Что касается карточной игры, то она была широко распространена среди жителей европейского севера России, по-видимому, с древних времен. Редкая семья в Вологодской и Архангельской областях не имела карт. В карты гадали, раскладывали пасьянсы, и играли обычно дети и подростки. Иногда подключались и взрослые, но на деньги в крестьянских семьях не принято было играть. Да собственно денег у крестьян и не водилось. На деньги играли аристократы, дворяне, что красочно описано в литературе. Ничего удивительного, что карточная игра пришла вместе с переселенцами и в Русское Устье. Тем более, что коренные народы тоже увлекались картами и, возможно, не раз встречались за карточным столом с русско-устьинцами. Но это не было повседневным увлечением, ибо русско-устьинцам некогда было играть в карты. Жизнь их была до предела наполнена повседневным упорным трудом, требующим напряжения всех физических и духовных сил. Только рождество и святочная неделя были для мужчин более или менее свободными от труда, когда они собирались в центральном поселке. Тогда, возможно, они и играли в карты, ибо других развлечений русско-устьинцев не было.

Владимир Зензинов отмечал и склонность русско-устьинцев к выпивке, но тоже не выходящей за пределы разумного. Любопытна деталь, что организм любителей выпить не позволял принимать большие дозы спиртного: одной-двух рюмок взрослому мужчине хватало, чтобы он опьянел. Вероятно, воздержание от спиртного во многих поколениях повлияло на гены, и они утратили способность противостоять одуряющей силе алкоголя, свойственной современному русскому человеку.

Русско-устьинцы (это тоже отмечает В. М. Зензинов) не знали слова «тоска». На праздный современный вопрос, как живешь, они смогли бы ответить: «Если не задумываться, то жить можно». Им некогда было «задумываться», скучать и тосковать (душевные переживания не в счёт): всё их бытиё было наполнено разнообразным, подвижным и в целом интересным трудом, благодаря которому крохотная колония первопроходцев сумела выжить в немыслимо тяжелых природных условиях и сохранить себя в течение трех веков.

* * *

1. Актовые источники по истории России и Сибири XVI—XVIII веков в фондах Г. Ф. Миллера. Описи копийных книг. Т. 2. — Новосибирск: Сибирский хронограф, 1995. — 303 с.

2. Биркенгоф А. Л. Потомки землепроходцев. — М.: Мысль, 1972. — 222 с.

3. Зензинов В. М. Старинные люди у холодного океана. — Якутск, Изд-во «Якутский край», 2001.

4. Каменецкая Р. Н. Русские старожилы в низовьях Индигирки // Фольклор Русского Устья. — Л., 1986.

5. Ксенофонтов Г. В. Ураангхай-сахалар: Очерки по древней истории якутов. Т. 1. 2-е изд. — Якутск, 1992.

6. Мостахов С. Е. Русские путешественники — исследователи Якутии (XVII — начало XX в.). — Якутск: Кн. изд-во, 1982. — 192 с.

7. Распутин В. Г. Русское Устье // Писатель и время: Сб. документ, прозы. — М., 1989. — С. 4—50.

8. Сафронов Ф. Г. Русские промыслы и торги на северо-востоке Азии в XII — середине XIX вв. — М.: Наука, 1980. — 142 с.

9. Фольклор Русского Устья. — Л.: Наука, 1986.

10. Чикачев А. Г. Русские на Индигирке: Ист.-этногр. очерк. — Новосибирск: Наука (Сиб. отд-ние), 1990. — 189 с.

11. Шинкарев Л. И. Сибирь: откуда она пошла и куда она идет. — М.: Советская Россия, 1978. — 464 с.

Друзья мои! Вот и настала пора расставаться с коллективом Ботуобинской экспедиции. И расставаться навсегда. 48 лет отработал я в системе алмазной геологии, можно сказать, безвылазно из Якутии. И больше половины этого времени — в Ботуобинской жспедиции.

Я был при ней в дни торжеств, когда экспедиция открывала новые месторождения, был при ней и в годы «застоя», когда упорная работа коллектива экспедиции долго не давала положительных результатов. Многое я видел изнутри экспедиции, кое-что из того, что видел, запомнил. И если позволит время и здоровье, я когда-нибудь об этом напишу.

Я благодарен коллективу экспедиции за ту постоянную помощь и поддержку, которую он оказывал в моей работе.

