Последний вопрос застыл в воздухе, и казалось, что не было нужды отвечать на него вовсе. Ибо то чудо, что покоилось в смарагдовом саркофаге, самим своим существованием, уже ответило на этот вопрос. Словно диковинная бабочка, пойманная клейкой смолой доисторических деревьев тысячелетия назад, женщина неописуемой красоты, покоилась внутри грубо ограненного огромного куска янтаря странного зеленого цвета.

— Это же, как надо не любить людей, чтобы выдумать такую пакость! — возмущено вскричал Иннокентий Павлович, как только вновь обрел способность говорить. — В гробу я видал такое колесо обозрения!

Чудовищное бронзовое колесо лишило его душевного равновесия. Впрочем, не только его. Ольга и Абу, которым также как и Иннокентию Павловичу предстояло пройти под этим плодом чьей-то извращенной фантазии явно чувствовали себя не в своей тарелке. Сенесею удалось-таки перебраться на другую сторону коридора. И теперь он нетерпеливо переминался с ноги на ногу, переживая за своих друзей, но больше всего за Ольгу, которая вызвалась идти следующей.

— Беги, как можно быстрее, не оглядывайся и не верти головой! — напутствовал ее Иннокентий Павлович. — И самое главное, внимательно смотри себе под ноги, а то не дай бог еще споткнешься!

Ольга в пол уха слушала напутствия старика, нервно покусывая нижнюю губу. К этому времени он окончательно минимизировала свое платье, сократив его с помощью кинжала до размеров набедренной повязки, для того чтобы оно не мешало ей бежать. Сделав несколько глубоких вдохов, Ольга пригнулась и бросилась вперед.

Сенсей, несмотря на весь ужас положения, при виде обнаженных грудей и тяжких бедер, колышущихся в такт движениям подруги, к своему величайшему стыду ощутил острое желание. И не удивительно, Ольга двигалась безупречно, с кошачьей грацией преодолевая метр за метром. Стройные ноги несли ее навстречу Сенсею, который упав на колени, протянул к ней руки в молитвенном жесте.

И тут снова появилось это чертово колесо! Ольга краем глаза заметила, что у нее над головой происходит какое-то движение, не предвещающее ничего хорошего. Она не стала отвлекаться, а лишь увеличила скорость. К счастью выбранная ими тактика принесла свои плоды, к тому времени, когда бегунья поравнялась с колесом, его страшные шипы были еще достаточно высоко над ней. Прогрохотав положенный ему путь и опустившись почти до самого пола, колесо стремительно взмыло вверх и исчезло в потолке.

Сенсей подхватил на руки, обессилевшую от быстрого бега Ольгу и долго не хотел отпускать ее, покрывая ее лицо и грудь жаркими поцелуями. Лишь, когда она вырвалась из его цепких объятий, Сенсей немного успокоился. Он хотел было махнуть рукой Иннокентию Павловичу, чтобы тот приготовился к старту, но внезапно с пугающей ясностью осознал, что старик просто не сможет выдержать бешеный темп бега. Если ему все-таки повезет и его не раздавит колесо, то он умрет от инфаркта, минут через десять после такой пробежки.

— Палыч, стой, где стоишь! — предостерегающе поднял руку Сенсей, привлекая внимание Иннокентия Павловича, который, судя по всему, всерьез решил бежать дистанцию. — Ты не создан для спринта! Мы с Абу сейчас доставим тебя в лучшем виде!

Влепив Ольге звучный поцелуй, Сенсей развернулся и припустил по коридору в сторону Иннокентия Павловича и Абу. Как ни странно, чудовищное колесо никак не отреагировало на его движение по коридору. Видимо оно срабатывало лишь на входе, выходящие же люди совершенно не интересовали ужасный механизм.

— Ты хочешь, чтобы нас разом всех троих размазало по полу? — слабо сопротивлялся Иннокентий Павлович, для вида отбиваясь от Сенсея и Абу, которые с самым решительным видом, подступили к нему с двух сторон.

— Молчи, безумный старик! — прикрикнул на него Сенсей. — Ты что всерьез думаешь пробежать эту стометровку и при этом не сдохнуть?

Он сплел свои руки с руками Абу и на это импровизированное сидение они посадили Иннокентия Павловича. Сенсей попрыгал на месте, потом подвигался, изображая бег, после чего на лице его появилось недовольное выражение.

— Что скажешь? — спросил он Абу.

