Все подобное взаимопритягивается. И следом за Григорием Алексеевичем в Нижний Новгород потянулись иностранцы-специалисты, которые тоже хотели воплотить свои мечты, свои идеи в жизнь. Например, Энтони Доран — специалист из Международной финансовой корпорации. Еще в 1991 году Григорий Алексеевич обратился в Международную финансовую корпорацию, а также в представительство Мирового банка в Москве к господину Читтэну. Григорий Алексеевич привлек их отнюдь не обещаниями больших денег, их, как известно, в Нижнем Новгороде не было, он объяснил, что у Читтэна будут хорошие условия для работы.
И работа началась сразу же, еще в Москве. В ноябре приступили к разработке проекта малой приватизации, обдумывали и обсуждали другие вопросы, искали выход из кризиса наличности.
Григорий Алексеевич согласовал свои мечты о воплощении несбывшегося с правительственными мечтами иметь подальше от себя этого неуемного и чересчур пылкого экономиста. Итак, летом 1992 года 14 сотрудников ЭПИцентра во главе с Явлинским отправились в Нижний Новгород.
На сессии облсовета москвичи объединились с нижегородской властью для борьбы с гиперинфляцией, с бедностью и прочей грязью, всплывшей на волне «демократических» преобразований.
Было подготовлено семь проектов по основным направлениям деятельности. Подобно ситуации во многих других регионах России, наиболее критическая ситуация в Нижегородской области была связана с кризисом наличности (в том числе огромная задолженность по зарплате) и фактическое банкротство большинства предприятий. Для решения этой проблемы был успешно разработан и реализован региональный заем, который позволил жителям Нижегородской области не только защититься от высокой инфляции, но и, что особенно важно, поверить в местную администрацию.
Над каждым из семи проектов работала отдельная группа, состоящая из нижегородских депутатов и специалистов ЭПИцентра. Руководство группами осуществлялось из вновь созданного координационного совета, в который вошли Б. Немцов, председатель облсовета Е. Крестьянинов, мэр Нижнего Новгорода Д. Бедняков и Г. Явлинский. Каждую группу возглавлял руководитель соответствующего подразделения администрации. Эксперт ЭПИцентра, входящий в группу, имел право совещательного голоса и на него замкнули информационные службы области. «Каждая рабочая группа готовит рекомендации. Решения принимаются в три этапа: на уровне местных экспертов (если что-то не соответствует местной специфике, предложение сразу снимается), на уровне координационного совета и на сессии областного совета, которая осенью либо утвердит реформу, либо заблокирует»[126].
После того, как тщательно изучили областную статистику, выяснилось, что область в состоянии, опираясь на собственные ресурсы, обеспечивать жителей всем или почти всем необходимым.
Другая группа занималась вопросами финансовой стабилизации. Но каким образом можно стабилизировать денежное обращение, если ни у кого нет денег? Однако все гениальное просто. Почему задерживается зарплата бюджетникам? Потому что из Москвы не дают денег. Значит надо заставить отдать свое, заработанное, и сразу же после встречи своих гостей Б. Немцов, вдохновленный их идеями, подает в суд. И не в какой-нибудь, а в Конституционный Суд Российской Федерации.
От имени учителей, врачей, библиотекарей и других работников бюджетной сферы губернатор Нижнего Новгорода предъявил иск правительству Ельцина-Гайдара. Он напомнил, что правительство по закону обязано ежемесячно выплачивать зарплату людям, занятым в бюджетной сфере, в противном случае оно нарушает Конституцию и КЗоТ. Через неделю получили 1 миллиард рублей и погасили задолженность по зарплате, но только бюджетникам. На них с завистью смотрели рабочие с военных заводов и других предприятий, парализованных шоковой терапией.
