— В таком случае, следовало бы послать туда кого-либо из социологов, не так ли, сэр?

Минним покачал головой.

— Мы не можем посылать к ним того, кого хотим. Они просят детектива. Очень хорошо. В конце концов, детектив тот же социолог, но социолог в действии, не так ли? Мы знаем, что вы справитесь. Бэйли.

— Благодарю вас, сэр, — машинально произнес Бэйли. — Ну, а что, если я попаду в беду?

Государственный секретарь пожал плечами.

— В работе детектива всегда имеется некоторый риск, — небрежно сказал он. — Во всяком случае, уже поздно что-либо обсуждать. Все подготовлено. Время вашего отлета установлено.

Бэйли напрягся.

— Когда же я должен улететь?

— Через два часа, — последовал быстрый ответ.

— Но я хотел бы съездить домой. Моя жена… — начал было Бэйли.

— Мы позаботимся о вашей семье, — прервал его Минним. — Ваша жена не должна знать ничего о вашей поездке. Мы объясним ей, что вы некоторое время не сможете писать ей. Итак, решено. Дорогой Бэйли, мы все должны выполнять свой долг. А теперь вам пора на ракетодром.

Бэйли был единственным пассажиром огромного межзвездного корабля. Согласно стандартам гигиены Внешних Миров его долго и тщательно мыли и очищали от многочисленных микробов, по отношению к которым земляне имели иммунитет, но которых панически боялись обитатели Внешних Миров, живущие в стерилизованной атмосфере. После всех гигиенических процедур по каким-то переходам Бэйли провели внутрь огромной ракеты. Здесь его ожидал робот.

— Вы полицейский инспектор Бэйли? — глухо спросил робот. Его глаза тускло светились красноватым светом.

— Да, это я, — быстро ответил Бэйли. Волосы на его голове зашевелились. Как и все жители Земли, он плохо переносил роботов. Правда, он знал одного удивительного робота… Даниил Оливау было его имя. Даниил был его партнером по расследованию убийства спейсера на Земле. Он был… Ну, да что вспоминать о нем.

— Пожалуйста, следуйте за мной, господин, — промолвил робот и осветил трап. Двигаясь за своим проводником, Бэйли поднялся по трапу и по новым длинным переходам проследовал в большой салон.

— Это — ваше помещение, господин, — сказал робот. — Просьба не покидать его в течение всего путешествия.

“Ну еще бы, — про себя усмехнулся Бэйли, — здесь я безвреден. Никакой инфекции. Наверное даже коридоры, по которым я проходил, сейчас дезинфицируют, а робот пройдет специальную обработку”.

— Здесь имеются все удобства, — продолжал робот, глядя на Бэйли красными глазами, — я буду подавать вам еду и все, что вам потребуется, господин. Если вы захотите полюбоваться видом окружающего пространства, можно открыть вот этот люк.

При слове “пространство” Бэйли передернуло.

— Все в порядке, парень, — быстро сказал он, — пусть люк останется закрытым.

Бэйли употребил выражение “парень”, которым земляне обычно называли роботов.

Робот наклонил свое большое металлическое тело в почтительном поклоне и удалился.

Бэйли остался один. Во всяком случае, помещение герметично закупорено, и он надежно огражден от внешнего пространства. Бэйли с облегчением вздохнул.

Из микрофона послышался металлический голос. Робот инструктировал Бэйли, как вести себя в условиях ускорения при подъеме корабля.

Бэйли ощутил толчок, огромный корабль завибрировал, раздался грохот, сменившийся гулом и жужжанием реактивных двигателей. А вскоре наступила гнетущая тишина. Корабль двигался в космическом пространстве.

Бэйли ничего не ощущал. Все вокруг казалось ему нереальным. Он повторял себе, что с каждым мгновением на многие тысячи миль отдалялся от дома, от погребенных под землей городов, от Джесси… Но и это почему-то не фиксировалось в его мозгу. Ощущение времени стерлось. Недели или месяцы… — этого он не знал, — тянулись однообразно, без всяких событий. Бэйли знал одно — он отдалился от Земли на многие световые годы. Он не мог знать точно, на сколько. Никто на Земле не имел ни малейшего представления о том, где находится Солярия: Давно миновали дни, когда земляне покоряли космические просторы и основывали новые миры.

