Бэйли удовлетворенно кивнул. Снова он нажал верную кнопку. Угроза личной встречи с человеком подействовала на солярианина сильнее, чем могла бы подействовать любая пытка. Эта угроза полностью лишила его самообладания и вынудила сознаться во всем.

И в этот самый момент роботехник увидел нечто, окончательно лишившее его разума. На коленях он пополз от чего-то, невидимого на экране.

— Вон! Вон отсюда, вон, вон… — Раздались невнятные звуки. И вдруг его правая рука потянулась к карману, что-то вынула и поднесла ко рту. Все это заняло несколько секунд. Качнувшись сначала вправо и затем влево, Либиг упал как подкошенный.

— Эй, ты, жалкий безумец, ведь к тебе приближается не человек, а всего лишь один из твоих возлюбленных роботов, — чуть было не крикнул землянин, но вовремя удержался.

В поле зрения всех присутствующих появилась высокая стройная фигура Даниила Оливау. Какое-то мгновенье он молча смотрел на распростертое на полу тело. Элиа Бэйли в ужасе затаил дыханье. А вдруг Даниил поймет, что человека, лежащего на полу, убил ужас от приближения его, человекоподобного робота. Как прореагирует на это его скованный Первым Законом мозг?

Но Даниил опустился на колени около тела и осторожно несколько раз прикоснулся к нему. Затем он нежно приподнял голову Либига, как будто бы это была драгоценность, и, обратив свое прекрасное невозмутимое лицо ко всем присутствующим, прошептал:

— Человеческое существо мертво.

Элиа Бэйли ожидал ее прихода. Она сама попросила о встрече.

— О, — пробормотал он, — если я не ошибаюсь, это не телеконтакты?

— Да, но как вы догадались? Так быстро? — прошептала она.

— У вас на руках перчатки.

— О, вы правы, — Гладия взглянула на свои руки и добавила мягко: — Вам неприятно?

— Ну, что вы, конечно нет.

Она виновато улыбнулась.

— Мне надо привыкать, не правда ли, Элиа? Я ведь собираюсь на Аврору.

— Значит, все устроилось благополучно?

— Да, благодаря хлопотам мистера Оливау. Я никогда не вернусь сюда, Элиа.

— Правильно, Гладия. Вы там будете счастливее, я уверен.

— Пока что мне немного боязно.

— Понимаю. Вам придется привыкать к личным контактам, и, возможно, у вас не будет таких удобств, как здесь. Но постепенно вы привыкнете, а главное, вы забудете то, что вам пришлось пережить.

— Мне вовсе не хочется забыть все, что было здесь, — тихо сказала она.

— А все-таки, вы забудете, — Бэйли взглянул на грациозную фигурку молодой женщины, — и придет время, когда вы встретите кого-нибудь и… выйдете замуж. Я имею в виду настоящий брак… — Он попытался улыбнуться, но это ему плохо удалось.

— Почему-то в данный момент, — она печально улыбнулась, — в данный момент… эта перспектива не привлекает меня.

— Потом все изменится, — с деланной бодростью ответил он.

Они стояли друг против друга и молчали… молчали, не зная, что сказать друг другу.

— Я еще не поблагодарила вас за все… Элиа, — наконец вымолвила Гладия.

— Не за что. Это — моя работа, — ответил он.

— Вы возвращаетесь на Землю, не правда ли?

— Да.

— И я никогда не увижу вас?

— Вероятно, нет. Но не огорчайтесь. Максимум через сорок лет меня уже не будет в живых. А вы будете все такая же… Как и сейчас.

— Не надо так говорить! — взволнованно воскликнула она.

— Но это правда.

— Относительно Джотана Либига все подтвердилось, — заметила она, очевидно, желая переменить тему.

— Знаю. При проверке оказалось, что эксперименты с космическими кораблями-роботами шли на полный ход. Роботехники нашли также и множество роботов с сменяемыми конечностями.

Гладия вздрогнула.

— Как вы думаете, почему он делал такие ужасные вещи?

— Он ненавидел людей. Он покончил с собой только для того, чтобы избежать личного присутствия другого человека. Он готов был уничтожить и другие миры с единственной целью, чтобы Солярия с ее табу на личные контакты царствовала во всей Галактике.

