Так вот, что касается Иосифа, он совершенно удивительный парень в смысле «первооткрывательства». Из всех нас, советских артистов, он приехал в Афганистан первым. Там, правда, была еще Эдита Пьеха, но она там оказалась по приглашению какой-то международной организации… Не кто иной, как Иосиф, открыл в свое время для нас сверхдальние гастрольные маршруты, такие, как Сахалин и Камчатка. Конечно, эти его бесчисленные поездки в не освоенную еще никем глубинку были прежде всего связаны с финансовыми интересами, так как в центральных регионах СССР мы могли иметь лишь строго ограниченное количество концертов. Но в то же время все это говорит еще об одной важной черте характера Кобзона — его безусловной самостоятельности.
На моей памяти Иосиф Кобзон никогда ни под кого не прогибался и не прогибается по сей день. Это ему часто здорово вредило, но он непоколебимо стоял на своем и поступал так, как считал нужным. Меня очень радует и то, что мы с ним абсолютно сходимся в оценке нашего не столь далекого советского прошлого, особенно в области решения социальных проблем. Мы убеждены, что, несмотря на многие серьезные недостатки, присущие социализму, тогда все это делалось намного точнее и правильнее. При этом мы конечно же не ностальгируем по тому времени. Но и не отрицаем огульно все то ценное, что в нем было.
Иосиф — беспокойный, живой, увлекающийся, невероятно энергичный человек с таким запасом жизненных сил, которых, кажется, хватило бы на добрую дюжину других людей. И именно эта его вечная увлеченность своим любимым делом вкупе с неистощимостью его творческих потенций создавали для него, пожалуй, единственную проблему в общении с нами, коллегами по сцене. Для исполнителей, выступавших в программе сборного концерта после Кобзона, всегда было сущей бедой как раз то, что Иосиф, как правило, очень много поет (если только это благородное явление можно назвать «бедой»). Ведь что такое «сборная солянка», как мы на своем сленге называем концерт с участием многих исполнителей? Это значит, что артист, отработавший уже где-то два-три подобных концерта, прилетает сюда весь в мыле, часто опаздывая, и сучит от нетерпения ногами, стремясь как можно скорее «отстреляться», дабы успеть куда-нибудь еще. Я несколько утрирую ситуацию, но, в общем, так оно и есть. И что же прикажете делать означенному артисту, выходящему следом за Иосифом, когда тот под несмолкающие аплодисменты любящей его публики вместо заявленных в программе двух песен исполняет подряд три, четыре, пять, шесть, семь, восемь? Иосиф, как высочайший профессионал, понимает, естественно, что он делает, но пересилить себя в данном случае просто не может. Что уж тогда говорить о его сольных выступлениях, где он, по-моему, побил все мыслимые рекорды? Помню, лет десять назад на своем творческом вечере в ЦДРИ Иосиф простоял на сцене пять часов как вкопанный, а один из сидевших рядом со мной зрителей ради интереса подсчитал, что он за это время спел шестьдесят четыре песни! И как спел! Что же касается его знаменитого «прощального вечера» в Концертном зале «Россия», го, начав его своими песнями в семь вечера, Иосиф закончил его где-то в четыре часа утра следующего дня, что характерно, не присев при этом ни на миг. И хотя пел он на этот раз не в режиме «нон-стоп» (то есть подряд, без остановки, так как в паузах ему нужно было принимать подарки от бесконечной череды поздравляющих), его поистине сверхъестественная выносливость потрясла всех. Самое поразительное, что, отпев за это время совершенно фантастическое количество песен, Иосиф был к четырем утра свеж и бодр.
Такой вот человек. Недаром же Валентин Гафт адресовал ему одну из самых своих блистательных эпиграмм:
Как не остановить бегущего бизона,
Так не остановить поющего Кобзона!
