– Только не говори, что ты веришь, что он может вернуться, – ошеломлённо посмотрела на подругу Анна.

Та застенчиво пожала плечами:

– Не знаю… Мне очень хочется, чтобы он вернулся, попросил у меня прощения, сказал, что всё это время за мной скучал…

– Ну, ты и идиотка, моя дорогая, – поражённо произнесла Анна. – Я столько лет с тобой дружу, но даже не подозревала, что ты способна на такую глупость. И ты из-за этого все эти годы жила одна?

Екатерина смущённо отпустила глаза:

– Не знаю, Анют, может ты посчитаешься меня полной дурой, но чувствует моё сердце, что он также как и я до сих пор меня любит и тоскует.

– Ну, ты, родная, до стольких лет дожила, а ума так и не набралась.

Екатерина проигнорировала слова подруги:

– Это то же самое, как я своего Володю чувствую. Я совершенно уверена, что он жив. Только иногда у меня ни с того ничего начинается такая паника, такое беспокойство, что я прямо места себе не нахожу. Мне кажется, что это от того, что ему очень плохо, – задрожал голос Екатерины. – Вои и последние дни, у меня просто душа изнывает, мне кажется, что мой сын в опасности…

– Но, но, родная, успокойся, – Анна почувствовала, что ещё немного и подруга расплачется. А если та начинала плакать, то её уже трудно было остановить. – Перестань себя накручивать…

– Господи, Анна, – посмотрела она на неё глазами полными слёз, – ну, где мне его искать, как мне помочь ему? У меня просто нет больше сил терпеть эту душевную боль, – в отчаянье закрыла она лицо руками и заплакала.

– Ну, вот, так я и знала. Что мне теперь с тобой делать? – беспомощно всплеснула руками Анна. – Милая, – подскочила она к подруге, – немедленно прекрати.

Но Екатерина безутешно плакала, постоянно повторяя, что сама во всём виновата, что из-за своей минутной слабости она потеряла сына, и теперь неизвестно, что с ним стало.

– Ну, дурдом какой-то, – разозлилась Анна. – Сейчас буду тебя лечить, – прошла она к холодильнику и достала оттуда начатую бутылку водки. Разлив по рюмкам, из которых они перед приходом Вадима уже было выпили немного ликёра, она протянула одну, Екатерине:

– А ну-ка, дорогая, выпей!..

Екатерина подозрительно посмотрела на рюмку:

– Не хочу я, – сквозь рыдания произнесла она.

– Нет, выпей…

Екатерина, зная, что Анна теперь всё равно не отстанет, залпом выпила содержимое рюмки.

– Вот умница. Полегчало?

Екатерина безнадёжно отмахнулась, продолжая рыдать.

Анна налила ещё одну, рюмку, которую Екатерина выпила без сопротивления.

– Вот умничка, – довольно улыбнулась Анна. – Уже лучше?

– Давай с тобой ещё по одной, – всхлипывая, жалобно посмотрела на подругу Екатерина. – Давай, меня поддержишь.

– Ну, давай, – согласилась Анна. – Мне, вообще-то, нельзя, я за рулём, но что ради хорошего человека не сделаешь. Одну, можно, – опустошила она свою рюмку, и, закусив шоколадом, назидательно произнесла: – Ты дорогая, перестань страдать романтикой, а начинай жить. Тебе надо подходящего мужчину, найти, и вся твоя жизнь наладится.

– Да ну, – отмахнулась Екатерина, – Вадим никогда его не примет.

– А ему и не надо его принимать. Главное, чтобы он тебе нравился.

– Ах, – безразлично протянула Екатерина, – ничего мне не надо.

– Надо, надо, родная, я теперь тебя в покое не оставлю, – командирским тоном произнесла Анна. – Теперь я тобой серьёзно займусь.

– Только не сегодня, – устало зевнула Екатерина, – что-то я устала.

– Так уж и быть, – нехотя согласилась Анна, – сегодня я оставлю тебя в покое. Вид у тебя сегодня никудышный, – скривилась она, неодобрительно посмотрев на подругу, – да и поздно уже. Так что, пойду я.

– Пойдём, я тебя до дверей проведу, – осторожно привстала Екатерина, но почувствовав слабое головокружение, снова села: – Ой, что-то мне нехорошо.

– Вот даже пить ты не умеешь, – недовольно хмыкнула Анна, – никакой практики.

– Иди лучше домой, подружка, – едко улыбнулась Екатерина, – споила меня, а теперь ещё злорадствуешь.

