Спала ли она на самом деле? Сара протянула ищущую руку, обнаружила пустую подушку и поморщилась. Сон? Но стоило ей пошевельнуться, как непривычная боль заставила ее вздрогнуть и приоткрыть глаза, чтобы взглянуть на солнце, струящееся через раздвинутые занавески. С глухим стоном она повернулась на другой бок, лицом к пустой стороне постели.

О, черт возьми! Она действительно не хотела об этом думать, но не могла остановить внезапный поток воспоминаний. Почти автоматически потянувшись к подушке, она крепко сжала ее, словно для уверенности, пока глаза ее невидяще смотрели на стену. Итак, она наконец прошла через это, но как странно, что ее первым мужчиной оказался именно Марко, к которому она решила питать отвращение еще до того, как познакомилась с ним! Марко оказался единственным известным ей мужчиной, способным соблазнить ее поцелуем — заставить ее делать то, что угодно ему, оправдывая его ожидания. И он все еще принимает ее за Дилайт, ее сестру, чье имя он шептал ей на ухо в то время, как занимался любовью с Сарой. Со скромной Сарой, которая всегда придерживалась довольно строгих правил и вовсе не была тем типом женщин, который мужчины находили волнующим.

Что же ей теперь делать?

Практичная и прагматичная сторона ее натуры, которую она унаследовала от отца, рекомендовала осторожность. Но в ней также было кое-что и от матери; страсть и безрассудство, которые она сама и ее воспитатели всегда пытались смягчить. Зачем? И для чего?

Сара заложила руки за голову; чувство томной усталости постепенно овладевало ею, пока она вспоминала. Вероятно, она, а не ее сестра, заслужила все то, что он говорил о ней раньше. В этот момент она не испытывала сожаления и вины. Именно Сару он хотел и именно с ней занимался любовью, осознавая это или нет! Но она-то знала — каждым дюймом своего ноющего тела и без томительных признаков стыда. Что сделано, то сделано. И теперь остается только идти вперед. Она подумала о теле Марко и о том, как плавно двигались мускулы под его загорелой кожей… под ее ладонями. Покраснев, она вспомнила, как его руки интимно исследовали ее, открывая в ней то, о чем она и сама не догадывалась. Теперь, зная это, Сара обнаружила, что беспокойно мечется на сбитых простынях. Конечно, он покинул ее из-за слуг. Но когда же он вернется?

Немного позднее в ее голову закрались сомнения, а с ними вернулись и остатки здравого смысла, который она потеряла прошлой ночью вместе со своей смущавшей ее девственностью. И Сара была окончательно смущена, встретившись лицом к лицу с Серафиной и сообразив, что суровая экономка с первого взгляда поняла то, что случилось прошлой ночью. Сара не могла не поморщиться. Она хотела сама выстирать запачканные простыни в ванне и вывесить сушить их на террасу. Но, к несчастью, Серафина пришла в тот момент, когда ванна еще наполнялась, а все белье, включая и ночную рубашку, разорванную пополам, валялось на другом конце комнаты.

Сара не смогла удержаться и покраснела, как напроказивший подросток.

Обычно каменное лицо экономки стало по-настоящему человечным, выражение его слегка изменилось, когда ее глаза натолкнулись на простыни, которые Сара как раз стаскивала с постели. Но когда ее глаза вернулись к покрасневшему лицу Сары, они вновь ничего не выражали, даже когда Серафина сказала неодобрительно:

— Синьорине не следует заниматься подобными вещами. Я сама сменю вам простыни.

Услышав звук воды, льющейся в мраморную ванну, Серафина покачала головой.

— Если бы вы позвонили мне, синьорина, я бы приготовила для вас ванну. В дальнейшем, пожалуйста, звоните мне, когда встаете по утрам, и я приду сама.

