— На первый взгляд предложение неплохое, но что это за рабочая охрана, когда у нее нет оружия. Я не хочу по-глупому рисковать людьми.

— Мы тоже не хотим глупого риска, а поэтому в рабочей охране у нас будут охотники-любители со своими охотничьими ружьями, которых, к счастью, оказалось семьдесят девять человек. Они по графику со своим шанцевым инструментом будут дежурить на предприятиях. — Тогда другое дело, — довольно произнес Голдобеев. — Только они должны уяснить, что неизвестно, сколько времени им придется заниматься таким неблагодарным делом.

— За нас можете не переживать. Сколько надо дней, недель отдежурить, столько и отдежурим. Могу с гарантией заверить вас, что если мы всем нашим тысячным коллективом начнем искать полюбившую нас «доярку», она очень скоро станет нам известна. Когда мы ее установим, то быстро отобьем ей охоту протягивать к нам руки.

— Бандюги до чего додумались: нашего кормильца хотели убить, — вступила в разговор седая женщина.

— Ты, Петровна, насчет кормильца немного перегнула через край, — смутившись, возразил ей Голдобеев.

— Юрий Андреевич, — вступил в разговор еще один рабочий, — тоже не прибедняйся, Петровна правду сказала. Если вас не будет, то на фирму хозяин всегда найдется, но будет ли у него такая толковая голова и хватка, как у вас и Геннадия Юрьевича, мы сомневаемся, а значит, и в своем будущем без вас не уверены.

— Мы к вам пришли не в любви объясняться, а разделить с вами беду, так как ваша судьба нам не безразлична. Вы не сможете жить без нас, а мы хотим работать только под вашим руководством, которое дает нам уверенность в завтрашнем дне, — вновь вступил в беседу Вениамин Логвинович.

— Спасибо вам за такую оценку нашего труда, — растроганно поблагодарил членов делегации Голдобеев. — Но мне хотелось бы услышать от вас доводы, на основании которых вы пришли к такому выводу.

— Разве вы сами не видите, как стал нищенствовать наш народ и как на этом фоне живем мы? Мы имеем возможность в нашем магазине по приемлемой для нас цене покупать промышленные и продовольственные товары, которые достаем по бартеру. Многие жители города завидуют нам и мечтают работать у нас. Какие еще нужны вам доводы? — заявила Петровна.

— Когда от нашей фирмы куда-либо будет направлена делегация, то я тебя, Петровна, назначу в ней политруком, — пошутил Голдобеев с благодарной улыбкой, довольный пониманием и теплым отношением рабочих к себе.

Расставаясь с Голдобеевым, обмениваясь с ним рукопожатиями, довольные результатами встречи, члены делегации, однако, как и сам Голдобеев, были серьезны. Сейчас они все были озабочены, понимая, что неприятности для них только начинаются.

— Вениамин Логвинович, передайте нашим добровольцам, чтобы они во время дежурства на предприятиях подчинялись работникам фирмы «Феликс», как-никак те профессионалы и знают свое дело.

— Обязательно передам, — заверил его Ползунов, последним покидая кабинет директора.

Оставшись один в кабинете, погрузившись в глубокое мягкое кресло, Голдобеев задумался: «Я допускал возможность проявления рэкета в отношении себя, но не думал, что он такой опасный. Сколько полезного времени теперь отнимет у нас борьба с ним? Но, черт возьми, каким дружным оказался коллектив моих предприятий на поверку! Теперь я чувствую, что не одинок, и это прибавит мне силы для борьбы».

Туляк никак не мог понять и объяснить причину гибели трех членов своей банды, а поэтому, анализируя и обобщая имеющуюся у себя информацию, он наткнулся на два обстоятельства, которые его насторожили. Он с твердой убежденностью считал, что у его сообщников, совершивших угон машины, при себе не было зарядного устройства. Каким образом тогда оно оказалось в машине? Почему его сообщники вместо «Чайки» угнали «Волгу»? Перепутать гараж, в котором находилась «Чайка», они не могли. Почему же вместо «Чайки» в гараже оказалась «Волга»?

