.

– С дороги, я первый, – прокрича двенадцатилетний Рики, бегущий в руке с PlayStation. Десятилетний Тимми и шестилетний Джон быстро следовали за ним, производя столько же шума, сколько их старший брат.

Роуз, чтобы избежать столкновения с трио, отъехала назад.