Суть была не в словах экономки, а в их значении, подумала Сара, стараясь расслабиться в нежащей ароматной роскоши глубокой мраморной ванны. Скрывая свои собственные мысли, Серафина безмолвно приняла изменившееся положение Сары. Отныне она сама будет прибирать в ее комнате и следить за ее одеждой, а также готовить ей ванну по утрам… Сара с сожалением улыбнулась своему размытому отражению в затуманенном зеркале. Как он назвал ее ночью? Cortigiana! Голосом, более похожим на ворчание. Ну, она допускала, что сейчас ей, безусловно, следует чувствовать себя куртизанкой. И гадать каждую минуту, сколько других женщин, ожидавших его каприза и его внимания, он держал здесь, в тех же самых апартаментах. А затем, когда они ему надоедали, прогонял, без сомнения, с небольшим ценным подарком в виде драгоценностей или новой машины.

Ну, подумала Сара легкомысленно, я попрошу себе машину! А затем удивилась, почему же она не чувствует себя столь беспечно.

Где Марко в конце концов? Он вторгался к ней в ванну до этого, пока она отвергала его, а теперь… о, черт побери! Надо прекратить это. Посмотреть на все холодным и логическим взглядом, каким, вероятно, смотрит на это он. Она долго сопротивлялась, чем, вероятно, и заинтриговала его, но теперь он победил, и вполне возможно, что он не захочет ее снова. Или если… Сара глубже скользнула под воду, жалея, что так и не научилась не краснеть. Он, безусловно, хотел ее прошлой ночью.

Недавно изведанные чувства внезапно вернулись, щекоча нервы воспоминаниями обо всем, что случилось прошлой ночью. И пробуя, почти наугад, Сара провела рукой по тому месту, где был он. Еще слегка болело, чуть-чуть… но, о Господи, разве могли медицинские книги «Как делать», которые все читают в наши дни, по-настоящему подготовить к реальности и чувствам? Похоже, что, потеряв контроль над своими чувствами, она потеряла свою обычную сдержанность и хотела чего-то, а вероятно, и всего, что произошло с нею…

Не осознавая этого, полузакрыв глаза, она предалась чувственным воспоминаниям, но была неожиданно вырвана из своих грез, когда до нее донесся голос, саркастически обращавшийся к ней:

— Я надеялся, что насытил вас на какое-то время, а теперь нахожу вас лежащей в теплой воде с мечтательным выражением на лице! О котором из ваших любовников вы фантазируете в данное время?

— О!

Он стоял перед ней в костюме для верховой езды, слегка расставив ноги в пыльных сапогах, на его смуглом сардинском лице играла усмешка.

— Я, безусловно, не… — начала возмущенно Сара, но он оборвал ее:

— Пожалуйста, не прекращайте. Я наслаждаюсь, глядя на вас.

Он резко рассмеялся при виде выражения ее лица и румянца, окрасившего ее щеки.

О, она, должно быть, сошла с ума! Позволяет ему делать с ней, что ему угодно, и думает, что прекратила ненавидеть его. Пока Сара пыталась подобрать достойный язвительный ответ, он повернулся на каблуках, продолжая рассматривать ее своими насмешливыми глазами с густыми ресницами, не выдававшими ни одно из испытываемых им чувств:

— Я надеюсь, что не помешал? Кто бы ни был любовник, о котором вы мечтали, у вас, безусловно, вид женщины, которая хорошо провела время!

С нее было достаточно! И если он полагает, что теперь всего добьется таким образом, то скоро обнаружит, что ошибается!

Сара раздвинула губы в лицемерной улыбке, прежде чем сказать так простодушно, как только могла:

— О, в своих мечтах я всегда представляю выдуманного мной мужчину, если вы понимаете, что я имею в виду. Я беру самые лучшие стороны всех моих любовников и… складываю их вместе.

Ее улыбка стала ослепительной при виде его насупившегося лица.

— Но, что же вы здесь делаете? Я думала, что вы, должно быть… уехали, как вы обычно делаете днем.

Решив проигнорировать ответный укол, Марко слегка пожал плечами, его сузившиеся нахмуренные глаза изучающе глядели на нее, доставляя ей беспокойство.

— Хотел бы я знать, откуда вы так много знаете о моих передвижениях, — медленно протянул он. — Я надеюсь, эти хихикающие маленькие служанки не слишком болтливы!

Ее губы сжались, когда до нее дошел смысл сказанных им слов, а он продолжал тем же ленивым голосом, который всегда интриговал и одновременно бесил ее.

— А что касается того, почему я сейчас здесь… ну, как вы думаете?