В салон вошел робот. Его мрачные, с красноватым отливом глаза взглянули на ремни, которыми Бэйли был прикреплен к креслу. Робот ловко поправил застежку, внимательно оглядел все помещение и отчетливо произнес:

— Мы прибудем на Солярию через три часа, господин. Пожалуйста, не покидайте ваше кресло. За вами придет господин, который проводит вас в вашу резиденцию.

— Минуточку, — сказал Бэйли. Пристегнутый к креслу ремнями, он чувствовал себя совершенно беспомощным. — Какое время суток это будет?

— Согласно среднему галактическому времени это будет…

— Да нет, о, дьявол, по местному времени, парень, по местному, — почти закричал Бэйли.

Но робот невозмутимо продолжал:

— Сутки в Солярии равняются двадцати восьми, запятая, тридцати пяти стандартным часам. Солярийный час состоит из десяти декад, каждая из которых в свою очередь состоит из ста сектад. По расписанию мы прибываем на ракетодром в двадцатую сектаду.

Бэйли остро возненавидел робота. За точность, за непонятливость и за то, что он, Бэйли, проявлял перед роботом слабость.

— Это будет день или ночь? — спросил Бэйли хрипло.

— День, господин, — спокойно ответил робот и вышел.

Бэйли вздрогнул. О, дьявол! Он должен будет ступить на поверхность незнакомой планеты днем, не защищенный ничем от солнечного света, от окружающего пространства… Не будет даже иллюзорных стен темноты…

Но он не смеет проявить слабость перед обитателями Солярии. Будь он проклят, если он это сделает. Сурово поджав губы, Бэйли закрыл глаза и начал упорную борьбу с самим собой, со страхом перед открытым пространством.

Напрасно он твердил себе: большинство людей живут в открытых пространствах. Обитатели всех миров, кроме Земли… Когда-то в прошлом и предки землян жили на открытой поверхности Земли. Отсутствие стен не приносит никакого вреда. Это только неприятные ощущения без привычки.

Но все это мало помогало.

Нет, он не справится… Он живо представлял себе, как те, кто встретят его (в носу у них, разумеется, будет дезинфицирующий фильтр, а на руках перчатки), будут с презрением взирать на него, жалкого и трясущегося землянина. Даже не с презрением, а просто с отвращением…

Корабль остановился, привязные ремни сами расстегнулись, а Бэйли продолжал сидеть в кресле. Он чувствовал страх перед Солнцем, светом и пустотой.

Открылась дверь. Краем глаза Бэйли увидел высокую фигуру человека с бронзовыми волосами. “Наверное, один из тех гордых самоуверенных потомков землян, которым сейчас принадлежит вселенная”, — неприязненно подумал Бэйли.

Спейсер заговорил.

— Коллега Элиа?

Бэйли порывисто вскочил с кресла. Некоторое время он стоял, уставившись на вошедшего. У него было прекрасное, идеально правильное лицо, пропорциональное телосложение и безмятежно спокойные, ярко-голубые глаза.

— Даниил, о дьявол!..

— Мне приятно, что вы помните меня, коллега Элиа, — послышался голос с приятными модуляциями.

Чувство огромного облегчения залило Бэйли. Он почувствовал непреодолимое желание подскочить к Даниилу, обнять, крепко встряхнуть его, смеясь, похлопать по спине, словом, проделать все те дурацкие штуки, которые обычно проделывают старинные друзья после долгой разлуки.

Но Бэйли просто шагнул вперед, протянул руку и произнес:

— Вряд ли я смог бы забыть вас, Даниил.

— Это весьма приятно, — повторил тот, с важностью покачивая головой. — Как вы знаете, я — то никак не могу забыть вас, до тех пор, пока я исправен

С этими словами Даниил взял руку Бэйли в обе свои и крепко пожал ее. Но Бэйли не почувствовал боли от этого крепкого пожатия, наоборот, скорее приятное ощущение. При этом в глубине души он надеялся, что бездонные глаза его собеседника не сумели проникнуть в его сознание и зафиксировать еще не вполне прошедший порыв, когда все его существо было переполнено горячим чувством дружбы. Ибо только проявлением слабости могло быть это чувство, поскольку оно относилось к Даниилу Оливау, шедевру роботехники планеты Аврора.