22 Не дух коварства и обмана Манил трепещущим огнем, Не очи злобного шайтана [47]Светилися в ущелье том: Две сакли белые, простые, Таятся мирно за холмом, Чернеют крыши земляные, С краев ряды травы густой Висят зеленой бахромой, А ветер осени сырой Поет им песни неземные; Широкий окружает двор Из кольев и ветвей забор, Уже нагнутый, обветшалый; Всё в мертвый сон погружено – Одно лишь светится окно!.. Заржал черкеса конь усталый, Ударил о землю ногой, И отвечал ему другой… Из сакли кто-то выбегает, Идет – «великий Магомет К нам гостя, верно, посылает. Кто здесь?» – Я странник! – был ответ. И больше спрашивать не хочет, Обычай прадедов храня, Хозяин скромный. Вкруг коня Он сам заботится, хлопочет, Он сам снимает весь прибор И сам ведет его на двор. 23 Меж тем приветно в сакле дымной Приезжий встречен стариком; Сажая гостя пред огнем, Он руку жмет гостеприимно. Блистает по стенам кругом Богатство горца: ружья, стрелы, Кинжалы с набожным стихом, В углу башлык убийцы белый И плеть меж буркой и седлом. Они заводят речь – о воле, О прежних днях, о бранном поле; Кипит, кипит беседа их, И носятся в мечтах живых Они к грядущему, к былому; Проходит неприметно час – Они сидят! И в первый раз, Внимая странника рассказ, Старик дивится молодому. 24 Он сам лезгинец; уж давно (Так было небом суждено) Не зрел отечества. Три сына И дочь младая с ним живут. При них молчит еще кручина, И бедный мил ему приют. Когда горят ночные звезды, Тогда пускаются в разъезды Его лихие сыновья: Живет добычей вся семья! Они повсюду страх приносят: Украсть, отнять – им всё равно; Чихирь и мед кинжалом просят [48]И пулей платят за пшено, Из табуна ли, из станицы Любого уведут коня; Они боятся только дня, И их владеньям нет границы! Сегодня дома лишь один Его любимый старший сын. Но слов хозяина не слышит Пришелец! Он почти не дышит, Остановился быстрый взор, Как в миг паденья метеор: Пред ним, под видом девы гор, Создание земли и рая, 25 И кто б, ее увидев, молвил: нет! Кто прелести небес иль даже след Небесного, рассеянный лучами В улыбке уст, в движенье черных глаз, Всё, что так дружно с первыми мечтами, Всё, что встречаем в жизни только раз, Не отличит от красоты ничтожной, От красоты земной, нередко ложной? И кто, кто скажет, совесть заглуша: Прелестный лик, но хладная душа! Когда он вдруг увидит пред собою То, что сперва почел бы он душою, Освобожденной от земных цепей, Слетевшей в мир, чтоб утешать людей! Пусть, подойдя, лезгинку он узнает: В ее чертах земная жизнь играет, Восточная видна в ланитах кровь; Но только удалится образ милый – Он станет сомневаться в том, что было, И заблужденью он поверит вновь! 26 Нежна – как пери молодая, Создание земли и рая, Мила – как нам в краю чужом Меж звуков языка чужого Знакомый звук, родных два слова! Так утешительно-мила, Как древле узнику была На сумрачном окне темницы Простая песня вольной птицы, Стояла Зара у огня! Чело немножко наклоня, Она стояла гордо, ловко; В ее наряде простота – Но также вкус! Ее головка Платком прилежно обвита; Из-под него до груди нежной Две косы темные небрежно Бегут; – уж, верно, час она Их расплетала, заплетала! Она понравиться желала: Как в этом женщина видна! 27 Рукой дрожащей, торопливой Она поставила стыдливо Смиренный ужин пред отцом, И улыбнулась; и потом Уйти хотела; и не знала Идти ли? – Грудь ее порой Покров приметно поднимала; Она послушать бы желала, Что скажет путник молодой. Но он молчит, блуждают взоры: Их привлекает лезвеё Кинжала, ратные уборы; Но взгляд последний на нее Был устремлен! – Смутилась дева, Но, не боясь отцова гнева, Она осталась, – и опять Решилась путнику внимать… И что-то ум его тревожит; Своих неконченных речей Он оторвать от уст не может, Смеется – но больших очей Давно не обращает к ней; Смеется, шутит он, – но хладный, Печальный смех нейдет к нему. Замолкнет он? – ей вновь досадно, Сама не знает почему. Черкес ловил сначала жадно Движенье глаз ее живых; И наконец остановились Глаза, которые резвились, Ответа ждут, к нему склонились, А он забыл, забыл о них! Довольно! Этого удара Вторично дева не снесет: Ему мешает, видно, Зара? Она уйдет! Она уйдет!.. вернуться Шайтан – в мусульманской мифологии дух зла, дьявол. вернуться Чихирь – молодое неперебродившее виноградное вино домашнего приготовления. вернуться Пери – в персидской мифологии волшебное существо, охраняющее людей от злых духов; изображалось в виде прекрасной крылатой женщины. |
