— Я знал, что без данного разговора нам с тобой не обойтись, — задумчиво и не спеша начал Жиган. — Определенные обстоятельства нас действительно так повязали, что, не разрешив их, мы не сможем расстаться. Ты отлично знаешь, что я гадом никогда не был и не буду, а поэтому, что бы я ни знал о вас, я не собираюсь это никому разглашать не только потому, что сам замешан в ваших делах, но и потому, что это противоречит моим принципам.

— Имел честь убедиться в этом, — согласился с ним Туляк. — А поэтому, хоть ты и не в моих друзьях, но я тебе верю. — После непродолжительной паузы он поинтересовался: — Ну, как тебе живется у нового хозяина?

Выслушав ответ Жигана на свой вопрос, Туляк пошутил:

— Нам так не жить. Может быть, ты и правильно поступил, воспользовавшись своим шансом, будущее покажет. А теперь слушай мое решение. Значит, так: пока ты держишь язык за зубами и не трепешься о нас, мы тебя не будем трогать. Если выпустишь в отношении нас пар изо рта, то тебе будет сразу же хана без каких-либо предупреждений. Такое условие тебя устраивает или нет?

— Вполне! — согласился с Туляком Жиган. — Только твои «быки» по ошибке не грохнут меня раньше времени?

— Можешь не с… никто тебя без моего согласия и пальцем не тронет, — заверил его Туляк и, не прощаясь, покинул салон автомобиля.

После его ухода Жиган еще минут десять сидел в своей машине без движения, осмысливая состоявшуюся беседу, прежде чем решился тронуться в обратный путь на фабрику. Он был благодарен Туляку, несмотря на его подлости, за его снисхождение к себе. Откуда Жигану было знать, что с самого начала его беседы с Туляком последний не имел плана и намерения его убийства? Убив Жигана, Туляк автоматически вновь как бы объявлял войну семейству Голдобеевых, которым своим поступком развязал бы руки от ранее данных ими обязательств. Война с ними была бы для него с самого начала не только проигранной, но и материально убыточной. Так как Жиган не знал о джентльменском соглашении Голдобеева с Туляком, то не мог со своей колокольни объяснить причину столь снисходительного отношения к себе Туляка.

Чего греха таить, у Туляка было огромное желание избить, унизить Жигана. Однако он знал и то, что смелый и самолюбивый Жиган не оставит безнаказанным унизившего его человека. Он обязательно применит всю свою изобретательность, чтобы отомстить обидчику и получить удовлетворение. При этом Жиган даже не будет думать о тех последствиях, к которым может привести его жажда мести. Так как Жигана нельзя было сейчас убивать, то и тактика поведения с ним была выбрана Туляком соответствующая. Зачем ему было сейчас будить в Жигане зверя, когда врагов и без него вполне хватало?

В середине апреля после обеда Геннадий Юрьевич пригласил к себе в кабинет Жигана.

— Николай Сергеевич, тебе на дизельных автомобилях приходилось раньше работать?

— А как же! — ответил тот Голдобееву.

Однако его ответ, по-видимому, не удовлетворил последнего, и тот вынужден был задать наводящий вопрос:

— Если не секрет, на каких марках дизельных автомобилей ты работал и где? Что-то в твоей трудовой книжке информации на эту тему нет.

— В колонии мне приходилось работать на тягачах марки «КамАЗ», «Татра», на японских машинах лес приходилось возить. Ведь мы у «хозяина» не сидим, как некоторые думают, а пашем, как трактора.

— Вот теперь кое-что для меня прояснилось, — удовлетворенно заметил Голдобеев, выслушав его ответ. — Тут вот какая сложилась петрушка: напарник Мишина с тягача «Ивеко» ушел в отпуск, а потом у него вырезали аппендицит, как на грех, а поэтому, пока он лечится, ты не сможешь с Мишиным поработать?

— А куда надо сбегать?

— Несколько раз в Венгрию, доставить в концерн «Эрмавен» нашу готовую продукцию. Я тоже полечу туда с Элизабет. Мы с ней там подберем для наших предприятий ткани, фурнитуру и на машинах переправим к себе домой. Так что, я думаю, у вас порожних рейсов не будет.

