«Прочь эту песню! – как безумный Воскликнул князь, – зачем упрек?.. Тебя ль послушает пророк?.. Там, облит кровью, в битве шумной Твои слова я заглушу, И разорву ее оковы… И память в сердце удушу!.. Вставайте! – как? – вы не готовы?.. Прочь песни! – крови мне!.. Пора!.. Друзья! Коней!.. Вы не слыхали… Удары, топот, визг ядра, И крик, и треск разбитой стали?.. Я слышал!.. О, не пой, не пой! Тронь сердце, как дрожит, и что же? Ты недовольна?.. Боже! Боже!.. Зачем казнить ее рукой?..» Так речь его оторвалася От бледных уст и пронеслася Невнятно, как далекий гром. Неровным, трепетным огнем До половины освещенный, Ужасен, с шашкой обнаженной Стоял недвижим Измаил, Как призрак злой, от сна могил Волшебным словом пробужденный; Он взор всей силой устремил В пустую степь, грозил рукою, Чему-то страшному грозил: Иначе, как бы Измаил Смутиться твердой мог душою? И понял наконец Селим, Что витязь говорил не с ним! Неосторожный! Он коснулся Душевных струн, – и звук проснулся, Расторгнув хладную тюрьму… И сам искусству своему Селим невольно ужаснулся! 16 Толпа садится на коней; При свете гаснущих огней Мелькают сумрачные лица. Так опоздавшая станица Пустынных белых журавлей Вдруг поднимается с полей… Смех, клики, ропот, стук и ржанье! Всё дышит буйством и войной! Во всем приличия незнанье, Отвага дерзости слепой. 17 Светлеет небо полосами; Заря меж синими рядами Ревнивых туч уж занялась. Вдоль по лощине едет князь, За ним черкесы цепью длинной. Признаться: конь по седоку! Бежит, и будто ветр пустынный, Скользящий шумно по песку, Крутится, вьется на скаку; Он бел, как снег: во мраке ночи Его заметить могут очи. С колчаном звонким за спиной, Отягощен своим нарядом, Селим проворный едет рядом На кобылице вороной. Так белый облак, в полдень знойный, Плывет отважно и спокойно, И вдруг по тверди голубой Отрывок тучи громовой, Грозы дыханием гонимый, Как черный лоскут, мчится мимо; Но как ни бейся, в вышине Он с тем не станет наравне! 18 Уж близко роковое поле. Кому-то пасть решит судьба? Вдруг им послышалась стрельба; И каждый миг всё боле, боле, И пушки голос громовой Раздался скоро за горой. И вспыхнул князь, махнул рукою: «Вперед! – воскликнул он, – за мною!» Сказал и бросил повода. Нет! Так прекрасен никогда Он не казался! Повелитель, Герой по взорам и речам, Летел к опасным он врагам, Летел, как ангел-истребитель; И в этот миг, скажи, Селим, Кто б не последовал за ним? 19 Меж тем с беспечною отвагой Отряд могучих казаков Гнался за малою ватагой Неустрашимых удальцов; Всю эту ночь они блуждали Вкруг неприязненных шатров; Их часовые увидали, И пушка грянула по ним, И казаки спешат навстречу! Едва с отчаяньем немым Они поддерживали сечу, Стыдясь и в бегстве показать, Что смерть их может испугать. Их круг тесней уж становился; Один под саблею свалился, Другой, пробитый в грудь свинцом, Был в поле унесен конем, И, мертвый, на седле всё бился!.. Оружье брось, надежды нет, Черкес! Читай свои молитвы! В крови твой шелковый бешмет, Тебе другой не видеть битвы! Вдруг пыль! И крик! – он им знаком: То крик родной, не бесполезный! Глядят и видят: над холмом Стоит их князь в броне железной!.. 20 Недолго Измаил стоял: Вздохнуть коню он только дал, Взглянул, и ринулся, и смял Врагов, и путь за ним кровавый Меж их рядами виден стал! Везде, налево и направо, Чертя по воздуху круги, Удары шашки упадают; Не видят блеск ее враги И беззащитно умирают! Как юный лев, разгорячась, В средину их врубился князь; Кругом свистят и реют пули; Но что ж? Его хранит пророк! Шелом удары не согнули, И худо метится стрелок. За ним, погибель рассыпая, Вломилась шайка удалая, И чрез минуту шумный бой Рассыпался в долине той… 21 Далеко от сраженья, меж кустов, Питомец смелый трамских табунов, [59]Расседланный, хладея постепенно, Лежал издохший конь; и перед ним, Участием исполненный живым, Стоял черкес, соратника лишенный; Крестом сжав руки и кидая взгляд Завистливый туда, на поле боя, Он проклинать судьбу свою был рад, Его печаль – была печаль героя! И весь в поту, усталостью томим, К нему в испуге подскакал Селим (Он лук не напрягал еще, и стрелы Все до одной в колчане были целы). вернуться Аул Трам, существовавший до 1818 г., славился своими конями. Он находился около Константиногорской крепости (по дороге в Кисловодск), построенной в 1780 г. русскими военными властями у подножия Бештау. |
