Когда Г.Х. исполнилось 75 лет, мне поручили поздравить его с юбилеем от Ботуобинской экспедиции. В Иркутск я прилетел с какими-то дешевыми подарками и с мизерной суммой денег, которую профком «Якуталмаза» выделил, для легендарного первооткрывателя. Мне стыдно было такую сумму вручать, но деваться было некуда.. Впрочем, юбилей прошел на должном уровне. После торжественного заседания в актовом зале института общественность устроила в его честь банкет. Застолье оборудовали в кабинете директора института, и там продолжалось чествование в присутствии близких ему людей. Трогательную речь произнес директор института П. М. Хренов, в основном делая упор на то, что он (юбиляр) не изменил великим принципам (коммунистическим). Люба Комина с блистательным юмором вспоминала о совместной работе с Г.Х. на косе Соколиной. Люся Житкова читала когда-то сочиненные Г.Х. стихи и с большим чувством юмора комментировала их. Много было сказано лестных слов в адрес юбиляра и другими присутствующими, вполне заслуженных слов, ибо Г.Х.пользовался любовью и уважением коллег и помнящих его старых алмазников Якутии.

Болезнь горла уже прогрессировала, он не мог громко, как обычно, сказать ответного слова. Лишь слабым голосом поблагодарил присутствующих. Мне тоже довелось сказать юбиляру несколько слов приветствия, в том числе и поздравить его от имени геофизиков-алмазников, к которым Г.Х. относился с такой симпатией. Я сидел с ним рядом, поэтому услышал его слабый голос: «Молодцы, геофизики!»

Последний раз мне довелось встретиться с ним на его квартире на улице Академической. Приехали мы с В. Н. Щукиным и В. И. Никулиным проведать его, поскольку он был уже в очень плохом состоянии и не выходил из дому. Голос он практически совсем потерял, и слова его лишь с трудом можно было услышать. Тем не менее, с В.Н. они обменивались воспоминаниями о далеких годах совместной работы и даже спорили по каким-то не совсем нам понятным вопросам. Старым соратникам и соперникам в работе, им было о чем поговорить.

Григорий Хаимович был очень доволен нашим визитом, это было заметно по его гостеприимству. Прощаясь со мной, он не преминул сказать, хотя и едва слышным голосом: «Люблю геофизиков!»

Лариса Анатольевна Попугаева — человек-легенда! О ней столько написано статей, очерков, мемуарных воспоминаний, книг, сколько ни о ком другом из первооткрывателей алмазных месторождений. Неслыханная ее популярность связана не только с тем, что она открыла первое в стране коренное месторождение алмазов — трубку Зарница, но и с тем, что она после этого открытия перенесла массу страданий, унижений, оскорблений. Перенесла все муки ада, какие даже врагам не принято желать, моральные муки, которые бывают тяжелее физических.

В бытность работы в Амакинской экспедиции в Нюрбе с Ларисой Анатольевной мне общаться в узком кругу не приходилось. Было обычное шапочное знакомство на уровне «здравствуйте» и только. В Нюрбу я приехал работать в 1956 году, а в 57-м она уже насовсем отбыла из Якутии. Нам, молодым специалистам, было известно лишь то, что у неё какие-то осложнения по работе с начальником экспедиции М. Н. Бондаренко и что она допустила какую-то ошибку в связи с переходом из ВСЕГЕИ в Амакинку. Потом досужие всезнайки из камералки говорили, что Бон уволил ее из экспедиции за три дня опоздания на работу из отпуска. Впоследствии стало известно, что это неправда: она сама подала заявление об уходе по собственному желанию. Впрочем, дыма без огня не бывает: может, ей пригрозили увольнением и вынудили подать такое заявление. С её характером и славой она руководству Амакинки была не нужна. Тем более, все проблемы с первооткрывательством были уже закрыты.

Общаться с Л.A. мне пришлось в середине семидесятых годов; она дважды прилетала в Мирный по своим делам, когда уже работала в институте ВНИИювелирпром в Ленинграде. Оба раза она навещала меня в геофизической камералке. Я тогда уже слыл коллекционером, рабочая комната моя была завалена камнями, в том числе аметистами из кимберлитов, исландским шпатом, гроссулярами и ахтарандитами. Камнецветы и редкие минералы ее интересовали, это было уже в профиле ее работы, поэтому она детально знакомилась с моей коллекцией.

Из ее старых знакомых 50-х годов по Нюрбе нас в Ботуобинской экспедиции было двое: я и начальник экспедиции Владимир Николаевич Щукин. По какой-то причине она с В.Н. встречаться не захотела. Вероятно, из-за старой на него обиды в связи с открытием трубки Удачная. Мне это было непонятно, поскольку В.Н. никогда о Попугаевой плохо не отзывался. Наоборот, рассказывал, когда давал интервью журналистам, что именно она в 1955 году (будучи его начальницей, это он подчеркивал) послала его в маршрут по направлению к Удачной, а сама пошла опоисковывать площадь близ трубки Зарница. Могло быть наоборот, и тогда бы она, бесспорно, сама открыла трубку Удачная. Но коль так случилось, то зачем, казалось бы, держать многолетнюю обиду на более удачливого товарища по работе? Однако обида осталась. Хотя, может быть, имелись и другие поводы к неприязни, которыми она со мной не делилась.

В Мирный Л.A. прилетала уговорить руководство «Якуталмаза» извлекать из кимберлитов, попутно с алмазами, полудрагоценные минералы-спутники: гранаты-пиропы, хризолиты (оливины), цирконы. Сами по себе эти минералы тоже имеют большую ценность, поскольку из них можно делать великолепные ювелирные украшения. В качестве образцов таких украшений она привозила изделия из чешских гранатов: браслеты, подвески, кольца с крупными обработанными кристаллами и еще какие-то сувенирные поделки. Кстати, об известном «гранатовом браслете», описанном в повести Куприна, она говорила, что этот браслет был изготовлен из чешских гранатов. Привозила она и ограненные кристаллы пиропов и цирконов из кимберлитовых трубок Якутии. И демонстрировала всем, что по качеству они не хуже чешских, а по крупности даже превосходят их.

Показываемые Попугаевой изделия вызывали живейший интерес у сотрудниц Ботуобинской экспедиции. Как помнится, два дня в первый ее приезд комната моя была переполнена любопытными женщинами. Все стремились посмотреть привезённые ею украшения. Пытались их и купить, но она ничего не продавала, коммерция в те годы была ещё не в моде.

Главной целью её приезда в Мирный, как я уже говорил, было убедить руководителей обогатительных фабрик, технологов извлекать ювелирные минералы-спутники алмаза в процессе обогащения руды, поскольку эти минералы имеют самодовлеющую ценность, и извлечение их может быть рентабельным. До этого Л.A. была на приеме у Косыгина и имела на руках какие-то одобрительные документы касательно этой идеи.