— Неудобно бежать боком, — поморщился тот. — Трудно дышать и слишком медленно. Боюсь, не успеем.

— Правильно, мы же не крабы, чтобы боком бегать! Поэтому слазь Палыч с нас, на грешную землю! Попробуем армейский вариант.

Почему Сенсей назвал этот вариант армейским, история умалчивает. Заключался же он в том, что поставив Иннокентия Павловича посередине, Сенсей и Абу закинули его руки себе на шеи и крепко взялись за его запястья.

— Когда побежим, просто переставляй ноги как можно быстрее, — напутствовал его Сенсей. — Если устанешь или не будешь успевать за нами, то подгибай ноги и просто висни на нас, понял?

— Понять то я понял…, - начал, было, Иннокентий Павлович разводить очередную внеплановую дискуссию.

Но Сенсей прервал его разглагольствования, скомандовав:

— На старт, внимание, марш!

Уже через десять метров Иннокентий Павлович вынужден был подтянуть свои ноги, так как не успевал переставлять их вслед за своими более молодыми и резвыми друзьями. Пару раз их «чудо-тройка» чуть было не навернулась, из-за того, что сначала споткнулся Абу, а затем и сам Сенсей. Но всякий раз им удавалось удержаться на ногах и продолжить свой отчаянный бег. Как ни старались они двигаться с максимально возможной скоростью, дело чуть было не кончилось плачевно. Колесо уже грохотало в опасной близости с их головами, когда предостерегающий вопль Ольги «Ложись!» швырнул их на пол.

Она с замиранием сердца смотрела на то, как троих мужчин лежащих на полу, накрывает чудовищной зеленое колесо с огромными шипами. Ей показалось, что она явственно расслышал хруст костей дробящихся костей и черепов. Колесо с грохотом прокатилось дальше, а Ольга помертвевшими от ужаса глазами уставилась на, то место, где ожидала увидеть три раздавленных трупа. Но вместо кровавой каши там оказались три тела. Беглого осмотра ей хватило, чтобы понять, что никто из них не пострадал.

— Встать! — закричала Ольга, вложив в свой голос всю ненависть к трем ублюдкам, которые чуть было вновь не оставили ее одну, в этом гадком подземелье.

Сенсей несмело поднял голову, за ним Абу, а потом и Иннокентий Павлович начал подавать признаки жизни. После этого, не сговариваясь, они вскочили на ноги и быстро добежали до Ольги. Вместо заслуженного, по его мнению, поцелуя Сенсей получил хлесткую пощечину. Озадаченно потерев покрасневшую щеку, он не стал заморачиваться и выяснять у Ольги, за что именно схлопотал по морде.

Третий коридор, таящий в себе очередную ловушку, доставил им еще больше хлопот.

— Как можно двигаться на трех ногах? — спросил Иннокентий Павлович, который к этому времени уже успел прийти в себя, в отличие от тащивших его Сенсея и Абу. — Это на четвереньках, поджав одну ногу, как бобик, который собирается пописать?

— А нельзя приспособить для этого дела вон те палки, что стоят в углу? — поинтересовалась Ольга, ткнув факелом в сторону. — Ведь именно про человека с клюкой и говорилось в загадке сфинкса.

Сенсей иронично хмыкнув, выбрал себе палку и шагнул в коридор. К его удивлению пол здесь был выложен небольшими плитами, на которых при желании можно было встать сразу двумя ногами. Иннокентий Павлович отодвинув Сенсея в сторону, принялся своей палкой тыкать в каждую плиту первого ряда поочередно. Все плиты были как плиты, пока одна из них вдруг не провернулась на скрытом шарнире, после чего один ее край легко и свободно ушел вниз. Если бы кто-нибудь наступил на нее в полную силу, он тут же провалился бы под землю. Можно было не сомневаться, что внизу на порядочной глубине его ждала яма с отвесными стенами, дно которой было утыкано острыми кольями.

Стоило Иннокентию Павловичу отдернуть от плиты палку, как она сразу же вылезла обратно наверх. К его удивлению соседняя с этой плита также вращалась на шарнире. Таким образом, ширина ловушки составляла две плиты. Строго оглядев остальных, Иннокентий Павлович продолжил обследовать второй ряд плит, за ним третий и так далее и тому подобное. К тому времени, когда они, наконец, благополучно перебрались через весь коридор, с Иннокентия Павловича сошло десять потов от напряжения.