В первый день трагедии его человек проверил и сообщил, что «Волга» была угнана его людьми из гаража, где до этого стояла «Чайка». За день до угона внешний вид «Чайки» был подпорчен Тараканом и Чирком, а поэтому машину Голдобеевы могли направить на ремонт. Когда эта мысль пришла в голову Туляку, он невольно вспомнил о Жигане.

«Только эта троица из оставшихся в живых, конечно, помимо меня, знала о готовящемся преступлении», — подумал он убежденно.

Таракана и Чирка Туляк знал давно. Они по уши утонули в грязных делах, которые им приходилось выполнять по его поручению, а поэтому сомневаться в их преданности не приходилось, но новичок Жиган был для него пока темной лошадкой.

Ему не верилось, что между Жиганом и семейством Голдобеевых могла быть в прошлом какая-то связь. Они находились на разных полюсах материального благосостояния, имели разные интересы, связи, круг знакомых. Между Голдобеевыми, с одной стороны, и Жиганом — с другой, ничего не могло быть общего, связывающего их, тем более если учесть, что Жиган всего лишь где-то месяц назад освободился из мест лишения свободы.

Как бы там ни было, но Туляк все же решил развеять возникшее подозрение в отношении Жигана. Вызвав к себе Чирка и Таракана, не ставя их в известность о своем сомнении, он дал им следующее задание:

— Я сейчас освобождаю вас от дел. Вы должны найти в городе и притащить ко мне на беседу воров по кличке Макс и Фиксатый. Если вы не справитесь с моим поручением в течение одного, от силы пары дней, то будете иметь бледный вид. Так что без напоминания, хоть из-под земли, но вы должны мне их доставить как можно быстрее…

Он описал их приметы, сообщил, что они местные воры, а поэтому проблем в поиске интересующих его лиц у них не должно возникнуть.

Воспрянув духом и успокоившись, посчитав поручение не очень-то трудным, Таракан даже позволил себе шутку:

— Предварительно перед твоей беседой с ними нашей обработки им не потребуется, чтобы сговорчивее были?

— Из них ничего выколачивать не надо. Я просто хочу поговорить по интересующему меня вопросу, — умерил он пыл чрезмерно усердного исполнителя.

— Тогда другой коленкор, — с пониманием заявил ему Таракан, покидая с напарником кабинет Туляка.

Однако бандитам понадобилось несколько дней, чтобы они смогли найти Макса и Фиксатого в одном из воровских притонов города, для чего им пришлось задействовать все свои связи в преступном мире. Макс и Фиксатый «отлеживались» в притоне после неудачно проведенной операции. Им надо было дождаться благоприятного момента, чтобы незаметно покинуть город и выехать в другой регион страны, где они могли бы продолжить свои «гастроли».

Даже такие шустрые парни, какими себя считали Таракан с Чирком, не смогли вытащить интересующих Туляка воров из притона. Воры «окрысились» на них и не желали покидать своей берлоги. Таракану и Чирку пришлось на месте решать проблему. Если попытаться насильно тащить воров к своему шефу, то такой план имеющимися силами осуществить было невозможно. В притоне находилось столько сомнительных субъектов, знакомых Макса и Фиксатого, что если бы последние обратились к ним за защитой от посягательства неизвестных на свою свободу, то те быстро, не задумываясь, выпустили бы чужакам кишки наружу.

Первый вариант не подходил, а поэтому Таракан и Чирок вступили в переговоры с паханом притона, в которых кроме них также участвовали Макс и Фиксатый. Они пришли к компромиссу. Пока Фиксатый и Макс съездят на их машине с шофером к Туляку, обезоруженные Таракан и Чирок останутся в притоне в качестве заложников.

Конечно, Таракану и Чирку не нравилась унизительная роль заложников, но зато они были удовлетворены тем, что задание своего шефа все же выполнили. Под бдительным наблюдением они стали ждать возвращения Фиксатого и Макса в притон после беседы с Туляком. Чувствовали они себя не очень уютно, так как в любой момент могли прийти работники милиции с проверкой паспортного режима или по какой-либо другой служебной надобности. Безопасности их жизни не было никакой гарантии. Обитатели притона могли посчитать их наводчиками, сексотами и лишить их жизни за допущенную подлость в отношении себя. Они поняли свое щекотливое положение только тогда, когда у них появилось время на размышление, когда условия сделки они уже не могли изменить.