— Интересно, почему?

— Потому что смерть наступила не от отравления, а от удара по голове. Это уж никак не может выглядеть невинным действием, не так ли? Вы сами понимаете, что ни один робот не способен ударить человека.

— Ну, а если предположить, что робот только привел в действие какой-то механизм, нанесший удар Дельмару, тогда что?

Солярианин презрительно улыбнулся.

— Послушайте, землянин. Я внимательно осмотрел место убийства. И не я один. Вы понимаете, убийство у нас на Солярии случается не очень часто. Нет ни малейших признаков каких-либо механических приспособлений, с помощью которых можно было бы осуществить удар, понимаете, никаких!..

— И также не найдено само орудие убийства?

— Вы — детектив, вы и должны его найти… Если сможете, конечно.

— Кто же, по-вашему, убил Дельмара?

— Как кто? — вскричал Либиг. — Это каждому известно, конечно, Гладия, жена Дельмара.

“По крайней мере хоть в этом вопросе здесь имеется полное единство мнений”, — подумал Бэйли. Помолчав, он заметил:

— Ну, а кто же, по-вашему, стоял за спиной робота, подавшего Груэру отравленное питье?

— Я полагаю… — начал было Либиг, но осекся.

— Ведь вы же не можете предположить, что существует двое убийц. Значит, Гладия ответственна и за попытку отравить Груэра, не так ли?

— Пожалуй, вы правы, — согласился Либиг. В его голосе зазвучала уверенность. — Да, несомненно, вы правы.

— Несомненно ли?

— Никто другой не мог бы даже приблизиться к Дельмару. Он не терпел чьего-либо личного присутствия в той же мере, что и я. Но он делал исключение для своей жены. Я же не делаю исключений ни для кого. Получается, что я веду себя умнее, — солярианин отрывисто засмеялся.

— Вы, кажется, знакомы с ней? — внезапно спросил детектив.

— С кем с ней?

— Я имею в виду, как вы отлично понимаете, Гладию Дельмар.

— Почему вы решили, что я знаю жену Дельмара лучше, чем какого-либо другого жителя Солярии?

Рука Либига потянулась к горлу. Он расстегнул застежку своего одеяния.

— Мне так сказала сама Гладия. Вы часто беседовали, гуляли, не так ли?

— Ну что же, это у нас принято. К тому же она разумная и приятная женщина.

— Значит, она вам нравилась?

Либиг пожал плечами.

— Беседовать с ней было отдыхом для меня.

— А о чем вы обычно беседовали?

— О роботехнике, конечно, — в голосе солярианина звучало удивление.

— А она могла поддерживать беседу на такую тему?

— Она ровно ничего не понимала в роботехнике. Но она умела слушать.

— Вы были увлечены ею? — рискнул спросить детектив.

Либиг с возмущением взглянул на своего собеседника.

— Что?

— Вы находили ее привлекательной? Физически привлекательной?

Веки Либига начали подергиваться, губы задрожали.

— Грязное животное, — пробормотал он.

— Я поставлю вопрос иначе, — решительно сказал Бэйли. — В какой момент вы перестали находить Гладию Дельмар приятной? Вы сами употребили это слово, не так ли?

— Что вы имеете в виду?

— Вы упомянули о том, что находили Гладию Дельмар приятной. И в то же время вы убеждены, что она убила своего мужа Разве это не противоречие?

— Я в ней ошибся.

— Но вы поняли, что ошиблись, еще до того, как она убила своего мужа, если она действительно его убила. Ведь вы прекратили совместные прогулки еще до смерти Дельмара. Почему?

— Разве это так важно?

— В процессе следствия все может оказаться важным.

— Послушайте, инспектор, если вам нужна информация от меня, как от роботехника, спрашивайте. Но на личные вопросы я отвечать не буду.

— Личные вопросы в вашем случае неизбежны, доктор Либиг. Вы были тесно связаны как с убитым, так и с предполагаемой убийцей. Еще раз спрашиваю вас, почему вы прекратили общение с Гладией Дельмар?

— Я был слишком занят. Я не мог, наконец, я не хотел продолжать эти контакты, — вспыхнул Либиг.

— Иными словами, в какой-то момент вы перестали находить ее приятной женщиной.