Иосиф — фантастически независимый человек, не приемлющий роли ведомого. Он — прирожденный лидер, о чем свидетельствуют и числа в его «квадрате судьбы». «Квадрат судьбы» ведет свое происхождение от пифагорейской школы, придающей магическое значение числам. Это — своего рода гороскоп, где по датам рождения и всему прочему определяется назначение личности. Единица здесь, скажем, отображает характер, двойка — связь с космосом, тройка — здоровье и так далее, за точность не ручаюсь. Так вот, у Иосифа значение характера определяется сразу пятью единицами, что свидетельствует о невероятной твердости его характера и поистине нечеловеческой силе воли…
Есть у него и такие «ноу-хау», в которых его не догнать никогда. Взять хотя бы его уникальную систему под названием «Кобзон-обзвон». Это не просто записи в еженедельнике, которые ведет каждый из нас. Это такая особая «бумага», на которой очень мелким почерком записана вся «телефонная программа» действий Иосифа Кобзона на текущий день. Причем эта привычка идет у него еще со студенческих лет. Однажды я ради интереса заглянул в одну из таких бумаг и насчитал там не менее сорока телефонных номеров! И так — буквально каждый день. Где Иосиф при столь невероятной коммуникативной активности находит время для того, чтобы еще и выступать на сцене, репетировать и разучивать новые песни, для меня остается загадкой. Сидим мы с ним недавно, к примеру, на совещании у министра культуры Михаила Швыдкого. В числе присутствующих — Геннадий Хазанов, Георгий Гаранян, Игорь Крутой, Михаил Жванецкий, Александр Достман, Эмиль Кио, Александр Петров, Петр Шаболтай… Все, естественно, предельно сосредоточенны и озабоченны, так как решается важный вопрос о возобновлении Всероссийского конкурса артистов эстрады. Обсуждается в первую очередь сама необходимость подобного конкурса. Нужно ли это в эпоху расцвета телерейтингов и прочего интерактива, по которым определяется уровень популярности того или иного исполнителя? Я беру слово: «Думаю, что такой конкурс необходим жизненно. Ибо с эстетической стороны наши эстрада на сегодняшний день находится просто-таки в плачевном состоянии. Нужны хоть какие-то эстетические ориентиры! Какой к черту может быть интерактив, если согласно ему (то есть мнению зрителей!) не так давно лучшим артистом года был признан Дмитрий Харатьян, в то время как великий русский актер Олег Борисов занял лишь «почетное» сороковое место? Решать, кто у нас сегодня на эстраде первый, а кто второй, должен не безграмотный анонимный интерактив, а представительное жюри, состоящее из профессионалов. Только тогда «путевка в жизнь», данная этим жюри победителю конкурса, сможет помочь истинно талантливому человеку пробиться, выжить в жуткой современной ситуации, когда все решают деньги…» Ну, словом, начинается дискуссия. Иосиф, как и следовало ожидать, принимает в ней самое активное участие. Но при этом, как я замечаю, не забывает все время вносить какие-то пометки и заметки в свой разложенный на коленях легендарный «Кобзон-обзвон»! Ну что тут еще скажешь?
Так что завершить этот весьма конечно же несовершенный портрет Иосифа Кобзона мне, как одному из его «сынков», хотелось бы таким пожеланием: «Папа, никогда не старей и продолжай в том же духе!»
Песни и судьбы
Роберт Рождественский * Давид Тухманов * Леонид Дербенев * Юрий Антонов * Андрей Никольский * Филипп Киркоров * Лайма Вайкуле * Надежда Бабкина * Ирина Аллегрова * Евгений Болдин * Игорь Крутой
В свое время я записал на радио свыше четырехсот песен. Все они для меня по-своему дороги, все одинаково хороши, хотя не всем из них, что вполне естественно, была суждена долгая жизнь. У каждой из них есть свои авторы, отразившие в ней свое время, свои взгляды и настроения. Но чтобы воплотить песню в жизнь, чтобы она зазвучала, недостаточно одних лишь авторов и исполнителя. Сначала это — встреча с композитором, знакомство с новой песней. Затем — «впевание» в нее, работа в студии, где в процесс ее создания включается порой очень большое число людей, среди которых и музыканты-оркестранты, и аранжировщики, и музыкальные редакторы, с помощью которых происходил отбор каждой из моих песен, и звукорежиссеры на радио и на концертах, отвечающие за качество звучания… Словом, огромное количество самых разных человеческих характеров и судеб, образующих вокруг каждой песни как бы некий особый пространственно-временной континуум, целую «галактику», живущую по своим собственным законам. Все это, естественно, в той или иной степени осталось запечатлено в моей памяти. Данная книга и есть, по сути, попытка зафиксировать все то, что сохранила намять, чтобы в дальнейшем воспроизвести минувшие события в гораздо более подробном виде. То есть я не исключаю возможности создания и следующей книги, где основное мое внимание будет уделено уже не биографической канве событий, как это делается здесь, а их внимательному рассмотрению и осмыслению. Что же касается той «галактики» людей, профессионалов, принимавших наряду со мной участие в создании песен, влияние их на меня было велико и огромно. Многих из них я вспоминаю теперь с благоговением, даже тех, с кем не был особенно близок в жизненном плане. И первым среди них, человеком, перед которым и сегодня я преклоняюсь, был Роберт Рождественский.