— Я не возражаю против вашего предложения, Геннадий Юрьевич, но только я водителем-дальнобойщиком ранее не работал.

— Владимир Иванович, твой будущий напарник, исколесил всю Западную Европу. Он тебя введет в курс будущей работы, пройдешь у него необходимую стажировку. Одного его направлять в командировку на машине с ценным грузом ни в коем случае нельзя. Слишком большая на него одного будет нагрузка в пути, да и мало что может с ним в дороге случиться, поэтому второй водитель на «Ивеко» просто необходим. Вы повезете продукцию на четырех тентованных полуприцепах. Чтобы друг от друга не отставали в пути и двигались колонной, чтобы не было никакой самодеятельности. Я вам, тебе в том числе, на миллионы долларов доверяю готовой продукции.

— Не маленький, понимаю всю серьезность поручаемой работы, можете за меня не беспокоиться, не подведу.

— Тогда иди в гараж и познакомься там со своим напарником, изучи машину, на которой придется работать.

Вечером Жиган, поужинав в столовой фабрики, никуда не пошел гулять, а отправился к себе в комнату, где, не раздеваясь, прилег на кровать, думая о неожиданной перемене в работе: «Все же интересно: Голдобеевы дурные или слишком умные? Их не каждый смертный сможет понять. С бухты-барахты доверяют рецидивисту ценностей на миллионы рублей и отправляют в дальний зарубежный вояж. Конечно, мне такая поездка не помешает, и я своего хозяина не подведу, но я бы на его месте так не рисковал, так как его ошибка будет слишком дорого стоить не только ему самому, но и всему коллективу фирмы. А вообще мне здорово повезло с такими хозяевами, — потягиваясь, довольно подумал он. — В застойные времена меня никто бы не пустил по международному маршруту, так как я беспартийный, да еще бывший зек. Только хозяин фирмы может позволить себе такой эксперимент, оказав мне доверие».

Потом его мысли переключились на Мишина, его нового напарника, которого ранее он знал только в лицо, как водителя из своего гаража, но близко с ним знаком не был. Только сегодня днем такая возможность ему представилась.

Мишин был тридцатилетним парнем, говорливым, компанейским и веселым. За неполный день работы с ним он узнал, что тот был дважды женат. У жены от первого брака у него растут двое детей, на которых он добросовестно платит алименты. У женщины, с которой он сейчас проживает в фактическом браке, тоже есть один совместный ребенок. По тому, как Мишин заглядывался на проходивших мимо него швей-мотористок, утюжельщиц, женщин других профессий, задевая их, отпуская реплики, замечания, шутки, Жиган понял, что и второй брак у Мишина — еще не последний…

По внешнему виду и поведению Мишина Жиган не заметил, чтобы того отягощали семейные заботы, что тот недоволен своей судьбой и жизнь ему не в радость. Видя его несерьезное отношение к семейной жизни, Жиган заметил ему, что не следовало так много производить детей на свет, на что Мишин беспечно, но убежденно заявил:

— Вот из-за таких бобылей, как ты, мне приходится трудиться со слабым полом за себя и за того парня. По закону справедливости алименты на содержание детей надо брать не с меня, а с вас.

— Если мы будем за тебя платить алименты, то куда ты тогда будешь девать свои деньги? — улыбаясь, поинтересовался у него Жиган.

— Вот уж здесь вам, бобылям, за меня не надо переживать: унас в фирме столько баб-холостячек, желающих меня окрутить, что мне и до пенсии не удастся удовлетворить их запросы. При наличии денег решение стоящих передо мной проблем намного упрощается.

Жигану стало ясно, что с таким балагуром-пустобрехом ему в длительной командировке не будет скучно, что впоследствии и подтвердилось.

В сорокапятитонный тягач «Ивеко» с тентованным полуприцепом из цеха готовой продукции под наблюдением сотрудника таможни, начальника цеха, завскладом рабочие грузили картонные коробки. Работник таможни, опломбировав один полуприцеп с продукцией, приступал к подобной работе с другим полуприцепом. Это заняло у него целый день.