Я благодарен старым геологам и геофизикам разных подразделений экспедиции, с которыми когда-то работал рука об руку много лет. Я говорю «старым» не по возрасту, а по годам работы в экспедиции. Молодежи я, увы, почти совсем не знаю. Редко кто из них заходит в музей, к моему большому огорчению. Хотя я всех постоянно зазываю: заходите, смотрите, изучайте. Вам искать новые трубки, и вы должны знать тот богатейший ассортимент кимберлитов, который собран в музее.

Я благодарен работникам технических служб экспедиции: сантехникам, электрикам, связистам за их постоянную помощь музею. Сколько раз сантехники спасали мой маленький домик за рудовозкой от замерзания батарей, от перемерзания воды. Да и новое помещение музея они уже не раз спасали от тех же бедствий. Даже ныне, когда уже музей, считай, был не ботуобинский, в лютый мороз декабря, они чуть ли не сутками и в выходные дни работали на улице, отогревая системы водоподачи, сваривая лопнувшие от мороза трубы. Огромное им спасибо! Электрики тоже всегда и безотказно приходили на помощь, если что случалось с электричеством. Только благодаря им камнерезный цех музея всегда работал безотказно и безостановочно.

Я очень и очень благодарен работникам Ахсанской партии, особенно девчонкам-программисткам (всех женщин я называю девчонками с высоты моих лет, может быть, мне это простительно), которые научили меня работать с компьютерной техникой. Обучать чему-либо человека в моём возрасте далеко не просто, коль скоро он тут же забывает всё сказанное. С бесконечным терпением программистки десятки раз повторяли одно и то же, пока я не усваивал очередные приёмы. Только благодаря им я сотворил последний отчёт в компьютерном варианте.

Огромную помощь в нашей работе всегда оказывали работники бюро оформления: переплетчики, картографы, чертежницы, машинистки. Сотни чертежей они сделали для Музейного отряда, а последние годы уже в компьютерном исполнении. Сколько печаталось текстов, сколько делалось ксерокопий, сколько переплетов, да и вообще — сколько оказывалось самых разнообразных услуг. И всегда безотказно, и всегда с любовью к своему делу.

Не могу не поблагодарить диспетчерскую службу УПТОКа за постоянную помощь транспортом, а особенно водителей, которые ежегодно возили меня по карьерам в районе Удачной и Айхала. Экспедиция не всегда обеспечивала отряд полевыми рабочими, поэтому водители постоянно помогали мне таскать, грузить, разгружать ящики и мешки с камнями. Они же делили со мной все неудобства полевой жизни. И ни разу я не слышал от них слова упрёка, что им приходится выполнять не свою работу, да еще в дождь, слякоть, снег, грязь по оси машин на карьерах, а иногда работать почти круглые сутки. Спасибо всем водителям, кто за двадцать последних лет помогал мне ездить по «северам». Спасибо и водителям легкового транспорта при управлении экспедиции, и водителю «хозяйки» при УПТОКе. Без них нелегко было бы таскать камни из музея в камнерезку и обратно. Помощь они, и их главный диспетчер Ольга Михайловна, оказывали постоянно.

Хочется сказать спасибо и работникам отдела технического снабжения. Маленький Музейный отряд нередко доставлял им большие хлопоты. Иногда они поругивали меня за настырность, но никогда не отказывали в помощи. В том числе и своим транспортом. Спасибо им.

Спасибо руководителям фабрики № 6, в структуру которой десять лет входил Музейный отряд. Именно за это время музей был сформирован в том виде, в каком он есть сейчас. И с такими начальниками, да и со всеми руководителями экспедиции до 2002 года, легко и приятно было работать.

С тяжелым сердцем, но вынужден сказать, что не всех, причастных к делам музея, хочется благодарить. Последние три года, когда Музейный отряд ни с того, ни с сего был переброшен в Тематическую партию, были просто кошмарными для музея. С того момента нами только «руководили», ничего полезного не делая для музея. И учили! Учили, как надо пилить образцы, люди, которые не знали, с какого боку подходить к камнерезному станку (а я за камнерезным станком с 1958 года). Учили, как надо вести музейную документацию, — люди, которые не бывали ни в одном геологическом музее России (а я знаком с работой по крайне мере тридцати музеев). Главная забота руководителей Темпартии была пересчитывать образцы на выставочных витринах. Пересчитать было нелегко, образцов тысячи, да еще коллекции постоянно мной пополнялись. Но руководители Темпартии не боялись трудностей и упорно внедряли дикий и никому не нужный счёт. А за три года не добавили в музей ни одного экспоната, не подали ни одной свежей мысли по дизайну, словом, не сделали ничего полезного. Только тормозили работу.