— Пусть будет по-вашему.

Бэйли не обращал никакого внимания на волнение Либига.

— Но все же вы достаточно хорошо знали Гладию Дельмар. Как вы полагаете, зачем она убила своего мужа? Каков был мотив преступления?

— Мотив преступления?

— Да, пока никто еще, ни один человек на Солярии не заикнулся о том, зачем она могла желать смерти Рикэна Дельмара. Ведь должна же быть у нее какая-то серьезная причина.

— О Великая Галактика! — Либиг откинулся в своем кресле. Казалось, что вот-вот он разразится смехом. Но этого не произошло. — Никто ничего не сообщил вам? Возможно, никто толком не знал. Но я — то прекрасно знал. Она сама говорила мне об этом. И не один раз…

— Что она говорила вам, доктор Либиг?

— Послушайте, землянин, Гладия ненавидела Рикэна. Ненавидела всегда. Они постоянно ссорились. Во время ссор Гладия приходила в бешенство и не помнила себя. Неужели никто не сказал вам об этом? Неужели она тоже ничего не сказала?

Бэйли постарался не выказать своего изумления. Он знал, — что личная жизнь солярианина — табу для посторонних. Конечно, такой вопрос, как отношения между мужем и женой, безусловно, не подлежит обсуждению. Но когда произошло убийство… неужели в этом случае сказать правду считается невозможным… О дьявол! Какой странный мир… Хорошо, что хоть Либиг проговорился. — Из-за чего у них происходили ссоры? — спросил Бэйли.

— Об этом следует спросить у самой Гладии, — услышал он ледяной ответ.

“Пожалуй, это действительно так”, — подумал Бэйли. Он встал и сухо сказал:

— Спасибо за помощь, доктор Либиг. Возможно, я еще обращусь к вам несколько позднее. Вы, надеюсь, не будете возражать?

— Прекратить контакты!.. — вместо ответа приказал спейсер. И в мгновение ока он вместе со своей комнатой исчез из поля зрения землянина.

Впервые воздушное путешествие не волновало Бэйли. Все его мысли были заняты… Но чем?.. На этот вопрос он и сам не смог бы дать определенного ответа. Он не вспоминал ни о Земле, ни о Джесси. Казалось, прошли годы с тех пор, как он высадился на чужой планете… целые годы, а не какие-нибудь три дня. Как быстро, однако, человек может примениться к новой обстановке! Интересно, как поведет себя Гладия при первой их личной встрече?

Когда он вошел, она уже ожидала его, стоя в противоположном углу большой комнаты. Она выглядела бледной, боязливой и очень юной. Белокуро-золотистые волосы были гладко зачесаны назад, большие испуганные глаза выделялись на бледном лице. Темно-синее одеяние с высоким воротником полностью закрывало всю фигуру. Бэйли остановился.

— Я достаточно далеко от вас? — спросил он. Она взглянула на него, учащенно дыша.

— Я сама не знаю. Ведь это похоже на телеконтакт, не правда ли? То есть если вы забываете, что это не телеконтакт.

— Для меня все совершенно естественно, — спокойно ответил Бэйли.

— Да, на Земле, — она закрыла глаза, — я иногда пыталась представить себе, как вы живете… Толпы людей повсюду. Вы идете по дороге и навстречу вам люди, люди, всюду люди… Десятки людей…

— Нет, сотни, — поправил ее Бэйли. — Вы когда-нибудь видели фильмы о жизни на Земле?

— У нас их не очень-то много. Но я видела фильмы-романы о жизни других Миров, где существуют личные встречи и… Там все иначе, не так, как здесь, на Солярии, — заговорила она с неожиданным воодушевлением, — вот вы ходите среди людей, Элиа, и, наверное, даже иногда ка… касаетесь их, не так ли?

Бэйли слегка улыбнулся.

— О да, вы никак не можете этого избежать, — он вспомнил толпы людей на подземных улицах, куда-то спешащих, толкающих друг друга. При этом воспоминании у него защемило сердце.

— Вам, наверное, неудобно разговаривать на таком большом расстоянии, Элиа? — донесся до него голос Гладии.

— А разве мне можно подойти поближе? — спросил он.

— Я думаю, да. Я скажу вам, когда надо остановиться.