12 декабря 1915 З. Топелиус. Млечный путь Погашен в лампе свет, и ночь спокойна и ясна, На памяти моей встают былые времена, Плывут сказанья в вышине, как перья облаков, И в сердце странно и светло, печально и легко. И звезды ясно смотрят вниз, блаженствуя в ночи, Как будто смерти в мире нет, спокойны их лучи. Ты понял их язык без слов? Легенда есть одна, Я научился ей у звезд, послушай, вот она: Далёко, на звезде одной, в величьи зорь он жил, И на звезде другой — она, среди иных светил. И Салами́ звалась она, и Зулами́т был он, И их любовь была чиста, как звездный небосклон. Они любили на земле в минувшие года, Но грех и горе, ночь и смерть их развели тогда. В покое смерти крылья им прозрачные даны, И жить на разных двух звезда́х они осуждены. Сны друг о друге в голубой пустыне снились им, Меж ними — солнечный простор сиял, неизмерим; Неисчислимые миры, созданье рук творца, Горели между ним и ей в сияньи без конца. И Зуламит в вечерний час, сжигаемый тоской, От мира к миру кинуть мост задумал световой; И Салами в тоске, как он, — и стала строить мост От берега своей звезды — к нему, чрез бездну звезд. С горячей верой сотни лет упорный длится труд, И вот — сияет Млечный Путь, и звездный мост сомкну́т; Весь охватив небесный свод, в зенит уходит он, И берег с берегом другим теперь соединен. И херувимов страх объял; они к творцу летят: «О, господи, что́ Салами и Зуламит творят!» Но всемогущий им в ответ улыбкой просиял: «Я не хочу крушить того, что жар любви сковал». А Салами и Зуламит, едва окончен мост, Спешат в объятия любви, — светлейшая из звезд, Куда ни ступят, заблестит на радостном пути, Так после долгих бед душа готова вновь цвести. И всё, что радостью любви горело на земле, Что горем, смертью и грехом разлучено во мгле, — От мира к миру кинуть мост пусть только сил найдет, — Верь, обретет свою любовь, его тоска пройдет. 24 января 1916
З. Топелиус. Летний день в Кангасала [14] Качаюсь на верхней ветке И вижу с высоких гор, Насколько хватает зренья, Сиянье синих озер. В заливах Лэнгельмэнвеси Блестит полоса, как сталь, И нежные волны Ройнэ, Целуясь, уходят вдаль. Ясна, как совесть ребенка, Как небо в детстве, синя́, Волнуется Весиэрви В ласкающем свете дня. На лоне ее широком — Цветущие острова; Как мысли зеленой природы, Их нежит волн синева. Но сосны сумрачным кру́гом Обстали берег крутой, На резвую детскую пляску Так смотрит мудрец седой. Созревшие нивы клонят Лицо к озерным зыбям, Цветы луговые дышат Навстречу летним ветрам. Финляндия, как печален, А всё красив твой простор! И златом и сталью блещет Вода голубых озер! Звучит и печаль и радость В напевах финской струны, И в мерном качаньи песен — Игра зыбучей волны. Я — только слабая птичка, Малы у меня крыла. Была б я орлом могучим И к небу взлететь могла, — Летела бы выше, выше, К престолу бога-отца, К ногам его припадая, Молила бы так творца: «Могучий владыка неба, Молитве птички внемли: Ты создал дивное небо! Ты создал прелесть земли! Сиять родимым озерам В огне любви нашей дай! Учи нас, великий боже, Учи нас любить наш край!» 3 февраля 1916 Я. Тегенгрен. Земля есмь Мечтать о небесном царстве Не надо душе моей, Вон жаворонок трепещет — Его крыло мне милей, След ва́льдшнепа на пригорке, И солнечный луч в траве — Всё, всё, что звенит и блещет И радуется земле. Найду ль в неизвестном небе Замену земных отрад? Земля пробудила к жизни, Земля возвратит назад, В тот угол любимой персти, Где отдых узнаю я. Траве и светлой былинке — Родная душа моя. Душа — родная пылинке На крылышках мотылька, Росе прозрачной и чистой В раскрытой чаше цветка. Мечусь я с мятежным ветром, С печальной птицей кричу. Земля я, я — персть земная, И в персть отойти хочу. 24 января 1916 Сем Бенелли. Рваный плащ 1. Песенка для Герардо́ Карнавал, вертлявый бес, В брюхо курице залез. Курица в страхе Жалуется папе! Папа взял сухой сучок, Покропил водой стручок, Курица, проглоти, Карнавала отпусти! Сдуру курица взяла, Проглотила — померла… Карнавал прозевал, Вместе с нею подыхал… вернуться Из «Песен птички» («Sylvias visor»). Кангасала — в Тавастгусской губ. (недалеко от Таммерфорса). В тексте — названия озер, которые видны с горы Харьюла. |