– Уже иду, провожать не надо, – наиграно обиженным тоном произнесла Анна. – Только обещай, что не будешь больше рыдать.

– Да какие тут могут быть рыдания, после твоего лечения…

– Вот и умничка, – Анна подошла к подруге и чмокнула её в щёчку. – До завтра, родная. Я позвоню. Только смотри, ты мне обещала, что никаких слёз?

Екатерина согласно кивнула, пообещав, что будет держать себя в руках. Но только за Анной закрылась дверь, она, положив голову на стол, горько заплакала.

И чем дольше она плакала, тем острее была боль, которая душила её так, что она вскоре почувствовала нехватку воздуха, отчего непроизвольно громко вскрикнула.

Вадим, испуганный этим криком, поспешно вбежал на кухню. Увидев, рыдающую мать, он растерянно произнёс:

– Мам, что с тобой? Это из-за меня? – подошёл он к ней и обнял за плечи. – Ну, прости меня.

– Нет, родной, ты тут не причём, – Екатерине было стыдно за свои слёзы, но она ничего не могла с собой поделать.

– Мамуль, перестань плакать.

– Я уже не плачу, – постаралась она успокоиться.

– Ты меня прости, – Вадим прошёл и сел напротив матери, – я иногда и сам не понимаю, что делаю.

Екатерина Васильевна приподняла голову и тоскливо посмотрела на сына:

– Чужими мы стали с тобой, а я ведь так тебя люблю, сынок.

– Я знаю, мам, и в душе очень это ценю, поверь мне, – нервно сглотнул Вадим, – но не могу я показывать свои чувства. Вот и сегодня опять с Инной поругался. А я ведь так хотел её увидеть. Но уехал, даже не попытавшись с ней помириться.

– Ой, сынок, как же так? – Екатерина вмиг забыла о своих переживаниях. – Тебе нельзя её терять. Ты должен обязательно с ней помириться.

– Не хочет она больше со мной мириться, – отчаянно произнёс Вадим. – И она права, я действительно очень часто заставляю её страдать. Я понимаю, что веду себя неправильно, но ничего не могу с собой поделать. Эта отрицательная энергия так и прёт из меня.

Екатерина Васильевна озабоченно вздохнула:

– Я бы рада тебе помочь, но не знаю как. Ты прав, что я тобой совсем не занималась, когда ты был маленьким, – виновато посмотрела она на сына, – вот и упустила тебя. А теперь трудно тебя изменить. Но надо, сынок. Нам вместе надо бороться с твоим плохим характером. Но ты ведь отталкиваешь меня. Пойми, родной, я тебе не враг. Ты мне самый родной человек, мне для тебя и своей жизни не жалко, – Екатерина еле справлялась со своими чувствами. Она была на грани нервного срыва.

Вадим почувствовал это и сильно сжал руки матери.

– Прошу тебя, мам, успокойся, не начинай снова плакать. Мне тяжело смотреть на твои слёзы. Ты у меня самая лучшая на свете, – его голос дрогнул, но справившись с волнением, он уверенно продолжил: – Я обещаю тебе, что теперь будет всё по-другому. Я исправлюсь. И первое с чего я начну, так это помирюсь с Инной. А потом подумаю и про учёбу.

Екатерина Васильевна ошеломлённо посмотрела на сына:

– Ты это серьёзно?

– Да, мамуль, пора браться за ум.

– Вадимушка, милый, я тебе верю, – растроганно произнесла она.

– Вот только не надо снова слёз… – почувствовал волнение в голосе матери Вадим.

– Всё, родной, на сегодня хватит, – нежно посмотрела Екатерина на сына.

– Вот и хорошо, – удовлетворённо кивнул он. – Тогда идём спать.

– Да, уже пора, – охотно согласилась Екатерина. – Устала я сегодня что-то, пойду я. – Она подошла, поцеловала сына, и, пожелав ему спокойной ночи, направилась в свою спальню. После этого разговора с ним у неё так спокойно стало на душе, что она почти сразу умиротворённо уснула.

Зато Вадим долго не мог уснуть. Ему было над чем поразмышлять. Он серьёзно намеревался изменить свою жизнь. И начать он хотел со своих отношений с Инной. Уснув уже под утро, он твёрдо решил назавтра пойти к ней, умолять о прощение.

Екатерина суетилась на кухне, ожидая гостей. Вадим, как и обещал, поехал мириться с Инной и собирался привезти её на ужин. Екатерина была этому очень рада, и хотела побаловать их чем-нибудь вкусненьким.