— Как можно так ненавидеть людей? — пробормотала она. — Иногда личные встречи бывают такими…

Она замолчала. Снова наступила пауза, и снова они стояли и молча глядели друг на друга.

И вдруг Гладия зарыдала.

— О, Элиа, это все-таки ужасно!

— Что ужасно, Гладия?

— Могу ли я прикоснуться к вам? Ведь я больше никогда не увижу вас, Элиа…

— Конечно, если вам хочется, Гладия.

Шаг за шагом она подходила все ближе и ближе. Ее глаза сияли, и в то же время в них притаился испуг. Она остановилась в нескольких шагах от него и затем медленно, как в трансе, начала стягивать перчатку с руки.

— Не надо, Гладия, — тихо сказал Бэйли.

— Я нисколько не боюсь, — прошептала она и протянула ему обнаженную руку. Рука Бэйли тоже дрожала, когда он взял ее маленькую дрожащую руку в свою. Это продолжалось одно мгновенье. Он разжал свою руку, ее рука выпала, и вдруг он почувствовал легкое, как дуновенье, прикосновенье ее пальцев на своем лбу, подбородке и щеках.

— Спасибо, Элиа, за все. Прощайте, — послышался ее голос.

— Прощайте, Гладия, — сказал он, глядя на удаляющуюся фигурку.

И в этот момент Элиа Бэйли ощутил такое щемящее чувство потери, которое не смогла заглушить даже мысль о том, что его ожидает корабль, который доставит его на родную Землю.

Государственный секретарь Альберт Минним улыбался с довольным видом.

— Рад снова видеть вас на Земле, — стараясь быть как можно приветливее, сказал он. — Ваш письменный доклад, конечно, прибыл раньше вас. Он сейчас изучается специалистами. Вы хорошо поработали, что будет отмечено в вашем личном деле.

— Я очень благодарен, сэр, — церемонно ответил детектив.

В нем уже не было прежнего энтузиазма. Он был снова на Земле, в безопасности подземных городов, он уже слышал голос Джесси по телефону — все было как будто в полном порядке. И все же он чувствовал себя каким-то опустошенным.

— Однако ваш доклад касается исключительно расследования убийства. Меня интересуют еще и другие вопросы, о которых мы с вами беседовали. Что вы можете доложить мне об этом устно?

Бэйли колебался. Невольно он потянулся к внутреннему карману пиджака, где лежала его старая, обкуренная трубка.

— Можете курить, Бэйли, — быстро сказал Минним.

Детектив, не торопясь, разжег трубку.

— Помните, сэр, вы задали мне вопрос: в чем заключается слабость Внешних Миров? Мы знаем их силу: обилие роботов, малая населенность, долголетие… Но каковы их уязвимые места?

— Ну и что вы узнали об этом?

— Я думаю, что я понял, в чем заключается их слабость, сэр.

— Прекрасно. Я слушаю вас, Бэйли.

— Их слабость заключается в том же, в чем и их сила. В полной зависимости общества от роботов, в малой населенности их планеты, в их долголетии.

Выражение лица государственного секретаря не изменилось. Он по-прежнему сосредоточенно водил карандашом по бумаге, лежащей перед ним.

— Почему вы так думаете? — наконец спросил он.

В течение всего пути от Солярии до Земли Элиа Бэйли обдумывал предстоящий ему разговор с Альбертом Миннимом. Он собирался привести, как ему казалось, веские и бесспорные аргументы. А теперь вдруг растерялся.

— Я не уверен, что сумею разъяснить свои мысли достаточно ясно, — задумчиво сказал он.

— Не важно. Все равно говорите. Мне интересно, что вы думаете по данному вопросу, — настойчиво продолжал государственный секретарь.

— Видите ли, сэр, — Бэйли говорил медленно, тщательно подбирая слова, — соляриане в своем развитии постепенно упустили нечто такое, чем обладало человечество в течение миллионов лет, что в итоге более значимо, чем все промышленные и технические достижения. То, что в свое время сделало возможным прогресс человечества, полностью утеряно на этой планете.

— Я не хочу гадать, Бэйли. Что вы имеете в виду? — нетерпеливо спросил Минним.