Особенно сильно страдали жители двух городов Нижегородской области: Навашино и Арзамас. Почти все население (80 %) города работает на одном заводе. Все жизнеобеспечение и того и другого города, работа поликлиник и детских садов, соцкультбыт находятся на балансе предприятий. Ухудшившееся положение на предприятии — это боль и трагедия многих семей. В то же время предприятие не может свести концы с концами, уже не говоря о модернизации производства, потому что большую часть заработанных денег вынуждено вкладывать в социальную сферу.
Освобождение предприятий от этих забот Г. Явлинский назвал «конверсией социальной инфраструктуры». Было предложено дотировать не саму социальную сферу, а людей, отменив подоходный и некоторые другие налоги, то есть провести реструктурирование доходов населения. При этом обязательно сохранялся минимальный уровень зарплаты, позволяющий человеку оплачивать свое жилье, лечение, обучение детей.
Странный все же человек этот Явлинский. Съездил в Нижний Новгород, сделал хорошее доброе дело, написал книгу «Нижегородский пролог» и ни слова, ни полслова о своих достижениях. Помню, когда ездила по командировкам в Ростовской области, то большие и маленькие начальники большие деньги платили, лишь бы «прокукарекали» про их «достижения». Возможно, если бы Григорий Алексеевич внимательнее относился к «кукареканью», то есть к саморекламе, было бы меньше недоразумений и обвинений в его адрес.
Один читатель «Независимой газеты» Б. Маловатер прислал в газету гневное письмо по поводу «недостойного поведения» Г. А. Явлинского. «Недостойное поведение» заключалось в том, что Григорий Алексеевич сказал: «Мы обязательно должны выделить из госбюджета на школы». В конце письма-статьи Б. Маловатер дает гневную отповедь: «Надо стоимость оставить у производителя. Тогда производитель сам заплатит за обучение своих детей»[127]. Б. Маловатер не знал, что именно такой эксперимент и проходил в Нижнем Новгороде еще за два года до этого. Проводили эксперимент очень внимательно, осторожно, потому что одним лишь «оставить стоимость у производителя» не обойдешься. Нельзя совершенно отбрасывать социальную инфраструктуру, потому что могут быть и непредвиденные обстоятельства.
Группа социального прогноза внимательно следила за тем, чтобы денег, оставленных у производителя, хватало и на питание, и на сколько-нибудь сносную жизнь. В масштабах страны, к сожалению, такой группы нет, а хорошо бы… Социальный взрыв, которым все друг друга пугают уже несколько лет, накапливается на интропсихическом уровне, то есть в душе человека. Накапливается в виде отчаяния, когда он остается один на один со своим горем и некому помочь. Как и любую болезнь, эту тоже легко предотвратить на начальной стадии, но если болезнь запущена и человек в отчаяние дошел до осознания вседозволенности, тогда уже никто и ничто не поможет.
Одновременно нижегородцы распрощались и с талонной системой распределения продуктов. Цены подскочили, но поднялась на 10–15 % и зарплата, поэтому недовольных не было. «Стоимость потребительской корзины в Нижнем Новгороде летом 1995 года была на 11 % ниже общероссийской, темп роста среднедушевого дохода на 23 % выше, чем в среднем по России и на 37 % больше, чем рост прожиточного минимума»[128].
Была создана и группа по взаимодействию с общественными организациями. «Роль последней немаловажна. Общественная жизнь в провинции отличается от общественной жизни в столице, поскольку сосредоточена в организациях, созданных по профессиональным, культурно-просветительским, религиозным признакам. Политические же партии пока не играют заметной роли. Следовательно, с одной стороны, задача взаимодействия властных структур в обществе, казалось бы, упрощается, но, с другой стороны, если к осени (имеется в виду осень 1992 г. — Прим. авт.) кризис наличности, спад производства и рост безработицы совпадают по времени, какие-то общественные организации могут стать центрами кристаллизации массового недовольства и предсказать их поведение будет крайне трудно. Задача экспертной группы — уже сейчас наладить с ними конструктивный диалог»[129].
